Один – ноль в вашу пользу, Фабрицио, мрачно подумала Иден, выходя из гостиной вместе с Рейфом.

– Что все это значит? – прошипел он, и она бросила на него яростный взгляд.

– Я же сказала, что заснула. Если помнишь, прошлой ночью мне не удалось поспать. До ужина остался еще целый час, – саркастически заметила она. – Твоему отцу было обязательно упоминать о моей ноге?

– Иногда ты просто невыносима. Он посочувствовал тебе и попытался отвлечь внимание гостей от того факта, что ты разгуливаешь по дому полуобнаженной, – холодно заметил Рейф. – Иди в душ и не опаздывай к ужину.

Рейф Сантини – надменный, самоуверенный шовинист, решила Иден, застегивая платье. От той близости, которая возникла между ними в Венеции, не осталось и следа.

К ее удивлению, ужин не стал тяжелым испытанием, чего она так опасалась. В голосе Рейфа слышалась гордость, когда он представлял Иден своим деловым партнерам. Фабрицио был очень обходителен. Из уважения к ней Сантини-старший настоял на том, чтобы все говорили по-английски, и Рейф успокоился. Иден ошибалась насчет его отца. Четыре года назад она превратно истолковала слова Фабрицио, но сейчас должна изменить свое отношение к нему.

Когда гости разъехались, Иден, облегченно вздохнув, сбросила туфли и рухнула на диван в гостиной. Вечер прошел лучше, чем она надеялась. Заметив какое-то движение на террасе, она улыбнулась.

– Рейф, что ты там делаешь?

– Рафаэль разговаривает по телефону у себя в кабинете.

В гостиную вошел Фабрицио, и ее улыбка поблекла, когда она увидела презрение на его лице.

– Понимаю, – пролепетала Иден.

– Неужели? – Он грубо рассмеялся. – Скажи мне, Иден, как долго на этот раз ты собираешься быть шлюхой моего сына?

– Я не обязана вас выслушивать. – Иден вскочила с дивана. Четыре года назад она не осмелилась себя защитить, но больше не намерена терпеть оскорбления в свой адрес. – Не знаю, что вы имеете против меня, но думаю, что из уважения к Рейфу вам следовало бы сдерживаться.

Она хотела покинуть гостиную, однако Фабрицио схватил ее за запястье.

– Я не могу оставаться в стороне, когда ничтожество вроде тебя делает из моего сына дурака, – резко произнес он. – Я думал, мне удалось избавиться от тебя четыре года назад. "Но все равно ты никогда не выйдешь замуж за Рафаэля.

Так вот чего Фабрицио боится больше всего. Если бы он только знал, что это невозможно. Иден должна каким-то образом убедить его, что ему нечего бояться, так как она не собирается стать женой Рейфа. Может, тогда он оставит ее в покое и будет терпеливо ждать, пока не закончится их роман.

– Поймите, у меня нет ни малейшего намерения выходить замуж за вашего сына, – холодно ответила она.

Фабрицио скептически посмотрел на нее.

– И ты думаешь, я поверю в то, что ты не хочешь прибрать к рукам состояние семьи Сантини?

Иден пожала плечами.

– Цена слишком высока. Я не собираюсь прожить всю жизнь в стеклянной оранжерее, чтобы бульварная пресса следила за каждым моим шагом. Мне было бы достаточно загородного дома в Англии и нескольких акров земли, которые в случае необходимости можно продать.

Фабрицио уставился на Иден глазами-бусинками, будто читал ее мысли, и она внутренне содрогнулась.

– Рейф купит тебе такой дом?

– Я работаю над этим.

– Наверное, мне следует предупредить моего сына, что его английская роза всего лишь продажная тварь, готовая отдаться тому, кто больше заплатит.

Оскорбительные слова вызвали у нее тошноту, но она гордо подняла голову и взглянула на него.

– Он знает, – твердо сказала Иден. – У вас нет причин меня опасаться, синьор Сантини. В основе наших отношений с Рейфом лежат самые примитивные потребности. Он удовлетворяет свое желание и платит мне за это. Я уже давно перестала быть наивной романтичной девчонкой. Если точно – четыре года назад.

Казалось, Фабрицио Сантини на мгновение лишился дара речи, и это позабавило бы Иден, если бы ей не хотелось плакать.

– Значит, для вас обоих это всего лишь обычная интрижка, – задумчиво произнес он. – Прости, но ты меня не убедила. Четыре года назад ты была влюблена в моего сына. Что изменилось с тех пор?

– Я повзрослела, синьор.

Чувствуя, что вот-вот потеряет самообладание и расплачется, Иден, не опуская головы, вышла из гостиной и направилась в ванную. Если бы вода могла смыть не только слезы, но и презрение Фабрицио Сантини. За что он презирает ее? Ответ прост. Фабрицио желал, чтобы в жилах его внуков текла голубая кровь. Теперь, уверенный, что Рейф не сделает ее своей женой, он должен оставить их в покое.

Когда Иден ложилась в постель, Рейф не появился, и она подумала, что он все еще занят. Ей хотелось, чтобы он пришел, лег рядом, прикоснулся к ней, но она так и не дождалась его и заснула в полном одиночестве. Когда Рейф на рассвете проскользнул в спальню и посмотрел на нее, его глаза были холодны как лед.

Август в Индианаполисе был жарким.

В отличие от романа с Рейфом, подумала Иден. Она не понимала, почему он внезапно стал равнодушен к ней. На все ее расспросы он лишь пожимал плечами и говорил, что все в порядке.

Тогда ей в голову пришла мысль об ужине на вилле «Мимоза», куда были приглашены представители деловой элиты. Неужели она нечаянно поставила его в неудобное положение? Она вроде бы не путала вилки и не пила из чаши для омовения пальцев.

Наверное, увидев ее в дешевом платье, украшенную бижутерией, он понял, что она ему неровня. Иден помнила, как Рейф убеждал ее надеть серьги с жемчугом и бриллиантами, которые он ей подарил.

– Я боюсь их потерять, – возразила девушка. – Если ты хочешь, чтобы я надела их лишь для того, чтобы показать всем, как ты богат, давай расстанемся здесь и сейчас.

Иден слишком уважала себя и не хотела, чтобы за ее спиной шептались о том, чем она заслужила такие дорогие подарки.

– Ты стыдишься меня? – спросила она.

– Конечно, нет, – отрезал Рейф. – Почему ты так думаешь?

– Потому что я, в отличие от жен твоих партнеров, не ношу платьев от кутюр и дорогих украшений.

– Ты сама так решила, хотя мои кредитки в твоем полном распоряжении.

– Я знаю, но предпочитаю сама оплачивать свои покупки. Я говорила тебе, что меня не интересуют твои деньги.

– Да, говорила. Я восхищаюсь твоей бережливостью, cara, – произнес Рейф с едва скрываемым цинизмом, – но до сих пор не могу понять, что тебе нужно от меня, кроме секса.

Его жестокие слова ранили ее в самое сердце. Казалось, Рейф намеренно старается причинить ей боль.

Может, он устал от нее и хочет, чтобы их роман поскорее закончился?