урчание голодных желудков. Неудивительно, что утром Светка не удержалась от искушения попробовать найденные дикие яблоки, несмотря на все наши старания её отговорить. Смотреть на её скрючившееся лицо было, конечно, смешно, но проблема отсутствия еды стояла перед нами остро. Обсудив это на нашем маленьком совете, мы решили разойтись в разные стороны и поискать что-нибудь съедобное. Мы со Светкой пошли вдвоём.

— Ну, выкладывай, — сказала подруга, когда мы остались одни.

— О чём?

— О том, что снилось тебе сегодня ночью, — подмигнула она.

Я смутилась и отвела взгляд.

— Ничего не снилось, так… чушь всякая…

— Ну да, ну да. Поэтому ты так вздыхала и блаженно стонала, — Светка остановилась и даже попыталась изобразить, как я это делала.

Я беззлобно ткнула её кулаком.

— Хватит паясничать.

— А ты тогда расскажи, что тебе снилось!

Я помолчала, но чувствуя, что любопытная подруга не отстанет, всё же ответила.

— Мне снился Он.

— Вампир? — подпрыгнула от возбуждения гоблинша. — Я так и знала! Иии?

— Что и?

— Ну что вы делали в твоём сне? — продолжала она допытываться.

— Что-что… Разговаривали, — огрызнулась я.

— Ага, со вздохами и стонами, — хихикнула вредная подружка.

— Да ну тебя, — махнула я рукой.

Отошла было на несколько шагов, но всё же обернулась. Ну кому как ни ей рассказать все свои тайны? Разве не она всегда была со мной во всех моих приключениях?

— Я таких как он никогда не встречала… Он такой… красивый, такой сильный, такой волнующий.

— Ну, бывают и лучше, — сказала Светка и вдруг я поймала её взгляд, брошенный украдкой в ту сторону, где вдалеке бродили кентавр с гномом.

— Ты про Лекса? — настала моя очередь разводить подругу на тайны.

Но она не поддалась. Буркнула что-то типа: «дура ты, Наташка и уши у тебя холодные» и поспешила ретироваться.

— Еду лучше ищи, — крикнула она уже издалека.

Я сомневалась, что здесь, среди травы и небольших кустарников, с кое-где встречающимися деревьями, можно найти что-нибудь съестное, но, тем не менее, честно вела поиски, вглядывалась под ноги и смотрела по сторонам.

Вскоре неугомонная Светка меня позвала:

— Ой, Наташка, смотри!

Я подошла к подруге и посмотрела туда, на что она мне указывала. На каком-то стебелёчке сидела крупная стрекоза.

— Знаешь, Света, боюсь, одной стрекозой мы не наедимся.

Света с осуждением покрутила пальцем у виска и, махнув рукой как на безнадёжную, весёло погналась за улетающим насекомым. Мне осталось лишь позавидовать её беспечности и продолжить поиски самой.

Когда мы снова собрались все вместе, не считая Рика, оказалось, что только я пришла не с пустыми руками. Я показала друзьям целый носовой платок ягод.

— Только я не знаю, ядовитые они или нет.

— А пусть сначала копытоногий попробует. Глядишь, копыта отбросит — человеком станет, — тут же предложила Света.

Лекс в долгу не остался.

— А может, лучше ты попробуешь? Вдруг обратно в свой первоначальный вид превратишься? Хотя нет, не стоит, я этого зрелища не вынесу.

— Вот дурак! — обозлилась Света. — Я, между прочим, в отличие от тебя, в своём человеческом виде, девушка симпатичная.

Лекс рассмеялся так искренне, что хотелось к нему присоединиться. Однако человек я справедливый.

— Света говорит правду. Она действительно милая девушка. Можете мне поверить.

Подруга с благодарностью посмотрела на меня.

— Мы, конечно, вам верим, — заверил нас гном. — Однако вопрос с едой остался нерешённым.

— Думаю, я нашёл кое-что подходящее.

Мы не заметили, что к нам подошёл Рик. В одной руке он держал за ноги какую-то крупную птицу.

— Она сидела на кладке, так что там есть ещё несколько крупных яиц. Ими тоже можно питаться.

… Уже через несколько минут мы разводили костёр. Делти в это время где-то в стороне занимался птицей, так как никто больше выпотрошить дичь не захотел, невозмутимый гном сам взялся за это. Когда птица была готова, мы насадили её на самодельный вертел. Больше всех суетилась Света, она бегала вокруг нас и советовала как лучше сделать, чем очень раздражала кентавра. По мере того, как дичь готовилась, покрываясь потрясающей золотистой корочкой, у меня (да и не только, думаю, у меня) появлялось обильное слюноотделение. Когда пернатая, наконец, была готова, её разделили на части, и на каждого вышло не так уж много, конечно птица была крупная, но это всего лишь птица.

— Дайте ему побольше, — сказала Света указывая на Рика.

Он удивлённо посмотрел на неё.

— Что это ты обо мне так заботишься?

— Не о тебе, о нас. Не хочу, чтобы ты голодным остался. А то ещё неизвестно чем или кем ты захочешь ночью подкрепиться.

Я неодобрительно взглянула на подругу. Рик промолчал, и весь обед прошёл спокойно, во многом благодаря и тому, что Света предусмотрительно села подальше от Лекса, чтобы он опять чего-нибудь не ляпнул. В качестве добавки к основному «блюду» мы запекли яйца птицы, которые действительно оказались крупными. Всего их было шесть штук, и каждому досталось по одному. Света своё яйцо есть отказалась:

— Из них же могли вылупиться птенчики!

— Ты только что ела бывшую живую птицу, — напомнил ей кентавр.

— Это другое. Она свою жизнь, можно сказать, отжила, а этим бедным маленьким птенчикам только предстояло войти в этот прекрасный мир!

Я от таких слов даже перестала обгладывать косточку и с сомнением посмотрела на своё яйцо. Никто со Светой спорить не стал, но, похоже, больше никого не интересовала судьба невылупившихся птенцов.

После обеда всех потянуло в сон, сказались предыдущие ночь, проведённая без комфорта, поэтому мы, не долго думая, поудобнее расположились на травке и уже через несколько минут безмятежно спали.

Не знаю, что меня разбудило, но когда я открыла глаза, увидела, как в мешке гнома, лежащего рядом с ним, роется какое-то маленькое существо. Мелкий поганец был настолько увлечён, что заметил меня только тогда, когда я схватила его за шкирку и подняла над землёй. Ростом он был даже меньше гнома и больше напоминал кукольного пупса, глазки ошеломлённо смотрели на меня с маленького сморщенного личика. От созерцания меня отвлёк его возмущённый вопль, не видела бы я источника звука, ни за что бы не поверила, что его может издать этот коротышка. Конечно, его крик всех разбудил. Друзья удивлённо уставились на мою находку.

Малыш брыкался, пытаясь достать меня ногами, но я предусмотрительно держала его на вытянутой руке.

— Пусти меня! А ну пусти, я сказал! — вырывалось существо, но я не обращала внимания.

— Ты кто?

— Дура ты! Не видишь что — ли? Лепрекон я!

— Кто-кто?

— Оглохла что — ли? Лепреко-о-он! — заорал малыш, видимо действительно полагая, что я его не расслышала.