По правде говоря, сейчас у нее ничто не вызывало энтузиазма, в том числе еда. Одежда висела на ней мешком, и друзья даже спрашивали, не больна ли она. Эта болезнь называлась любовью, и правда заключалась в том, что ей так и не удалось забыть Рейфа. Новая встреча с ним причинила еще большие страданий, поэтому она решила не смотреть по телевидению трансляцию гран-при Португалии.

Воскресенье Иден провела у Клиффа и Дженни. Ей невероятно повезло, убеждала она себя. У нее замечательные друзья, она живет в одном из самых красивых домов Англии. Без Рейфа жизнь казалась проще, однако почему-то поздно вечером она предпочла веселой комедии обзор спортивных новостей.

Рейф стартовал по крайней внутренней дорожке, и, когда Иден наблюдала за тем, как он одного за другим обходит соперников, ею овладело знакомое чувство тревоги. Она начала ходить туда-сюда, но, услышав громкий возглас комментатора, пулей подлетела к экрану, пролив при этом апельсиновый сок.

«…Сантини сошел с дистанции. Рейф Сантини, пятикратный чемпион мира, разбился во время соревнований гран-при Португалии. Глядя на кадры с места событий, я должен заметить, что будет настоящим чудом, если он выберется из искореженного автомобиля».

– Нет, Рейф, – прошептала Иден.

Где Рейф? Она не видела его из-за толпы людей, но, как сказал комментатор, авария была серьезной и его машина превратилась в груду металлолома. Вдруг она вспомнила, что это был обзор спортивных событий за последние сутки. Гонка состоялась несколько часов назад. Рейф мог уже умереть, а она об этом даже не знала! Ее сердце было готово выпрыгнуть из груди.

– Рейф, вылезай из машины, – взмолилась Иден, и вдруг толпа расступилась. Камера показала Рейфа, которому помогали подняться. Иден упала на колени перед экраном. Его лицо скрывал шлем, были видны только глаза, но ей почудилось, что он смотрит прямо на нее, и она коснулась его изображения.

Через несколько секунд оно исчезло. Комментатор начал рассказывать о финале гонки, а затем переключился на регби, но Иден ничего не видела и не слышала. Пережитое потрясение лишило ее сил, и она просто сидела на полу перед телевизором, приложив руку к экрану, словно пытаясь дотронуться до Рейфа. Затем, медленно поднявшись, на ватных ногах пошла наверх, но не в свою спальню, а в комнату Рейфа. Душевная боль, которую она испытывала всю неделю, вырвалась наружу мощным потоком слез. Иден плакала до тех пор, пока у нее не заболели глаза.

Такова любовь, горько подумала девушка. Мучительный страх за его жизнь, отчаянное желание купить билет на ближайший рейс и последовать за ним в любой конец земного шара.

Я не могу без него жить, призналась себе Иден, но и с ним тоже не могу. Снова стать его любовницей, постоянно переезжать из отеля в отель, вечно ждать окончания гонок, интервью или праздника ради нескольких часов его внимания? Казалось, ей было суждено полюбить человека, который для нее недосягаем. Рейф никогда не любил ее, в этом она не сомневалась. Оставшуюся часть ночи Иден мучилась вопросом, смогла бы она удовольствоваться меньшим.

Гран-при Италии должен был состояться в Монце, и дороги, ведущие к стадиону, были перегружены, хотя до начала гонки оставалось еще несколько часов. Петра, личная помощница Рейфа, которая четыре года назад была на стороне Иден, прислала ей билет.

Остальное зависит от меня, подумала Иден, и ее охватил страх. Должно быть, она сошла с ума, раз по собственной воле идет в логово льва. Скорее всего, Рейф отвергнет ее, но после португальской аварии она была вынуждена признать, что жизнь без него не имеет смысла.

Служащий провел Иден в ложу для особо важных гостей, и ее сердце упало, когда она очутилась в компании красавиц. Гран-при Италии был важным событием, и в Монце собрался весь цвет итальянского общества, включая фотомоделей, которые были неотъемлемой частью «Формулы-1». Я им не конкурент, расстроилась Иден, готовая встать и уйти. Некоторые девушки были особенно красивы – высокие, загорелые, с длинными ногами, в коротких юбках. Рейф считал брюки неженственными, но у Иден не было выбора.

Бледно-голубой костюм обошелся ей в целое состояние, однако он того стоил. Брюки делали ее выше, пиджак подчеркивал тонкую талию. В нем она выглядела сдержанно и элегантно, но кружевной топ и распущенные волосы придавали ей чувственности. Иден подумала, что рядом со всеми этими красотками в мини походит на монахиню, однако из гордости высоко держала голову.

Увидев одного из механиков команды Сантини, Иден улыбнулась. Алонсо плохо понимал по-английски и вряд ли помнил ее, но когда она подошла, он улыбнулся и восхищенно посмотрел на девушку.

– Я приехала повидать Рейфа, – медленно произнесла она.

– Рейфа? Проходите. Он готовится к старту. Эта гонка много значила для Рейфа, потому что проходила в его родной стране. Он был в Италии легендарной личностью, и поболеть за него пришли тысячи фанатов. Он не имел права подвести их, и повисшее в воздухе нервное ожидание только усилило тревогу Иден.

Рейф стоял, прислонившись к автомобилю. На нем был белый костюм пилота, украшенный логотипами многочисленных спонсоров. Черные волосы были почти не видны под шлемом, глаза блестели, когда он смеялся вместе с фотографами. Его окружала группа красоток в бикини, поверх которых были надеты ленты с рекламными девизами торговых марок.

– Хорошо, Рейф, обнимите Синди за талию, а ты, Синди, прижмись к нему и положи руку ему на грудь. Отличный снимок. Так, еще раз.

Неподалеку от этой группы расположился человек, которого Иден надеялась не встретить. Сицилиец по происхождению, Фабрицио Сантини был на несколько дюймов ниже своего сына, но с такими же широкими плечами и волевым подбородком. Сын крестьянина преуспел в жизни, чем по большей части был обязан женитьбе на богатой наследнице. Даже сейчас, будучи обладателем состояния в миллиард фунтов, он отличался безжалостной деловой хваткой, которая наводила страх на его конкурентов.

– Эй, босс! – позвал Алонсо. Рейф обернулся и вздрогнул при виде Иден. – Синьорина Иден вернулась.

– Правда? – Сложив руки на груди, Рейф медленно оглядел ее с головы до ног. Девицы в бикини перестали болтать, фотографы замерли в ожидании. – Какой сюрприз, – протянул он. – Чего ты хочешь, Иден?

Под его внешней беспечностью скрывалась агрессия, взгляд был холодным и суровым.

– Тебя, – просто ответила она.

Вся толпа с любопытством уставилась на Иден, девицы глупо хихикали. Лицо Рейфа по-прежнему было непроницаемым, черные глаза безжалостно смотрели на нее. Им двигала уязвленная мужская гордость, он не мог простить ей того, что она его отвергла. Иден вздохнула. Ее унижение перед скопищем шикарных блондинок оказалось напрасным.

– Ты сказал, что будешь рад, когда я приползу и буду умолять, чтобы ты дал мне еще один шанс, – напомнила она ему. – Итак, я здесь.

Хихиканье стало еще более бесстыдным. Фотографы начали снимать Иден, но она не удостоила ни одного из них взглядом. Все ее внимание было приковано к Рейфу. Высвободившись из объятий Синди, он потребовал: