– Вы как будто очень этим довольны.

– Надо было, чтобы кто-нибудь открыл глаза моему племяннику, пока дом не рухнул ему на голову. Спасибо, что сделала это.

– Мне кажется, убедительнее всего оказалась капающая вода.

Конни потянулась через стол и погладила ее по руке:

– С тобой ему лучше, милая.

Кейт в этом очень сомневалась. Между ними явно была искра, или даже магнитное поле. Но ни Лукас, ни Кейт не стремились что-то предпринимать по этому поводу.

– Надеюсь, Лукасу понравится то, что я сделала.

– Я в этом не сомневаюсь. Пора этому мальчику отпустить прошлое и снова начать жить.

Наверное, стоило воспользоваться возможностью расспросить о прошлом Лукаса и о запертой комнате. Но между ней и Лукасом начинала формироваться своего рода дружба, и его тайны лучше узнавать от него, а не шептаться за его спиной.

Конни отпила кофе и поставила чашку на блюдечко.

– Я собиралась тебе сказать, что громкие заголовки в газете – это как раз та реклама, которая нам нужна.

– Серьезно?

Конни кивнула:

– Билеты расходятся мгновенно. Еще немного такой бесплатной рекламы, и у нас будет аншлаг.

Кейт понизила голос:

– Значит, если я соглашусь на идею Лукаса изображать счастливую пару, чтобы привлечь больше внимания…

– Да. – Конни сжала ее руку. – Я согласна.

– Но я… не знаю.

– Вокруг вас уже шумиха. Люди хотят узнать, что за таинственная женщина целовалась с Холостяком Года. Многие женщины пытались привлечь внимание Лукаса, но он на них и не смотрел. А после развода совсем закрылся. Но ты… с тобой все иначе.

– Что иначе? – поинтересовался знакомый мужской голос.

Кейт повернулась, краснея при мысли о том, что он мог их услышать. Она не смогла взглянуть Лукасу в глаза, поэтому стала рассматривать элегантный темно-синий костюм, подчеркивавший его широкие плечи и тонкую талию. Даже в одежде он оставался мистер Секс.

Какое право у нее так думать о нем? Он здесь не как объект для ее фантазий, а как заботливый друг, пришедший оказать поддержку. Благодаря ему и Конни Кейт больше не чувствовала себя одиноко.

– Секретничаете без меня? – продолжил он, окидывая женщин пронзительным взглядом.

– Боже упаси, откуда у нас секреты? – Голос Конни едва дрогнул. – Я объясняла Кейт, что, хотя списком гостей и продажей билетов занимаются другие, на ней самая большая ответственность – подготовка места для приема.

– Согласен, и ее работа великолепна. – Лукас одобрительно кивнул. – Нижний этаж полностью убран, и началась покраска. – Он улыбнулся, прогоняя вечную печаль из своих глаз.

Кейт хотелось, чтобы он всегда так выглядел.

– Теперь нужно, чтобы на втором этаже все пошло так же хорошо. – Она допила кофе.

– Уверен, все пройдет успешно.

Для нее была очень важна вера Лукаса в ее способности. А то, что он сегодня пришел поддержать ее, оказалось полной неожиданностью. Кейт сверкнула ответной улыбкой.

– Я так рада, что ты согласился встретиться с Молли. Это сюрприз, она еще не знает, что у нее будет такой особенный гость. О! Ее молочный коктейль готов, я вижу его на стойке.

– Но у меня нет времени…

– Я быстро.

Смущенная своей болтовней, Кейт убежала к кассе. То, что он пришел, ничего не значит, и нечего придумывать.

Кейт убежала раньше, чем Лукас успел объяснить, что пришел ради своего обычного ланча с тетей. Смиренно вздохнув, он сел напротив Конни.

– Что происходит?

– Мы с Кейт обсуждали сбор средств. Я так рада, что ты согласился провести его в доме! Знаю, для тебя это должно быть трудно, но я очень тобой горжусь. Кейт мало везло, и на этом этапе жизни ей нужна вся возможная помощь.

Может, тетя чересчур доверяла едва знакомым людям и во всех видела хорошее, но сейчас она была права. Лукас всю неделю наблюдал за Кейт, и, хотя у нее было много возможностей воспользоваться ситуацией – отлынивать от работы, вытягивать из него деньги, свалить работу на него самого, – она вела себя как идеальный работник.

Он сменил положение на твердом пластиковом стуле, чтобы лучше видеть стройную фигурку Кейт у кассы. Бросивший ее мужчина не отличался умом. А главное, в душе она такая же милая, как и внешне.

Лукас заставил себя снова посмотреть на тетю:

– Насколько я понимаю, ты помогаешь Кейт с организацией благотворительного вечера.

Конни покосилась на часы.

– Конечно. Девочке нужен кто-то, кто подскажет ей верное направление. Разве что ты сам хочешь этим заняться.

– На меня не рассчитывай! – Лукас вскинул руки. – Я не умею планировать приемы. К тому же мне нужно разобраться со срочными делами в Сан-Франциско, там опять тупик. Практически кирпичная стена.

Тетя подозрительно прищурилась:

– Ты же не собираешься уехать из города?

– Что в этом такого? Или ты не настолько доверяешь Кейт?

– Ей я доверяю. А вот тебе…

– При чем тут я?

– Долго ты еще собираешься прятаться и откладывать свою жизнь? Почему ты не борешься за опеку над дочерью?

– Ты знаешь почему. – Он понизил голос. – И я не хочу больше это обсуждать.

Он считал, что если кто и поймет его, так это тетя. Она столько раз спасала его от роли пешки в конфликтах родителей. Лукас не позволит дочери пережить то же самое.

– Ты столько пропускаешь в жизни Кэрри…

– Хватит. – Лукас подавил вспышку раздражения. – Я думал, если соглашусь на благотворительный вечер, то порадую тебя.

Конни не отводила от него взгляда.

– Жизнь у тебя одна, и пройдет быстрее, чем успеешь моргнуть. Не трать ее зря.

– Я не трачу. – Лукас хлопнул ладонью по столу.

Он очень скучал по своей малышке, но должен был ставить ее счастье выше своего, в отличие от собственных родителей. А его бывшая жена и по телефону, и при личных встречах была готова вцепиться ему в горло. Если бы только она рассуждала разумно…

Конни поднялась:

– Кейт уже рассчиталась. Лучше тебе поспешить, раз у вас есть планы.

– Но у нас нет планов. Я здесь только потому, что ты настаиваешь на встречах раз в неделю именно здесь, хоть я и предлагал сходить в другое место, получше.

– А ты сегодня опоздал. Мне уже пора возвращаться к работе. – Конни посмотрела в сторону Кейт. – Она тебя ждет. Ты же не хочешь ее разочаровать?

Лукас не успел возразить: тетя уже ушла. А между ним и выходом стояла Кейт. Он мысленно перебрал возможные причины немедленно уйти, но все они выглядели одна неубедительнее другой.