– Значит, под джинсами и футболками ты все равно девушка, – засмеялся он.

Кейт нахмурилась:

– Ты в этом сомневался?

– Вовсе нет. Ты просто кажешься мне совсем не такой, как другие женщины.

– Это хорошо или плохо?

– Ни то ни другое. – Лукас неловко откашлялся. – Что, если я добавлю к предложению работы жилье и питание?

Он так легко не сдастся.

– Судя по тому, что происходит в кухне, я умру от голода.

– Тут ты права. Но все местные доставки еды забиты у меня в телефоне. И… я рассмотрю твои идеи дизайна.

Конечно, это производило впечатление, но Кейт не могла брать на себя слишком много. Она открыла рот, чтобы снова ответить отказом.

– Нет. – Лукас поднял руку. – Не отказывайся так быстро; это мое последнее предложение, и я вижу по твоим глазам, что оно тебя искушает.

С другой стороны, если она серьезно рассмотрит его предложение, то будет иметь полное право осмотреть особняк – все те запертые комнаты, в которые раньше не осмеливалась заглядывать.

– Ты не против, если я осмотрюсь? Надо знать, во что я ввязываюсь.

Лукас взмахнул рукой, предлагая чувствовать себя как дома.

Кейт подскочила и поспешила по коридору. Она заметила, что Лукас идет следом – так близко, что вокруг нее вился запах его пряного одеколона. Она резко остановилась перед двойными дверями холла и оглянулась через плечо, словно проверяя, не передумал ли он.

– Не стесняйся. – Его голос звучал сдержанно и немного неуверенно.

Кейт распахнула двери. Находившаяся за ними гостиная поразила ее размером. Весь ее дом на ранчо мог бы поместиться в этой комнате, и еще осталось бы место. А потолок был по крайней мере пять метров в высоту, делая пространство еще просторнее.

Но что-то было не так. Кейт снова осмотрелась, обратив внимание на мебель. Хотя и очень качественная, она была слишком современной для этого дома. И картины импрессионистов на стенах сюда не подходили. Такой величественный дом заслуживал убранства изящного и элегантного, а не броского и модного.

Без чехлов все покрылось толстым слоем пыли, от которой свербило в носу и слезились глаза. Под слоем грязи дом выглядел так, словно однажды утром его обитатели ушли по делам и больше не вернулись. Диванные подушки лежали на полу, словно их бросили и забыли поднять. Даже газета на журнальном столике оставалась раскрытой на разделе спорта. Может, поэтому Лукас так живет – ждет, когда кто-то вернется?

Его бывшая жена?

Внимание Кейт привлекла бело-розовая статуэтка. Кейт не удержалась и взяла ее в руки. Она изображала мать с маленькой девочкой. Они улыбались друг другу, словно отдыхали после прекрасного дня. Она затронула что-то в глубине души Кейт, заставляя загрустить при мысли о том, что она может больше никогда не провести такой день со своей дочерью.

– Поставь.

Голос Лукаса разнесся так гулко, что Кейт подскочила на месте. Вернув статуэтку на место, она обернулась.

– Тебе нужно мне доверять, иначе ничего не получится.

На лице Лукаса появилось виноватое выражение.

– Извини. Я… Ерунда.

Она заметила в глазах мужчины глубокую печаль. Откуда она там взялась? Но ее это не касается. Лукас вряд ли хочет рассказывать о своем прошлом.

– Хорошая новость: судя по тому, что я видела, внизу повреждений нет. Комнаты нужно тщательно убрать и положить свежий слой краски. Насколько тебе дорога эта мебель? – Кейт старалась не выдавать свое мнение: вдруг Лукасу это нравится.

– Мне совершенно безразлично, что с ней станется. Значит, ты берешься за работу?

Она боролась с искушением.

– Эта комната такая большая. Если убрать мебель, здесь можно танцевать.

– Так раньше и делали.

– Правда?

– Моя прабабушка положила начало традиции устраивать роскошные балы в особняке. Она считала своим долгом принимать клиентов «Драгоценностей Кэррингтонов». Повод был не важен – лишь бы собрать лучших людей города, чтобы они хвастались своими украшениями от Кэррингтонов.

Кейт уже представляла играющий оркестр, великолепные платья и блеск драгоценностей.

– Ох, как бы я хотела там побывать!

– Прабабушка знала, как подойти к людям. Она знала, что богатые женщины ненавидят, когда кто-то одевается лучше, чем они. Поэтому прадедушке приходилось нанимать лучших ювелиров, чтобы создавать уникальные украшения для каждой. Где-то должны быть фотографии с приемов… – Лукас задумался, вспоминая. – Наверное, они на чердаке. Элейна, моя бывшая жена, не любила держать здесь старинные и памятные вещи. Считала их хламом.

Не задумываясь, Кейт выпалила:

– Это не она, случайно, обставляла дом?

В глазах Лукаса мелькнула боль.

– Я думал, это сделает ее счастливой. Она изуродовала дом и… – Он поджал губы, понимая, что уже сказал слишком много. – Так как, ты согласна или нет?

Голова Кейт полнилась идеями.

– Давай заключим сделку.

– Мне казалось, я это и делаю. Назови свою цену.

– Меня интересуют не деньги. – Кейт прикусила нижнюю губу. Стоит ли так рисковать? Но с другой стороны, что она теряет?

– Что за сделку ты предлагаешь?

– После всех работ ты одолжишь мне дом на один вечер. – Едва начав, она уже не могла остановиться. – Мы могли бы провести здесь переговоры. В честь твоей прабабушки выберем темой двадцатые годы…

– Что? – Лукас отшатнулся как от удара.

– Сам подумай. Ты сможешь продемонстрировать свою новую коллекцию украшений.

– Ни за что. Я не хочу, чтобы люди расхаживали по моему дому как по музею. Придется тебе найти другой способ рекламировать свой дизайн интерьеров.

Кейт уперлась руками в бедра:

– Ты так обо мне думаешь? Что я собираюсь демонстрировать твой дом потенциальным клиентам? Не волнуйся, мне это даже в голову не приходило.

Она еще многое могла сказать о том, как Лукас в ней ошибается, но прикусила язык. Слишком важна для нее была успешная сделка.

– Может, я ошибся. Но дни приемов прошли. Мы найдем тебе другое место.

– Ничто не сравнится с этим очарованием истории. Мы можем назначить двойную или тройную цену за возможность посетить особняк Кэррингтонов.

Лукас качал головой, но Кейт не могла остановиться. Идеи сыпались одна за другой.

– Только подумай. «Драгоценности Кэррингтонов» тоже получат рекламу.

Было очевидно, что такой прием будет выгоден им обоим, но Лукас явно не был убежден. Как ей подтолкнуть его к согласию?

– Ты правда считаешь, что люди будут стоять в очередь, чтобы прийти сюда? – Он оглядел окружающую грязь.