– Сэлли, – неожиданно мягко произнес Спайк, – не знаю, с чего ты взъелась на меня, но драться с тобой я не собираюсь, понятно? Я пацифист.

Еще до того, как он успел выговорить последнее слово, Сэлли сбила его с ног подножкой. В тот же миг вокруг Эндрю началась свалка, и он тоже оказался на земле, так что некоторое время слышал только одобрительные возгласы и шум продолжившейся вне поля его зрения стычки. Но потом, так же внезапно, крики сменились глумливыми возгласами и свистом. Поднявшись наконец на ноги, Эндрю стал свидетелем того, как Сэлли и Спайк заключили друг друга в страстные объятия и соединились в почти горячем поцелуе. Потом они отстранились на мгновение, и Спайк ухмыльнулся. Сэлли ответила милой улыбкой и, не тратя времени даром, с силой двинула ему коленом между ног. Отступив, она вскинула руки в победном жесте и, оглянувшись, увидела корчащегося от боли Спайка. От Эндрю не укрылось, что триумф в ее глазах умерила промелькнувшая озабоченность.

Как выяснилось позже, чувства Сэлли к Спайку Моррису были глубже простой озабоченности его состоянием. Вопреки всем трудностям эти двое сошлись. Если такой поворот и стал сюрпризом для Эндрю, то к переменам в поведении сестры он оказался абсолютно не готов. Перемены эти случились мгновенно. Как будто Спайк повозился с каким-то нагнетательным клапаном и вся злость Сэлли, обнаружив выход, покинула ее. В школе они были неразлучны, носились туда-сюда, взявшись за руки, и их длинные волосы струились на ветру. Словно сошедшие с гор великодушные великаны, они раздавали «косячки» мельтешащим у них под ногами тинейджерам. У Сэлли начал меняться голос, трансформировавшийся в конце концов в неторопливую, монотонную тянучку. Она не только стала разговаривать с Эндрю, но и приглашала его прогуляться вечером с ней и Спайком. Признавать предшествовавшую жестокую практику террора Сэлли не желала, но, позволяя брату проводить с ними время, смотреть фильмы и слушать пластинки, как бы старалась загладить вину.

Поначалу Эндрю, как и почти все мальчишки в школе, думал, что все это – некий изощренный маневр, психотическая, с дальним прицелом, тактика, что Сэлли нарочно заманивает Спайка в пабы и приглашает смотреть ужастики на битых кассетах, чтобы неминуемое побивание получилось неожиданным и еще более брутальным. Но ничего такого не случилось. Спайк смягчил ее сердце любовью. И еще «травкой». Вспышки злости случались, только доставалось обычно матери, чью апатию и безразличие Сэлли принимала за леность. Но теперь за невыдержанностью всегда следовали извинения, причем добровольные.

Самым же удивительным было то, что вскоре после того, как Эндрю исполнилось тринадцать, Сэлли задалась целью обеспечить его подружкой. Однажды, когда он, никому не мешая, читал «Властелина колец» на своем обычном месте возле бойцовой зоны, сестра появилась на другой стороне площадки с двумя девочками – одна ровесница Сэлли, вторая примерно его возраста, – которых Эндрю никогда прежде не видел. Оставив девочек, сестра подошла к нему.

– Привет, Гэндальф.

– Привет… Сэлли.

– Видишь вон ту девочку? Кэти Адамс?

Ах да, теперь он ее узнал. Кэти училась классом младше.

– Да.

– Ты ей нравишься.

– Что?

– Она хочет гулять с тобой. А ты хочешь с ней встречаться?

– Ну, вообще-то не знаю. Может быть.

Сэлли вздохнула.

– Конечно, хочешь. Подойди и поговори с ее сестрой, Мэри. Она хочет посмотреть на тебя. И не беспокойся, я тоже поговорю с Кэти.

Сэлли просигнализировала Мэри и довольно бесцеремонно толкнула Эндрю в спину. Он споткнулся и шагнул вперед. В свою очередь, Мэри толкнула сестру в направлении Эндрю. Встретившись посередине площадки, они нервно улыбнулись друг другу, как два захваченных и подлежащих обмену шпиона на нейтральной полосе.

Мэри устроила Эндрю небольшой допрос, причем в какой-то момент даже наклонилась и осторожно принюхалась. Составив, должно быть, благоприятное мнение, она взяла Эндрю за плечи, развернула и толчком отправила в обратном направлении. Сходную процедуру в отношении Кэти провела Сэлли, и в результате несколько последующих недель Эндрю только и делал, что, с молчаливого согласия Кэти, держал ее за руку, когда она, гордо подняв голову, водила его на переменах по школьным коридорам, стойко снося ухмылки и язвительные комментарии. В какой-то момент он стал задаваться вопросом, какой во всем этом смысл, но однажды вечером, после школьной пьесы и двух с половиной бутылок сидра «Вудпекер», Кэти прижала Эндрю к стене и успела поцеловать, прежде чем его вырвало на пол. Лучший вечер за всю жизнь.

Но таковы жестокие повороты судьбы, и всего лишь через два дня Сэлли усадила брата перед собой, чтобы донести до него ужасную новость, переданную ей Мэри: Кэти решила положить всему конец. Прежде чем Эндрю успел переварить услышанное, Сэлли крепко обняла его и принялась объяснять, что у всего случившегося есть своя причина и что время – лучший целитель. Еще не разобравшись толком в своих чувствах и в отношении к решению Кэти, Эндрю опустил голову на плечо сестры, принимая боль ее свирепых объятий, и подумал, что в любом случае все случившееся было, наверно, не зря.

В следующую субботу, отправленный наверх приготовить попкорн, Эндрю заглянул в приоткрытую дверь и увидел Сэлли и Спайка, стоящих на коленях друг перед другом и негромко о чем-то шепчущихся. Потом Сэлли открыла глаза и нежно поцеловала Спайка в лоб. Эндрю и в голову бы никогда не пришло, что сестра способна на такие нежности. Ради такого чуда он и сам мог бы поцеловать Спайка Морриса. В конце концов у Эндрю появилась старшая сестра. Тогда он еще не знал, что пройдут годы, прежде чем они увидятся снова.

Он понятия не имел, как Сэлли и Спайку удалось добраться до аэропорта и, более того, купить билеты на рейс в Сан-Франциско, но позднее выяснилось, что Спайку по достижении восемнадцати полагалась крупная сумма, оставленная бабушкой и дедушкой. В ящике комода нашлась записка от Сэлли с объяснением, что они «улетели пока в Штаты. Не хочу, чтобы из-за меня поднимали шум, – писала сестра, – так что, пожалуйста, расскажи обо всем нашей дорогой мамуле, но только подожди до завтра, ладно?»

Эндрю так и сделал. Мать отреагировала на новость, добавив панические нотки к страдальческому тону.

– О боже, о боже. Невероятно. Поверить не могу.

Потом была немного сюрреалистическая встреча с родителями Спайка, которые приехали в фургоне, окруженные дымкой марихуаны. Мать все утро переживала только из-за того, какое поставить печенье, а Эндрю, в ужасе от того, что она совсем спятила, так скреб прыщики, что в кровь расцарапал щеки.

Он подслушал разговор, лежа на лестничной площадке и глядя вниз между балясинами. У отца Спайка, Рика, и матери, Шоны, были длинные волосы и пивные животики. Как оказалось, возраст хиппи не красит.

– Дело в том, Кассандра, – сказал Рик, – что они оба достигли возраста согласия, и мы не вправе препятствовать им в следовании зову сердец. К тому же у нас тоже все началось в этом возрасте, и ничего плохого это нам не принесло.