– Договорились, – раздраженно сказал Ари, но немного приободрился, заметив, как медленно идет Йонатан; похоже, ему на самом деле тяжело ходить. Значит, для его неофициального допроса будет больше времени.

– Что же вы все-таки имели в виду, когда сказали, что я знаю?

– Не надо водить меня за нос, парень. Тебе должно быть известно, что я сидел. Иначе ты бы сюда не пришел, – мрачно сказал Йонатан.

Черт. Надо же было настолько не подготовиться к допросу. Непростительное дилетантство.

– У меня нет привычки изучать послужной список каждого, с кем нужно поговорить. – Ари надеялся, что его слова прозвучали достаточно убедительно.

– Легко могу представить, занятие не слишком приятное, – сказал Йонатан; похоже, ему труднее всего давался путь вниз по склону.

– А за что вы сидели? – Ари тут же пожалел, что приходится тратить драгоценное время на вопрос, ответ на который он мог бы в один клик найти в отделении.

– За наркотики, ты полистай дело. Я был виновен и невиновен.

Он замялся, затем, похоже, решил объяснить получше. По опыту Ари знал, что каждый правонарушитель мог найти себе оправдание.

– Я занимался этим из-за денег, понимаешь, кое-что переправлял контрабандой по морю. Это была не моя идея.

– Вы хорошо знали Элиаса?

– Хорошо? Нет, я бы не сказал. Просто я его помню… – Йонатан откашлялся и затем продолжил: – Помню его с хутора. Он никогда не заходил ко мне после переезда в Сиглуфьордюр. Я, собственно, и не знал, что он сюда переехал, пока не услышал в новостях об убийстве. Я не большой любитель досужих разговоров и не слежу за городскими слухами.

– Давно вы уже здесь живете?

– С тех пор, как умер папа, пять лет. Мама умерла еще раньше. Я не собирался заниматься хозяйством, скот почти весь вымер, оставалось только смотреть на море и перебирать в памяти… перебирать в памяти старые воспоминания. – Судя по голосу, эти воспоминания были не из приятных.

– Когда вы оказались замешаны в дело с наркотиками? – спросил Ари, стараясь скрыть ухмылку. Они уже прошли бо́льшую часть пути.

– Давно, – грустно ответил Йонатан. – Давно. До смерти родителей. Я уехал в Рейкьявик учиться. Нужно ведь чему-то учиться. Как вышел из тюрьмы, снова вернулся на север. Больше возвращаться мне было некуда. Потом умерла мама, папа пытался удержать хозяйство на плаву, он умер позже, в том же году… Тогда я сломался. Братья и сестры купили мне этот дом, дешево купили. – Он остановился, с большим усилием обернулся и кивнул в сторону своего маленького дома. Они сами живут в столице, переехали в какой-то пригородный рай. – Он усмехнулся и затем добавил: – Никогда меня не навещают. Здесь было недорогое жилье, и они сочли для себя за благо держать меня здесь, на почтительном расстоянии.

– И кем вы здесь работаете?

Он уже стоял у дверей магазина.

– Ну… скажем так, я вышел на пенсию. Еще молодым. – Он снова усмехнулся. – Я получаю кое-какие пособия, здоровье уже давно никуда не годится. Едва свожу концы с концами. Перестал следить за календарем. Однако всегда различаю рабочие дни и выходные. Знаешь, как мне это удается?

Ари стоял неподвижно, ничего не отвечая.

– Просыпаясь по утрам, я выглядываю в окно. Если на улице много народа, значит рабочий день, в противном случае – выходные. Мне этого достаточно. Жизнь может быть чертовски простой, если до тебя никому нет дела.

Он медленно вошел в магазин и даже не оглянулся.

Йонатан понятия не имел, что ему покупать в магазине. Денег у него в обрез, и дома вроде все есть, немного молока, скир[4] и остатки вчерашнего ужина. Ему просто не хотелось приглашать в дом этого полицейского шута, и поход в магазин показался лучшей идеей.

А почему он не захотел пригласить полицейского? Отчасти потому, что в доме полный кавардак, он давно перестал убираться, ведь в гости к нему никто не приходил.

С другой стороны, он просто-напросто боялся проговориться. Но возможно, это было бы совсем неплохо. Лучше, чем таскать правду на своем горбу. Еще и спина очень болит. Вот незадача – отправиться на прогулку вниз по склону и не взять палку. Он забыл ее второпях и теперь стоял в магазине, опустошенный и измученный, среди туристов с круизного лайнера, не собираясь абсолютно ничего покупать.

Увидев на крыльце полицейского, он сначала подумал, что все вскрылось. И почувствовал облегчение. Ему даже пришло в голову пригласить полицейского в дом – в кавардак, – сесть и рассказать обо всем.

В магазине Йонатан осмотрелся. Никого знакомого. Никто, похоже, не обратил на него внимания; он направился прямо к кассам и выбрался на улицу. Чувствовал себя идиотом, который зашел в магазин и тут же вышел с пустыми руками. Завернул за угол и посмотрел вверх на склон. Проклятая палка, как бы она сейчас пригодилась.

Он всегда был очень педантичный и внимательный, с детства. Организованный, с хорошей памятью, добросовестный. Однако хвалили его нечасто, родители всегда были заняты: много детей – он младший из пяти братьев и сестер – и хозяйство. В то же время никто не сомневался, что он поедет на юг учиться. Поэтому он переехал в Рейкьявик, с блеском закончил гимназию и поступил в университет, но потом стали проявляться проблемы, которые исковеркали ему всю жизнь.

Ему хотелось попробовать свои силы в медицине. Трудная, но интересная профессия. Он начал готовиться уже летом, до начала первого семестра. Сидел и читал, но все чаще задумывался о том, сможет ли стать преуспевающим врачом. Сможет ли принимать по многу пациентов в день и во всех случаях принимать правильное решение. «Идите домой, вы здоровы». Сможет ли он быть абсолютно уверенным в себе? И как только врачи берутся ежедневно принимать такие решения, да еще и не по одному? Он представлял, что придется в деталях исследовать каждый случай, разыскивать литературу в библиотеках, штудировать книги и журналы, и лишь по окончании подобного исследования он наберется смелости сказать: «Идите домой, вы здоровы». Так? А что, если пациент потом заболеет? Что, если он что-нибудь пропустит? Эти мысли тяготили его.

Потом началась учеба.

Он сидел за библиотечным столом в слабом свете лампы. Смотрел в книгу, но не читал. Неподвижный взгляд уперся в одну точку. Как долго это продолжалось, он не знал. Приходил рано утром. Всю ночь читал дома. Пытался уложить в памяти все факты. Слова начали сливаться воедино. Дни бесцветные и одинаковые. Он пропустил первый экзамен? Возможно. Он этого не помнил. С одного или двух экзаменов он ушел. Не был готов. Несколько дней назад звонил папа. Не смог рассказать ему всей правды. Сказал, что успешно все сдал. Это было недалеко от истины. Он знал материал лучше, чем кто-либо другой.

После того как с учебой ничего не вышло, он попытался устроиться на работу. Однако найти подходящую работу в столице оказалось непросто. В конце концов ему предложили работу в порту, изнурительный труд от рассвета до заката, отлично оплачивается, но он знал, что долго не выдержит. Он был слишком хилым, особенно подводила спина. Старался держаться, но боли приходили все чаще и с каждым разом продолжались дольше. Затем появилась возможность уйти в море, там зарплата была еще выше. Он собирался накопить денег, достойно себя проявить.