– На какой-то тусовке, куда пригласили Рому с супругой. Он не хотел идти, знаешь, он никогда не любил фальшивые улыбки и жадные взгляды, но Асе очень хотелось развлечений… Она влюбилась в Кешу с первого взгляда, с первого выстрела – я думаю, тот амур был жестоким шутником. А потом всё пошло наперекосяк. Ася ушла к Коврову, Рома чуть не спился, а ребёнок умер…

– Какой ребёнок? – руки Петины замерли.

– Оказывается, когда Аська уходила к любовнику, она была беременной от своего мужа. Никто об этом не знал, кроме самой Аси. Даже Рома. Я не знаю, как собиралась поступить с малышом Ася, но шансов у неё не оказалось – после очередных побоев у неё случился выкидыш…

– Побоев?? Ковров что, бил её?

– Прикладывался частенько. Но об этом тоже никто не знал. Мы узнали обо всём, когда этот садист ушёл от Аськи к очередной игрушке для битья, а Жанна выломала дверь, чтобы спасти нашу дурёху от петли. Вот тогда Аська всё и рассказала. Но знаешь, Петя, она во всём винила только себя! Я не понимаю, как можно быть такой беспринципной?

– Даже жертвы похищений влюбляются в своих похитителей, – задумчиво произнёс Петя. – Так что этому я не удивлён. Но вот что мне интересно: она что, опять хочет к нему вернуться? Сколько лет прошло после этой истории?

– Восемь.

– Огромный срок! Невероятный! И она все эти годы любила своего истязателя?

– Выходит, что так. Странное, болезненное чувство. Я могу понять мать, которая продолжает любить своего непутёвого сына, но разумная женщина, успешный ветеринар, мучается от любви к негодяю… Нет, это выше моего понимания!

– Он до сих пор дышит злобой, я понял это сразу, как только его увидел. Зачем вообще ты согласилась иметь с ним какие-либо дела, Алёна?

– Наверное, пожалела, Петенька. Не знаю.

– Может быть, твоя Ася тоже его жалеет, а вовсе не любит? Как мать непутёвого сына?

– Я никогда не была сильна в глубоких переживаниях человеческих, – я пожала плечами. – Петенька, кажется, вместо омлета у нас будет безе…

– Мда… – он весело посмотрел на дело своих рук. – Ну ничего, пышнее будет. Где у тебя молоко?

– В холодильнике на дверце.

Мне нравилось наблюдать, как ловко у Пети выходит домашняя работа. Он вообще всё делал ловко и легко, а в постели был просто Бог, языческий бог Сварожич… Вспомнив о ночных забавах, я моментально почувствовала жар где-то в животе, от которого начало разгораться всё моё нутро. Петя, словно полиграф, безошибочно считал мои мысли. Он поставил вспененную массу на стол и подхватил меня на руки. Путь до спальни был близок и быстр…

– Ты говорила, что Роман чуть не спился… Но за два года я не видел ни разу, чтобы он сделал хоть глоток чего-нибудь крепче, чем кофе.

– Потому и не видел. У Ромки оказалось достаточно мозгов, чтобы вовремя остановиться. Он очень сильный человек, несмотря на его вчерашнюю выходку, ты не думай!

– А он не пробовал вернуть Асю? Не подкатывал к ней с предложением после того, как этот хмырь бросил его жену?

– Подкатывал и не раз. Он умолял её начать всё с начала, прощал ей все грехи, прошлые и будущие, стоял на коленях – но Аська даже слушать его не хотела.

– И что, он так и жил все эти годы один?

– Почему же. Однажды он сделал одну попытку, женился на какой-то деревенской девочке, но ничего хорошего из этого не вышло. То ли девчонка оказалась совсем уж глупенькой, то ли Ромка верным дураком, но разбежались они ровно через месяц, и с тех пор в жизни его не было ни одной женщины. Я это точно знаю.

– Мы не особо с ним общались на посторонние темы, но я даже подумать не мог о такой трагедии… Он казался мне всегда таким спокойным, довольным жизнью!

– Ромка очень сильный человек, я же говорила тебе. Что теперь будет, не представляю! Если он уедет, Аська пропадёт… Мы с девчонками до последнего надеялись, что она одумается, вернётся к мужу, у них ведь такая любовь была в начале, ты не представляешь! Я никогда не видела более гармоничную пару, чем Ложкарёвы. Пока не появился этот разбойник с Большой дороги… Он словно приворожил Аську, подмял под себя, лишил своей воли!

– Может, тогда не надо было ничего затевать с этой встречей на Эльбе? Ну, не увиделись бы они с Ковровым, и отлично!

– О, ты не знаешь Аську! – воскликнула я. – Если ей что-то нужно, она мир покорит! Не смотри, что она такая хрупкая, в этом теле таится страшная сила!

– Где эта сила была, когда она жила со злобным великаном?

– Загадка, Петечка! Я же говорю, он лишил её воли…

– Страшный человек. Но и мы тоже не лыком шиты. Так, пузырёк, давай-ка подниматься, есть у меня ещё одно дело…

– Как ты меня назвал, Петя? – я ошарашенно села. Моё детское прозвище было известно только самым близким моим людям, а с родителями Петя никогда не встречался, это я точно знаю.

– Пузырёк. Сам не знаю, почему вдруг выскочило. А что, тебе не понравилось? Показалось обидным? Прости меня, пожалуйста, я больше не буду к тебе так обращаться! Ты меня простишь?

Он рухнул передо мной на колени, чем весьма меня насмешил.

– Так и быть, прощаю! А какое, интересно, у тебя дело, а?

– Мужское, любовь моя, мужское!

– Не поняла! – я отстранилась. – Какое может быть мужское дело без меня? Ты куда собрался, дорогой? Быстро колись!

– Елена Марковна, вы не смеете мне указывать в нерабочее время! – он нахмурил брови и встал. – Сегодня суббота, вам это о чём-то говорит?

– Что?? – я подскочила, как была, в тонкой просвечивающей рубашке, надетой на голое тело. – Я тебе покажу субботу! Я тебе все дни недели сейчас пересчитаю!

– Кишка тонка!

Он ретировался на кухню и схватил первое, что попалось ему под руку – миску с уже опавшей смесью из яиц.

– Ну, погоди!..

Яичная смесь отмывалась долго и весело.

– Моя бабуля любила делать себе маски на волосы из яиц, говорила, полезно очень…

– Молчи лучше! Сюда полей ещё, ой, куда же ты льёшь, Петька!

– Замри, любимая!

Он принялся целовать меня всю, мокрую, дрожащую, и я поняла, что опять не могу устоять перед его мужской нетерпеливой силой, перед этими крепкими руками и горячими влажными губами, перед его ласковой нежностью и страстной молодостью. Меня окутывало всю его любовью и сопротивляться этому не хотелось, я молодела рядом с ним и