Я потянулась за ключами, и в этот момент на домашнем телефоне замигал огонек. Как бы ни велико было мое искушение поднять трубку, времени на незапланированные разговоры у меня не оставалось.

Было почти шесть часов, когда я выехала на трассу I-95. Я снова направлялась в город, и поэтому транспортный поток в южном направлении оказался не таким уж сильным. До места назначения я добралась всего за пятнадцать минут — это был мой личный рекорд.

Очередь желающих, чтобы служащий бара отогнал их машину на стоянку, составляла шесть автомобилей, так что я дала задний ход и отыскала местечко примерно в квартале к западу от Сити-Плейс. Я так спешила, что забыла дома шаль, и теперь голыми плечами чувствовала каждый, даже самый слабенький, порыв холодного вечернего ветра.

«Блю мартини» расположен на втором этаже, и я, громко цокая каблуками по мраморным ступенькам, поспешила наверх. До моего слуха донеслись звуки музыки и шум голосов. Как всегда, бар был переполнен.

Отыскать Лайама оказалось нетрудно. Он стоял, прислонившись боком к стойке бара. Я позволила себе несколько секунд упоительного лицезрения его профиля и только потом стала протискиваться к нему через толпу похожих на боксеров-тяжеловесов мужиков, чувствуя на себе их восхищенные взгляды. Ничто так не вселяет уверенности в собственной неотразимости, как новое платье.

Когда я подобралась к Лайаму ближе, то заметила две особенности. Во-первых, он был с ног до головы в черном: черные брюки и черная, плотно обтягивающая торс рубашка. Выглядел он на все сто. Те самые сто, на какие может выглядеть классный мужик с повисшей у него на руке грудастой блондинкой. Кстати, она и была второй особенностью.

Мне стоило немалых трудов сохранить невозмутимое выражение лица, особенно когда я хорошенько рассмотрела спутницу Лайама. Симпатичная, с броской внешностью. На ней был золотистый топик, оставлявший голой почти всю ее загорелую спину. Белая короткая, низко сидящая на бедрах юбка. Если и была на теле этой дамочки хотя бы унция жира, то я ее не заметила, а уж поверьте мне, искала очень даже придирчиво. Загар искусственный, но он ей к лицу — впрочем, как и виртуозно наложенный макияж.

Она красивее меня. Определенно лучше сложена. Лайам до сих пор ни секунды не заигрывал со мной, и теперь мне ясно почему. Господи, по сравнению с этой блондинкой я жалкий уродец-тролль. Я почувствовала, что мои щеки горят, но отнесла это на счет царившей в баре духоты. Лайам повернулся в мою сторону и заметил меня. На его лице появилась микроскопическая улыбка — не иначе, он подумал, что я истолковала его звонок как приглашение. В его глазах я тролль, понадеявшийся снять мужика. Скверно, хотя бы по той причине, что мнение этого любителя сомнительных свиданий со всякими там Барби было мне почему-то небезразлично.

Ссылка на вечную занятость — вежливый способ сказать: «Я всегда опаздываю».

У меня все великолепно. Ситуация под контролем. На тот случай, если нервы все-таки дадут о себе знать, я взяла сумочку в правую руку. Этот трюк, позволяющий избежать нежеланного рукопожатия, я усвоила у великого мастера подобных дел — моей матери.

Три шага вперед, и я окажусь на расстоянии, позволяющем унюхать одеколон Лайама и духи его потягивающей пиво из бутылки Барби.

Лайам одарил меня небрежной, чуточку кривой улыбкой. Зубы красиво блеснули на фоне загорелого лица. К моему удивлению, Барби повела себя на редкость дружелюбно. Я мысленно дала ей пять баллов. Будь все с точностью до наоборот — реши я вдруг, что какая-то женщина увивается за Патриком, — я, наградив нахалку ледяной улыбкой, начала бы мысленно придумывать для нее как можно более мучительную казнь.

Лайам взял на себя роль посредника.

— Финли Таннер, а это Эшли.

Его спутница улыбнулась и протянула мне руку. Поскольку иного выбора у меня не оставалось, пришлось сдвинуть ремешок сумочки едва ли не к самому локтю.

— Рада познакомиться.

Лайам взял со стойки конверт и протянул его мне.

— Похоже, с машиной Маркуса все было в порядке, — сообщил он, нагнувшись ближе ко мне, чтобы я могла услышать его за гулом голосов в баре.

Особенно расшумелась компания в дальнем конце стойки — там на огромном экране транслировался матч по бейсболу. Звук был выключен. Судя по разгоряченным комментариям, дела у «Марлинов» шли не лучшим образом.

Продолжая дружелюбно улыбаться, Барби еще крепче прижалась к Лайаму. Поднявшись на цыпочки, она что-то прошептала ему на ухо, после чего по-хозяйски обняла его за талию.

Однако Лайам никак не отреагировал. По крайней мере, я этого не заметила. По его лицу невозможно определить, что у него на уме. Мне же почему-то подумалось, что у Лайама от счастья должна кружиться голова.

Этих двоих точно связывают давние отношения. Пальчик Барби кругами скользит по рубашке Лайама немного выше талии. Верный признак близких отношений. Кого я пытаюсь обмануть? С чего я взяла, что эти двое только что познакомились? Здесь явно роман, причем давний.

Лайам легонько щелкнул Эшли по носу.

— Я быстро.

— Пожалуй, тебе стоит поторопиться, — отозвалась та и надула губки. — Это ведь наш вечер, или ты забыл?

— Вот и я тоже, у меня сегодня свидание, — отозвалась я, помахав рукой перед моим отпадным новым платьем.

Мне было все равно, нравится оно Эшли или нет, просто у меня возникло детское желание доказать ей, что и у меня тоже есть мужчина.

По правде говоря, меня никто не заставлял что-либо ей доказывать. А вот Лайам мог бы и намекнуть, что заметил мою обновку. Пусть у меня нет силиконового бюста, который того и гляди вывалится из топика, но я неплохо смотрюсь и со своим скромным, скроенным матерью-природой. Значит, он не так уж плох, если привлекает взгляды половины парней в этом баре.

Восстановив, хотя и не до конца, уверенность в себе, я решила, что Лайаму нравятся стервы. Да будет так. Значит, придется добавить еще одну строку в длинный список причин, почему с этим типом лучше не связываться. Только не подумайте, будто он предлагал мне себя, это я так, на будущее.

Лайам придвинулся ко мне настолько, что я уловила запах его одеколона. В классическом сочетании бергамота, цитрусовых и меда с легкой ноткой кориандра, амбры и мха на основе сандала, кожи и кедра было нетрудно узнать «Хьюго». Ему шел этот запах. Так же, как и прядь, упавшая на лоб. Если что и было в данной ситуации неуместным, так это мое желание протянуть руку и поправить ему волосы. Нет, нет и еще раз нет, одернула я себя.

В мои планы не входило устраивать сцену, к тому же я не была уверена в том, что Барби благосклонно отнесется к такому проявлению заботы. Хватит дурить, решительно осадила я себя.

— Меня кое-кто ждет, — сообщила я и, сунув толстый конверт под мышку, посмотрела на часы.

Плохи мои дела, уже двадцать пять минут седьмого.