очередного вечернего необъяснимого поведения я услышал слова в адрес Тани, которые не могу здесь воспроизвести, но это было настоящее оскорбление. Оказывается, раньше он много раз слышал, как именно эту фразу в адрес моей супруги кто-то говорил.

Самую мудрую женщину, которую я встретил, оскорбил ее собственный ребенок! Таня пришла сама не своя, и я попросил у нее разрешения вмешаться.

— Можно я с ним поговорю по-мужски?

Она только махнула рукой — мол, делай что хочешь. Ведь у нее самой уже закончились силы и жизненная энергия. И я, просто разъяренный, пошел к нему в комнату, чтобы сказать, что я об этом всем думаю.

Саша ревел белугой на кровати. Не было ни одной причины, из-за которой он мог так себя вести, и он сам, наверное, не понимал, почему ему так плохо. Я схватил его под мышки, поднял на уровень своих глаз и очень сурово сказал: «Мой дорогой друг, я не могу терпеть этого и больше не буду. Запомни раз и навсегда: я взял себе в жены лучшую женщину на планете, и никто, ни один человек в этом мире, не имеет права ее оскорблять! Она заслуживает только того, чтобы ее любили, оберегали и носили на руках, и никто не имеет права ее обижать какими-либо словами и действиями! И я никому этого не позволю сделать! Даже тебе».

И знаете, что произошло? Слезы моментально высохли, и в его глазах я увидел… интерес!

Мы начали разговаривать, и я стал объяснять, что такое уважение и за что можно и нужно уважать маму, перечислять поступки, которые она каждый день совершает для него и для меня, показывать, за что конкретно мы должны к ней почтительно относиться и как должны вести себя в ответ.

Саша слушал, моргал, и по нему было видно, что об этом по-мужски раньше с ним никто не разговаривал. А я понимал, что если детям не объяснять таких вещей, то они будут вести себя только так, как видели своими глазами. Ребенок считывает модель поведения с близких ему людей и «зеркалит» это поведение на свою жизнь. И если он видел отсутствие уважения по отношению к кому угодно, то для него это и будет системой внутренних ориентиров.

После этого серьезного мужского разговора больше ни разу в жизни Саша не позволил себе хоть как-то оскорбить маму. Наверное, это был единственный раз, когда удалось изменить ребенка с первой попытки! А еще я увидел удивительную вещь. Ему настолько понравилась моя позиция, что он начал меня еще больше уважать. Я боялся, что испорчу с ним отношения, а получилось так, что они только окрепли.

Да и сам он начал за мамой ухаживать: брать пакеты в магазине, чтобы она не носила тяжести, открывать ей дверь в подъезде, подавать руку при выходе из машины.

Мы с Таней никогда не подтруниваем друг над другом, не язвим, не отпускаем колкие замечания, не принижаем, не сомневаемся в способностях друг друга ни при детях, ни без них. У нас другая норма, и мои дети четко знают, что я могу вытерпеть почти все, кроме одного. Кроме того, что кто-то будет обижать мою жену и их маму. И конечно же, не позволяют себе этого делать. И еще раз отмечу, что эту позицию они уважают, особенно Саша, который увидел, какая у него, оказывается, замечательная мама.

13. Детей сложно изменить быстро

— Хочется ведь скорее, — сказал он умоляюще.

— Скоро только кошки родятся, — наставительно заметил Остап.

Илья Ильф, Евгений Петров. Двенадцать стульев

БАБАХ! Мы вжали головы в плечи. Если бы дома была штукатурка, она бы точно посыпалась с потолка.

Это не упал книжный шкаф, не взорвался какой-то баллон. Это просто кто-то из детей наверху так хлопнул дверью.

Искренне жалко дверь, жалко косяк и замок. С такой эксплуатацией и таким отношением надолго двери не хватит. К тому же я трудился двадцать лет, чтобы у меня была такая квартира и стояли классные двери, деньги заработал честным трудом и начинаю закипать от того, что к тем вещам, которые я купил, дети так халатно относятся.

Поднимаюсь, спрашиваю, кто из них сейчас так хлопнул дверью. В ответ — искренние широко раскрытые детские глаза, и оба говорят: «Это не я». Говорю: «Вставайте оба, пойдемте со мной».

Встают недовольные, поскольку знают, что сейчас будет урок по закрыванию двери. Подходим к двери, я говорю, что дома живет вместе с ними маленький брат и он может отдыхать, мне жалко дверь, и вот как нужно закрывать ее. Нажимаю на ручку, абсолютно бесшумно закрываю дверь, отпускаю ручку. Предлагаю попробовать каждому из них. Они с кислыми лицами пробуют, я поздравляю их, что у них получилось, хвалю и ухожу.

Все бы ничего, но это происходит в тридцатый раз. А может быть, шестидесятый. Они это слышали неоднократно, но периодически забываются и изо всех сил хлопают дверью. Ну, вы же помните: иногда дети сами не понимают, что делают. Забываются.

После того как мы стали жить вместе, всем нужно было друг к другу привыкнуть. К новым правилам, порядкам, стандартам. Есть ощущение, что в новой среде дети забываются и их «обнуляет», как будто пришел к ним спецагент из фильма «Люди в черном» и стер все их воспоминания.

И задача этот навык приобрести снова ложится на плечи родителей. А может быть, у них в другой жизни были другие двери, а может, просто никто не требовал быть аккуратнее с вещами. Неважно.

Один вытирает рот рукавом (откуда это вообще?), другой грызет ногти (а этому кто научил?).

— Да что же это такое-то? Где ты этому научился? Не вытирай рот рукавом. Рядом стоит коробка с салфетками, пользуйся, пожалуйста, ими.

— Сколько раз просить? Не грызи ногти. Не грызи ногти. Возьми у Матвея прорезыватель зубов и грызи его, выбирай любой. А если нужно что-то теребить в руках, можешь брать любой предмет и трогать его.

Одна из самых больших проблем: сходил в туалет, не смыл за собой, не выключил свет и побежал дальше заниматься своими делами. Чего мы только не делали! И табличку на дверь вешали «Пожалуйста, смывайте за собой! Закрывайте дверь! Выключайте свет!», и объясняли, и лекции читали… Работает только одно.

— Кто сейчас был в туалете? Вернись назад и доделай все, что не доделал.

— Пожалуйста, вернись в туалет, нажми кнопку слива и выключи свет.

И так пятьдесят раз, сто раз, сто пятьдесят раз. День за днем,