— Она подбежала ко мне, когда я садился в машину, — объяснил водитель. — Сказала, что ей позвонили из Москвы, что у нее там внезапно и очень опасно заболела дочь. Просила отвезти ее до объездной дороги, а там она вызовет такси. Поскольку я знал, что она графиня, важная особа, то не смог ей отказать…

— Надо же! — Гуров покачал головой. — Внезапно возникшая дочь так же внезапно заболела. Ничего, будем надеяться на успехи медицины. Что ж, к вам у полиции претензий нет, вы можете возвращаться в имение. А графиня поедет с нами.

Он обогнул машину, открыл пассажирскую дверцу и сказал:

— Прошу вас выйти. Я выносил вам официальный запрет покидать территорию имения, вы этот запрет нарушили. Я вас задерживаю по подозрению в соучастии в тяжком преступлении — убийстве гражданина, который называл себя бароном Лохвицким. Выйдите из машины! В имение вы вернетесь вместе с нами.

— Как вы смеете! — закричала графиня. — Я потомок древнего рода, внучка графа Соколова-Румянцева! Для вас я «ваше сиятельство», так и извольте ко мне обращаться! И что это за слова о «гражданине, который называл себя бароном»? Константин и есть барон! И как вы можете подозревать меня в его убийстве?!

— Я еще не знаю, насколько вы сиятельство и насколько нет, — сказал на это Гуров. — Но в любом случае вы сейчас выйдете из машины, сядете вон в ту «Гранту» и поедете с нами. А относительно гражданина, убитого сегодня ночью, я уже убежден, что он не тот человек, за которого себя выдавал. Так что, вы сами выйдете или вас вынести наружу?

Лицо графини перекосилось, словно она разом проглотила ложку острого перца. Однако, сделав над собой усилие, она вылезла из «Тойоты», прошла несколько шагов и села на заднее сиденье «Гранты». При этом Гуров обратил внимание, что в руках у нее не было ни сумки, ни какого-то другого багажа — только маленькая дамская сумочка.

Лейтенант Терентьев сел с одной стороны от нее, Гуров — с другой, сержант Сергиенко развернул машину, и они поехали назад в поместье. На этот раз ехали без превышения скорости — торопиться им было некуда.

Глава 11

Когда прибыли в поместье, Гуров дал команду сержанту подогнать машину как можно ближе к дому хозяина поместья. Он оставил сержанта и лейтенанта сидеть в машине и охранять графиню Соколову, а сам отправился искать миллионера Силантьева. Хозяина поместья он нашел в гостинице: тот расспрашивал управляющего Краснова, куда подевалась главная гостья праздника, графиня, а также главная палочка-выручалочка, полковник Гуров. И тут Гуров появился перед ним как из-под земли.

— Валерий Николаевич, у меня к вам есть один очень важный разговор, — сказал сыщик.

— Вот буквально то же самое я только что говорил Денису, — отозвался Силантьев. — Что у меня есть важные вопросы к Льву Ивановичу Гурову. Но давайте начнем с ваших вопросов. О чем вы хотели мне сказать?

— Я хотел спросить, где я могу найти в поместье изолированное помещение, из которого невозможно совершить побег, — сказал Гуров. — При этом помещение должно быть достаточно комфортным.

— Необычное сочетание, — признал Силантьев. — И для чего вам понадобилось такое комфортное помещение, напоминающее тюрьму?

— Чтобы временно поместить в нем графиню Соколову, — отвечал Гуров.

От удивления у миллионера отвисла челюсть.

— Вы, наверно, шутите? — осторожно спросил он. — Это такая полицейская шутка?

— Нет, это вовсе не шутка, — отвечал Гуров. — Мне сейчас совсем не до шуток. Дело в том, что я только что задержал гражданку Соколову, когда она пыталась сбежать из поместья.

— Ее сиятельство пыталась сбежать?! — Удивление миллионера еще больше возросло. — Но… почему? И на каком основании вы ее задержали? Если графиня выразила желание нас покинуть, то она имела на это право…

— Нет, не имела, — твердо заявил сыщик. — Ведь она является главным свидетелем, который может пролить свет на обстоятельства смерти ее друга, барона Лохвицкого. При этом графиня сразу отказалась отвечать на любые вопросы, касающиеся убийства барона. Я запретил ей покидать поместье, поскольку она является важным свидетелем. Однако она грубо нарушила мой запрет и сбежала из-под стражи. Лишь с большим трудом нам удалось ее задержать и доставить сюда. Если она и дальше будет так себя вести, мне придется ставить перед судом вопрос о ее заключении в СИЗО. А пока, только на сегодняшний день, я хотел бы изолировать гражданку Соколову в надежном месте, откуда она не сможет сбежать. Теперь моя просьба понятна?

— Да, теперь… после всех этих объяснений… — забормотал миллионер, — я понимаю… Значит, вам нужно изолированное помещение, где есть все удобства?

— Да, именно так, — отвечал Гуров.

— В таком случае… В гостинице ничего такого нет… Но под нашим домом имеется подвал… Там оборудованы комнаты для слуг, которых мы приглашаем временно. Есть три такие комнаты, каждая рассчитана на двоих… Я могу перевести этих девушек куда-то в гостиницу, потеснить других слуг…

— Вот и отлично, — кивнул Гуров. — Распорядитесь, чтобы девушки освободили помещение. Мне нужно срочно разместить там графиню, чтобы заняться другими делами.

Хозяин поместья поспешил к своему дому, а Гуров остался ждать возле машины. Он не хотел ни на минуту упускать графиню из виду. Он понимал, что эта женщина подобна ртути — может выскользнуть из любого захвата.

Спустя четверть часа Силантьев вернулся. С ним шли две девушки, несшие сумки; вид у них был озадаченный. Хозяин поместья передал их управляющему, объяснив, что девушкам нужно найти новые помещения. После этого он сказал Гурову, что комната для размещения графини свободна. Сыщик дал команду оперативникам, те вывели графиню из машины и повели в дом хозяина поместья.

«Так, с этим вопросом покончено, — подумал Гуров. — Теперь можно заняться тем делом, которым следовало заняться с самого начала, с раннего утра — допросом всех людей, проживающих в гостинице. Не может быть, чтобы никто не видел ухода из гостиницы барона и никто не видел того, второго человека — убийцу. Вот кто должен меня интересовать в первую очередь!»

И он отправился разыскивать гостей праздника, чтобы их допросить. Гостей он нашел на площадке перед дворцом, где художники развернули свою выставку. Миллионеры, депутаты, известные телеведущие прохаживались перед картинами, собирались кучками, вели обсуждение. Гуров тоже подключился к этому процессу. Он подошел к одной из таких групп, отвел в сторону одного из участников обсуждения и начал его расспрашивать о том, что происходило минувшей ночью, что человек видел и слышал. Правда, вскоре выяснилось, что первый допрашиваемый не слышал ничего, и тем более не видел — он спал.