Вскоре у меня уже были телефонные номера пяти рыбаков, которые, возможно, отправлялись утром на остров Тори. В руку мне сунули двадцатипенсовые монеты и отправили к телефонному автомату, чтобы я проверил информацию. Однако, увы, ничего не вышло. Я только услышал вежливое и полное сожаления «Нет, не могу вам помочь». Рыболовство, вероятно, было развито на острове неважно, потому что абсолютно никто туда не отправлялся.

— Почему бы не спросить Пэтси Дэна? — сказал кто-то.

— Кто такой Пэтси Дэн? — спросил я.

— Король Тори.

— Что?

— Пэтси Дэн Рождерс — король Тори.

Я не ослышался. На острове Тори была древняя традиция назначать собственного монарха, и на тот момент правящим королем был Пэтси Дэн.

Мне дали его телефонный номер. Само по себе это было необычно. Думаю, обычно личные телефонные номера королей не раздают направо и налево в барах.

— Ладно, а зачем мне ему звонить? — спросил я.

— Может быть, он сможет организовать что-нибудь с того берега.

И вот я уже шел к телефонному автомату, ободряемый местной толпой, чтобы сделать звонок королю и объяснить, что мне и моему холодильнику нужно попасть на его остров по делу чрезвычайной важности. Был вечер вторника. В путь я отправился в понедельник утром. Я не ожидал, что дела зайдут так далеко за столь короткий период времени.

— Здравствуйте! Это Пэтси Дэн? — спросил я, когда маленькая группа моих самых пылких фанатов окружила телефон, чтобы меня поддержать.

— Да, это я, — у него был глубокий, сиплый голос.

— Вы король Тори?

— Да, да, это я.

— Отлично. Я звоню, чтобы узнать, не сможете ли вы мне помочь. Я путешествую по Ирландии с холодильником, чтобы выиграть пари, и мне нужно попасть на остров Тори, чтобы выполнить первое условие этого спора, но, как вы, возможно, знаете, паром не ходит…

И я продолжал в таком роде. Пэтси внимательно меня слушал и, казалось, не находил в моей просьбе ничего необычного.

— Конечно, нам бы хотелось, чтобы вы приехали на Тори, и я буду рад встретить вас по прибытии. Я дам вам номера, по которым вы можете позвонить и выяснить, не собирается ли кто-нибудь на остров.

Он говорил не спеша, растягивая фразы, и назвал имена и телефоны всех тех рыбаков, которым я уже звонил. Я поборол искушение сказать «Спасибо, что не помогли» или поинтересоваться, нельзя ли воспользоваться королевской яхтой.

Так что мы снова вытянули проигрышный билет. Однако легион моих помощников не сдался, а, наоборот, вернулся к коллективному обсуждению дальнейшего плана действий. Поэтому Энди был весьма впечатлен, когда пришел.

— Вот это да, Тони, да ты скор на новые знакомства!

Возможно. Он тут же присоединился к комитету по доставке Тони на остров Тори, точнее, взял на себя роль председателя, несмотря на опоздание на собрание. Пиво расходилось с невероятной скоростью, и предложения становились все более необычными. А затем от стойки бара подошла девушка и сказала, что она только что говорила с парнями из военно-воздушных сил, которые разместились неподалеку. Какой-то голос воскликнул:

— Провалиться мне на этом месте! Точно! Мы отправим вашего парня на вертолете!

Понадобилась доля секунды на то, чтобы тишина сменилась всеобщим одобрением. Отлично, эта толпа собиралась отправить меня на остров Тори на вертолете. Все были за.

— Давай, Тони, пошли перекинемся с ними парой фраз, — сказал Энди, и его акцент напомнил о доме и более рациональном мире, из которого я уехал.

И мы подошли к барной стойке, где меня заставили встать перед группой военнослужащих и просить подбросить меня кое-куда на вертолете. Насчет всего этого у меня были большие сомнения. Начало было неважным, и дела пошли еще хуже, когда я попытался забросить удочку насчет холодильника и увидел, как лица военных сменили выражение с удивленного на недоуменное. Я не знал, что сказать еще, и Энди перехватил инициативу.

— Слушайте, парни, мы здесь не шутки шутим, этот человек должен попасть на остров Тори, он выступает по национальному радио, и, если мы сможем его туда доставить, это поможет развитию туризма — и на острове Тори, и у нас. Понимаю, вам нет до этого никакого дела и вы сами не местные, но подумайте о хороших отзывах в прессе, которые вы получите, если поможете ему, и обо всех добрых чувствах, которые вызовете у народа.

У него отлично получалось. Он продолжил:

— Ну же, ребята, у кого-то должен найтись вертолет.

И все усилия пошли прахом после одной неосторожной фразы.

Мы не добились успеха у барной стойки, несмотря на то, что бойкая реклама Энди в конце концов встретила сочувствие. Пилоты сказали, что с удовольствием бы мне помогли и назвали нам имя женщины из министерства обороны в Дублине, у которой надо было просить разрешения на эту «спасательную операцию». Мы вернулись на свои места с полной уверенностью, что она поможет.

— Она же не станет возражать?

— Конечно, нет.

Вполне обычный разговор между двумя мужчинами в баре, только обычно такие разговоры ведутся о менее благородных делах.

Мы позволили выпивке раздуть наш скромный успех до размера громкого торжества. Мой утренний полет на вертолете на остров Тори воспринимался как решенное дело. Любые сомнения, которые могли задержаться в моей голове, быстро вымывались непрерывным потоком пива, который не прерывался всю ночь.

— Видишь, чего можно добиться, если подойти к делу с умом? — сказал Энди.

Мы видели. Возможно, слегка нечетко, но мы видели. Хозяин ждал у двери в пижаме и звенел ключами, что мы посчитали легким намеком на то, что, возможно, он хочет, чтобы мы шли спать, что мы и сделали. По дороге к выходу я получил последний совет: «Когда доберешься до острова Тори, возьми холодильник на вершину крутой горы и сбрось его с края, чтобы он скатился вниз и вызвал оползень».

О количестве выпитого недвусмысленно говорило то, что подобный комментарий вызвал всеобщий радостный хохот. И если застывшая фигура хозяина в ночном белье служила недостаточно убедительным подтверждением, что пора уходить, уж эта-то фраза сомнений не оставляла. Мы громко и неуклюже попрощались, напомнили друг другу обещания, которые потом все равно забыли, не говоря уже о том, чтобы их сдержать, и разбрелись в ночи.

Когда мы с Энди вернулись в «Банбег-хаус», он открыл свой бар, и мы сделали роковую ошибку, приняв по стаканчику на ночь. Это оказалась именно та последняя капля, которая превращает утром умеренную головную боль в пульсирующую. Свобода выбора. С виски в руке глубокой ночью мы поднимали друг за друга тосты, два англичанина в самом сердце ирландской глубинки, бессвязно беседуя о всякой ерунде. Но мы все равно были горды тем, чего достигли. Энди еле держался на ногах; раскачиваясь из стороны в сторону, он поднял свой стакан и произнес настолько убедительно, насколько только смог, то же, что уже произносил немногим раньше.