гадать, но снова обратимся к документам. «Манифест Коммунистической партии», глава II «Пролетарии и коммунисты»:

В каком отношении стоят коммунисты к пролетариям вообще?

Коммунисты не являются особой партией, противостоящей другим рабочим партиям.

У них нет никаких интересов, отдельных от интересов всего пролетариата в целом.

…Они всегда являются представителями интересов движения в целом.

Коммунисты, следовательно, на практике являются самой решительной, всегда побуждающей к движению вперед частью рабочих партий всех стран, а в теоретическом отношении у них перед остальной массой пролетариата преимущество в понимании условий, хода и общих результатов пролетарского движения (4/437).

(Как прелестно это «следовательно» в последнем абзаце – будто впрямь вытекает логически из вышесказанного… Мы уже имели случай сообщить читателю, что подчас Маркс пишет одно, подразумевая другое. Поэтому осторожно: логика тут есть, только особая…)

К сему необходимо присовокупить одно весьма многозначительное место из того же документа, глава I «Буржуа и пролетарии»:

…Как прежде часть дворянства переходила к буржуазии, так теперь часть буржуазии переходит к пролетариату, именно – часть буржуа-идеологов, которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического движения (4/433).

Сказанное «теоретическое понимание» (последовательность социально-экономических формаций и все остальное) является стержнем содержания 1-й главы того же документа, откуда взята данная цитата. Вследствие этого (здесь «вследствие» вполне уместно) мы обязаны сделать вывод, что упомянутые буржуа-ренегаты, представляющие исключение из закона «базиса и надстройки» – в силу того, что им открылась истина относительно всего хода исторического движения, – эти, сказали бы мы сегодня, отщепенцы суть не кто иные, как авторы «Манифеста Коммунистической партии».

Переведем цитированное на обычный язык.

В непримиримой классовой борьбе пролетариата с буржуазией самой решительной силой являются коммунисты. Они ничем не отличаются от остального пролетариата, кроме своей особой решительности и особого теоретического понимания всего, что происходит с движением пролетариата. А из среды коммунистов выделяется особая часть – идеологи, «которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического движения». И кто же такие эти сверхмудрые человеки? Понятно, авторы «Манифеста». Видите, какая железная логика?

Совсем коротко: коммунисты такие же пролетарии, только лучше, а Маркс и Энгельс такие же коммунисты, только еще лучше. Как кажется, марксистский термин диктатура пролетариата постепенно раскрывает свой эзотерический смысл.

Теперь перед нами «Обращение Центрального комитета к Союзу коммунистов» от марта 1850 г.

Весьма любопытный документ. Копаясь в архивах Маркса – Энгельса, хранимых европейскими эсдеками, русский политэмигрант Ленин (такой молодой!..) читал его с толком (и юный Октябрь впереди!..). Итак, там говорится, что:

• в Германии только что подавлена буржуазно-демократическая революция и теперь ожидается буржуазно-демократическая революция (sic!);

• как только буржуазия победит, она обернет оружие против пролетариата.

Чтобы этого не допустить, разработан железный план. Как мы сказали бы сегодня, «Две тактики социал-демократии в демократической революции»[39]:

Уничтожить влияние буржуазных демократов на рабочих, немедленно создать самостоятельную и вооруженную организацию рабочих (назовем ее, к примеру, «красной гвардией». – Е. М.) и создать условия, по возможности наиболее тяжелые и компрометирующие для временно неизбежного господства буржуазной демократии (для начала лозунг «Никакой поддержки Временному правительству!». – Е. М.), – вот главное, чтопролетариат, а вместе с ним и Союз должны иметь в виду во время и после предстоящего восстания (7/264).

После свержения существующих правительств, как только представится возможность, Центральный комитет немедленно отправится в Германию (любым доступным транспортом. – Е. М.), тотчас же созовет конгресс (или Съезд рабочих депутатов, что то же самое. – Е. М.) и внесет на его рассмотрениенеобходимые предложения относительно централизации рабочих клубов под руководством органа, находящегося в самом центре движения (7/264).

Обратим внимание: немедленно проводится централизация «рабочих клубов» (то есть самых активных групп революционеров) под руководством – чьим? Кто у нас находится «в самом центре движения»?

Однако, говорится далее в документе ЦК, победившая буржуазия будет гнуть свою линию. В этой первой фазе революции буржуазия организует выборы в представительное собрание. Но как сделать, чтобы на выборах победил пролетариат, а не буржуазия?

При этом рабочие не должны дать обманывать себя фразами демократов, например, о том, что это, дескать, раскалывает демократическую партию и дает реакции возможность победы. Все эти фразы имеют своей конечной целью одурачить пролетариат…

…Если демократия с самого начала выступит решительно и террористически против реакции, влияние последней на выборах заранее будет уничтожено (7/265).

Не следует впадать в заблуждение относительно словечка «демократия» в последнем предложении. В боевой год с июня 1848 по май 1849 г. Маркс издавал и редактировал в Кёльне «Новую Рейнскую газету», которая имела довольно смелый подзаголовок: «Орган демократии»[40]. Не должно сомневаться, однако, что главный редактор, коль скоро такое бы понадобилось, мог бы с полной убежденностью сказать: «Демократия – это я». Мы нисколько не преувеличиваем способностей Карла Маркса. Ниже увидим, как однажды он и сказал почти то же самое, если не хлеще. См. 29/354.

Было в «Обращении» и такое предписание к поведению рабочих:

…Они не только не должны выступать против случаев народной мести по отношению к ненавистным лицам или официальным зданиям, с которыми связаны только ненавистные воспоминания, они должны не только терпеть эти выступления, но и взять на себя руководство ими… (7/265).

Короче, взять на себя организацию актов террора против политических противников. А заканчивается документ так:

Конечно, рабочие не могут в начале движения предлагать чисто коммунистические мероприятия. Но они могут… доводить до крайних пределов предложения демократов, которые, конечно, будут выступать не революционно, а лишь реформистски… Следовательно, требования рабочих всюду должны будут сообразовываться с уступками и мероприятиями демократов.

…Их боевой лозунг должен гласить: «Непрерывная революция» (7/267).

Как бы ни толковалось это последнее выражение в России 1917 г. и Китае 1966–1968 гг., в данном контексте оно значит вполне определенно перерастание буржуазно-демократической революции в пролетарскую[41].

В июне того же года последовало второе Обращение ЦК, в котором мы, среди прочего, читаем:

Рабочая партия при известных условиях вполне может использовать для своих целей другие партии и партийные фракции, но она не должна подчиняться никакой другой партии (7/325).

В заключение ЦК призывает всех членов Союза

к самой усиленной деятельности именно теперь, когда отношения так напряжены, что взрыв новой революции не заставит себя ждать (7/328).

Несомненно, они ждали нового взрыва, когда только что была подавлена революция. Поскольку история того периода известна, постольку мы можем полагать, что социально-политическая обстановка тех лет в Европе не могла давать каких-либо оснований для подобных ожиданий. Мы делаем вывод, что взрыв ожидался исключительно в соответствии с теорией научного коммунизма. Об этом-то и писал Энгельс спустя полвека: «мы были неправы».

Тем не менее вскоре взрыв произошел.

Правда, не в Германии, а в Лондоне: взорвался Союз коммунистов.

Официально-марксистское (от Издателя) объяснение раскола Союза коммунистов совершенно неудовлетворительно:

«К августу 1850 г. Маркс и Энгельс пришли к выводу, что при начавшемся всеобщем экономическом подъеме в ближайшее время нельзя ожидать новой революции. Отсюда основоположники марксизма делали вывод,