Однако с Хлинюром явно было что-то не так. Иногда он словно витал в другом мире, собственном мире, вдали от полицейского участка, – мысли его были заняты чем-то другим.

Сначала Томас списывал все на случайность, усталость или переутомление, но в последние месяцы это стало настолько заметным, что теперь ему можно было доверять лишь самые простые задания.

Хлинюр не был таким же пунктуальным, как прежде, и все поручения выполнял с неохотой. Например, своими неумелыми действиями завалил простое дело о наркотиках. Был и другой случай, когда у пожилого мужчины в бассейне произошла остановка сердца. Хлинюр тогда дежурил и прибыл на место происшествия, но свидетели говорили, что действовал он хуже некуда. Все время молчал, стоял в оцепенении и просто наблюдал. Ничего не предпринимал. И то, что мужчину спасли, произошло не благодаря ему, а вопреки.

Если случалось что-то более сложное, чем нарушение правил дорожного движения, Томасу приходилось вмешиваться, брать дело на себя или просить Ари. Хлинюр, должно быть, начал это понимать. С ним непременно надо будет серьезно поговорить – как только они разберутся с делом об убийстве.

Томас еще не принял окончательного решения о переезде в столицу, так что выбирать преемника, возможно, не придется. Город держал его крепкой хваткой. Подобрать точные слова и сформулировать причину Томасу было сложно; прошлое и воспоминания не отпускали его. А кроме того, он всего себя отдавал работе, и сказать по правде, проводил на ней слишком много времени – построил успешную карьеру. Краткосрочный отпуск мог легко обернуться длительным отсутствием, а должность начальника полиции не будет ждать его бесконечно. Был ли он готов ею пожертвовать?

– Присаживайтесь.

Ари был настроен решительно, хотя Пауль, несомненно, чувствовал себя в полицейском участке как дома.

– Рад возможности снова сюда заглянуть, – с долей беспокойства сказал Пауль, он явно хотел растопить лед. – Хорошее было время. Меня до сих пор зовут Палли Полицейский.

– В Сиглуфьордюре не так легко избавиться от прозвища, – сухо заметил Ари, а затем спросил: – Что вы делали в Рейкьявике?

– Ездил развлечься. У меня вчера был выходной, вот я и решил сгонять в столицу… прошвырнуться по злачным местам! – Пауль опустил голову и постарался улыбнуться.

– Останавливались в гостинице?

– Нет, у друга. Хотите записать его имя и номер телефона? – Пауль откинулся на стуле.

– Непременно.

Ари записал информацию и продолжил допрос:

– Когда выехали в обратный путь?

– Сегодня утром.

– Как вам работалось с Элиасом?

– Довольно своеобразно, – сконфуженно ответил Пауль.

– Что вы имеете в виду?

– С Элли и Сваваром было трудно работать. Они очень давно знали друг друга, и меня не покидало ощущение, что они занимались чем-то еще, о чем я ничего не знал.

– Чем-то еще?

– Наверное. Я точно не знаю. – Он понизил голос. – Возможно, проворачивали кое-что… темные делишки, понимаете?

– А почему вы нам ничего не сообщили?

– Это было только ощущение, никаких доказательств. Иначе я бы, разумеется, к вам пришел. – Затем после короткого молчания он добавил: – Они явно что-то очень ждали… даже нервничали… в последние дни. Что-то важное. Но меня никогда ни во что не посвящали. – Для пущей убедительности Пауль пожал плечами.

– И долго вы вместе работали?

– Полтора года, примерно так. Элли нанял меня на работу вскоре после того, как сюда переехал.

– Каким человеком он был?

Пауль задумался.

– Его сложно описать. Он мне всегда казался какой-то темной личностью. Потом еще изображал интерес к благотворительности. Это была явная ложь. Его интересовала только помощь самому себе, но не другим. Думаю, он хотел разбогатеть и уехать из страны. Свавар, по крайней мере, часто говорил о переезде в теплые страны. – Он наклонился вперед и понизил голос: – Могу сказать, что с моей зарплатой это было бы совершенно невозможно, из чего следует одно из двух: либо у меня какая-то слишком маленькая зарплата, либо у них дополнительные источники дохода, о которых никто не знал.

– А как насчет Логи? Он в этом участвовал?

– По правде говоря, не уверен. Но ему доверяли больше, чем мне. Бывших полицейских не бывает, ведь так? – Пауль улыбнулся. – Я видел, как позавчера Элли разговаривал с Логи, но когда я подошел, они замолчали, так что, вероятно, он тоже был замешан. Ну, или просто собирались принять его в свое тайное общество! – с усмешкой добавил Пауль, хотя ему, похоже, было немного обидно, что его держали на расстоянии.

Хлинюр видел, как Ари завел Пауля в комнату для допросов.

Он хорошо понимал, что еще года полтора назад сам был бы на месте Ари. Хлинюр вскипел от гнева.

Ему нужно как можно быстрее определить отправителя этих писем. Тогда у него появится шанс вернуться к прежней жизни.

Он собрался с духом и открыл некролог Гойти. Сколько времени уже прошло с тех пор, как он его читал… Гойти умер 10 мая. Первое сообщение Хлинюр получил именно в этот день через несколько лет после его смерти. Это не могло быть случайным совпадением.

У Гойти, судя по некрологу, были брат и сестра. Сестра на несколько лет моложе и старший брат. На момент смерти Гойти его отец уже умер, но мать еще была жива.

Хлинюр записал имена и проверил в реестре населения. Брат и сестра жили в столичном регионе, мать скончалась. Хлинюр без труда нашел ее некролог. Она скончалась через год после смерти Гойти. Он быстро пробежал текст глазами, и у него возникло необъяснимое чувство, что она умерла от тоски по сыну. Естественной смертью или покончила с собой – об этом нигде не упоминалось.

По телу Хлинюра пробежала неприятная дрожь. Разве ответственность за смерть Гойти недостаточно тяжелый крест? А теперь он вдруг понял, что на его совести две человеческие жизни.

Он почувствовал гулкий шум в голове, и его охватило ощущение безнадежности.

Хлинюр поискал фотографии брата и сестры Гойти в Сети.

Брата звали Оддюр. Его фотографию он нашел быстро. Никогда раньше он его не видел.

У сестры было очень распространенное имя. Гудрун. Обнаружилось несколько полных тезок. Поиск по фотографиям тоже не дал единственного варианта; Хлинюр по-прежнему не был уверен, какая именно из женщин ему нужна, но в любом случае никого из них он не знал.

Томаса и Ари пригласили на оперативное совещание, которое должно было состояться вечером в Акюрейри. Томас предложил поехать во второй половине дня и где-нибудь по дороге пообедать.

Он был безумно рад возможности нормально поесть, да еще и в компании. В те дни он жил в основном на еде из микроволновки. Готовить он так и не научился, обычно покупал готовые блюда и ставил их в микроволновку. Иногда для разнообразия покупал замороженную пиццу и разогревал в обычной духовке. Он скучал по тем домашним блюдам, которые готовила жена, и по повседневным, и по праздничным. Особенно по говяжьему стейку с беарнским соусом и картошкой фри. Медленная, но вкусная смерть.