* * *

Старуха спустилась вниз. Сейчас она остро чувствовала свое одиночество.

— И когда же ты заберешь меня, Господи? — вздохнула она, с трудом преодолевая последнюю ступеньку.

К боли в ногах на этот раз примешивалось непонятное беспокойство — она почти забылась послеобеденным сном, когда вдруг почти явно услышала, как кто-то передвигается по комнате.

Ничего особенного.

Скрипнула половица — и только…

Она подняла тяжелые веки и прислушалась.

Тишина насторожила ее еще больше. Как будто кто-то притаился, поняв, что привлек ее внимание.

Вот поэтому она с трудом поднялась и сейчас стояла в гостиной, внимательно оглядываясь. Почти на сто процентов уверенная, что, кроме нее, здесь еще кто-то дышит. Она даже уловила частоту и вибрацию этого дыхания, но не могла понять, что произошло в ее привычной, до мелких пятнышек на ковре, комнате.

Пройдя к креслу, она тяжело опустила в него свое грузное тело. Дотянулась до пачки с папиросами. С первой затяжкой в голове появилась ясная простота.

Спросонья ей просто привиделась всякая чертовщина.

В соседнем доме залаяла собака. Она передернулась от холода, накинула на себя шаль и задумчиво огляделась.

В комнате все было так же, как всегда.

Собака не унималась, действуя старухе на нервы.

— Да уж, милая, не зря говорят, что одиночество запросто может свести с ума, — рассмеялась она. Правда, смех получился напряженный и невеселый.

Взгляд, рассеянно блуждающий по комнате, остановился на «горке».

Что-то там изменилось.

Она присмотрелась.

Фигурки стояли в том же порядке, как всегда.

Она присмотрелась повнимательнее, повинуясь странному импульсу страха.

— О господи, — вырвался у нее стон.

Теперь она была УВЕРЕНА — здесь кто-то был.

Потому что фигурки, тщательно перевернутые ею к стене, — чтобы никто, никто, никогда не посмотрел в их глаза — коварные глазки пришельцев из Бездны! — теперь были развернуты лицом к ней!

Она вскочила, забыв про адскую боль в ногах. Подошла и железной рукой поставила их в прежнем порядке.

Когда она коснулась статуэтки, изображающей женщину со Змеем, боль ударила с такой силой, что она не сдержала крика.

— Мириам! — закричала она, все-таки поворачивая ее к стене. — Не думай, что меня остановит боль!

Новый удар последовал незамедлительно.

Она сцепила зубы, чтобы не доставить им радость своими криками.

И пообещала:

— Будете шалить, всех вас выброшу!

Хотя она понимала — не сможет. Их нельзя выбрасывать. Они могут НАЙТИСЬ. И тогда… Нет, лучше не думать об этом «тогда». Она найдет способ уничтожить это ужасное «наследство». У нее еще есть на это время — пусть совсем немного, но пока еще оно у нее есть.

Еще раз всмотревшись, она щелкнула кнопкой выключателя.

Свет погас, погружая комнату в полумрак задернутых штор.

Нажимая кнопку звонка в сотый раз, Игорь понял, что теряет последнюю надежду.

Риты не было.

Он вышел во двор, поднял голову. Света в ее окне тоже не было.

«Такое ощущение, что она испарилась, растаяла, — грустно пробормотал он. — Еще один фантом. Но у этого фантома, черт побери, был мой ребенок».

«От которого ты поспешил отказаться», — насмешливо напомнил он сам себе.

Двор был пуст, как будто день уже незаметно для окружающих переродился в ночь, и все кругом спали.

Привстав на цыпочки, Игорь последний раз попытался заглянуть в Ритино окно.

Вымерли там все, что ли?

Именно такое ощущение производила ее квартира.

— Вы кого-то ищете?

Голос был яркой неожиданностью. Такой яркой, что Игорь вздрогнул. Оглянувшись, он увидел перед собой девушку, с приветливым интересом рассматривающую его.

— Здесь жила женщина и маленький ребенок, — сказал он. — Вы не знаете, где они сейчас?

— Они тут больше не живут, — сообщила девушка, продолжая незаметно оценивать его. «Ничего, средне, параметры у кента вполне приличные», — говорил ее взгляд.

Игорь едва заметно усмехнулся и поинтересовался:

— А вы, случайно, не в курсе, где они живут теперь?

— Они уехали из города. Я не знаю, как называется это место. То ли Старый Колодец, то ли Брошенное Место… Какая-то старинная муть, одним словом. Хотите, я спрошу у мамы?

— Да, — кивнул Игорь. — Буду вам очень признателен.

«Интересно, зачем тебе это? Ты собираешься ехать туда за Ритой?»

Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Но в данный момент Рита превратилась в идею фикс. И пока он ее не найдет, он ведь не успокоится?

Зная себя, Игорь храбро ответил, что нет. Не успокоится. Поэтому уж лучше съездить в эту самую тьмутаракань, и, если уж Рита выгонит его на все четыре стороны, он по крайней мере может спокойно и безнадежно позволить себе продолжать погибать дальше.

Но только после встречи с Ритой.

Сейчас все казалось ему простым. Ему скажут адрес. Потом он поедет в Древнюю Хрень, заберет Ритку и ребенка, и они вернутся. Может быть, он сможет снова служить.

— Ты возьмешь меня назад, Господи? — спросил он небеса с темной грудой тяжелых облаков, явно стремящихся спикировать ему на голову.

Ветер нахально заполз за воротник и теперь пытался спровоцировать быстрое бегство — сразу стало холодно, и в носу предательски засвербило, предсказывая скорую простуду.

Наконец в подъезде прозвучали каблучки, и перед глазами снова возникла девица, на этот раз сменившая яркую вязаную шапочку на странное джинсовое сооружение, отдаленно похожее на детскую панамку.

— Мама не знает, увы…

Она смотрела на него, явно ожидая, что он, убитый горем незнания, сейчас согласится на ее общество. Он окинул ее малоосмысленное личико придирчивым взором и твердо решил, что для его спасения она не подходит.

Поэтому он жестоко отплатил ей за разочарование в собственной неудаче.

— Ну что ж… Придется поискать самому.

Он поднялся, коротко кивнул расстроенной девушке и пошел прочь.

«Раз уж не судьба сегодня спастись, придется напиться», — решил он.

Дорогу ко спасению начнем нащупывать завтра.

Дом в Старой Пустоши погружался в тишину и темноту.

Ариадна увела родителей в бар. Отметить прибытие и похвастаться собственным вокалом, как она объяснила.