Как давно?

Не знаю.

Что теперь?

Тоже... не знаю.

– Я тебе её не отдам, – строго произносит Давид. – Мне насрать на то, что когда-то было. Ты – было, а я – есть!

– Как легко всё у тебя. Как правильно, – ёрничаю. – Не знаю, как ты так можешь. Будь я на твоём месте, давно бы набил морду.

– А ты не на моём месте, – резко отвечает. – Ты на своём. Помни об этом! Иначе...

– Что иначе? – повышаю голос. – Что?

Давид поднимается на ноги. Минует разделяющее нас расстояние за несколько секунд.

Хватает меня за грудки.

Я ухмыляюсь.

Ну давай, друг. Перечеркни всё!

– Давид, – кричит её голос.

Мы оборачиваемся. Одновременно.

– Не трогай, его. Пожалуйста, – всхлипывает Динка.

Дина

При виде меня они замолкают. Оборачиваются и пронзительно смотрят. Дамир ухмыляется, дерзко и нагло, а Давид... Его глаза мечут гром и молнию. Он взбешён, как никогда.

– Давид, что здесь происходит? – выдавливаю из себя более-менее сдержанно.

– Ничего, – разжимает тиски пальцев на футболке Дамира и берёт курс в мою сторону.

Я стою на месте, будто приклеенная. Ничего не происходит?!

– Ну, ангелочек, ты чего? – Давид тянет ко мне руки, скрещивает их на талии, прижимается к себе.

– Я слышала шум, – шепчу ему на ухо. – Вы поругались?

– Нет, – целует меня в щеку, опускает руки на ягодицы, трогает их, гладит.

– Наверное, я поеду домой.

– Зачем? Что-то случилось?

– Слава богу, нет. Не хочу вам с другом мешать.

– Ты мне никогда не мешаешь, – его голос немного хрипит, а глазах появляется блеск. – Останься.

Давид сжимает мою талию, будто оковами. Упирается тазом в бёдра. Склоняется до уровня моего лица и прикасается губами ко лбу, вискам, кончику носа. Хаотично целует, а затем трогает мои длинные волосы.

– Иди в спальню, ложись спать. Я надолго не задержусь, – произносит вслух.

Я молча киваю головой и выхожу из кухни.

Не нравится мне всё это.

Совсем не нравится.

Я же слышала повышенный тон. Видела, в какой ярости был Давид.

Неужели Дамир рассказал ему?

О нас...

Нет. Не мог. Иначе бы сейчас была буря, а её нет.

Просто напились. Не поделили что-то. Так бывает у пьяных мужиков, наверное.

Закрываюсь в спальне. Снимаю платье и ложусь в постель. Включаю телевизор. Проходит час, два. Не могу заснуть. Переживаю.

Подхожу к двери. Прислушиваюсь к голосам. Ничего. Точнее, слышится пьяный бред, причём с двух сторон, а так – да, ничего подозрительного.

Облегченно выдыхаю. Всё в порядке.

Веки наливаются свинцом. Хочется спать. Падаю на подушку и засыпаю под фоновый звук телевизора.

Посреди ночи меня будит шум. Открывается дверь. Кто-то спотыкается, чертыхаясь под нос.

Распахиваю глаза и...

Кажется, я схожу с ума.

Смотрю на него растерянным взглядом, не понимая, что он здесь забыл. В душе кипит лава. Почти задыхаюсь. Сжимаю простынь до беления пальцев и интуитивно свожу вместе колени.

Дамир приближается.

Шаг за шагом. Ещё ближе и ещё...

В глазах горит пламя. Черные игольчатые ресницы слегка опущены вниз. Густые брови сведены в одну линию, а идеально ровный нос ритмично вдыхает и выдыхает воздух.

– Боишься меня, – не спрашивает, а констатирует факт.

– Уходи. Ты не должен быть в моей спальне, – я прижимаю холодный атлас к груди, плотнее кутаясь в простыни, будто в кокон.

– Зачем ты так? – наигранно удивляется. Резко поддаётся вперёд и падает на кровать, к моим ногам. Берёт меня за щиколотку. Тянет на себя.

Больно. Физически. Морально. Сопротивляюсь:

– Не трогай меня! – шиплю сквозь плотно сжатые зубы.

– Вкусная, – игнорируя мои протесты, проводит языком по коже. Скользит снизу вверх. – Сладкая, как конфетка. Моя конфетка!..

– Убирайся!

Свободной ногой толкаю мужчину в плечо. Не шевелится. Хватается за вторую щиколотку и со всей силы сжимает свои пальцы, словно стальными оковами. Я ёрзаю на постели, не теряя надежды вырваться из плена. Тщетно. В любом своём состоянии мужчина превосходит меня по физической силе. Царапаюсь. Кусаюсь, а он только распаляется от моей строптивости.

– Да не крутись ты, куколка. Это же я! Забыла, как нам было хорошо вместе, а? – его голос звучит иронично, холодно, пугающе. – Я не сделаю тебе больно. Обещаю.

Я отрицательно киваю головой. Отвожу руку назад. Звонкая пощёчина, вроде бы, приводит его в чувства. Дамир слегка отстраняется. Потирает ладонью ударенную щеку. Криво ухмыляется, растягивая губы в хищном оскале:

– Что? Не хочешь меня?

– Нет. Проваливай к чёртовой матери. Давид скоро вернётся и если застанет тебя в моей спальне, то свернёт шею. Не задумываясь.

Дамир громко смеётся. Садится на кровать, свешивая свои длинные ноги вниз. Зарывается лицом в ладонях.

– Что ты делаешь с нами, Дина? Почему так тянет к тебе, а? – спрашивает, но я не отвечаю. – Ты стала между нами стеной. Камнем преткновения. Почему?

– Я не собираюсь отвечать на твои дурацкие вопросы. Ты пьян.

– Пьян? – громко смеётся. – Это моё нормальное состояние. После всего...

Дамир не успевает договорить, как в спальне резко открывается дверь. Дерево бьётся о стену и на пороге появляется… Давид! Холодные глаза впиваются в мой силуэт. Сканируют с головы до ног. Каждый миллиметр. Каждую венку, мышцу. Я вскакиваю с постели, продолжая прикрываться простыней. Достаю из шкафа первую попавшуюся одежду и молча плетусь в ванную комнату.

– Стой! – звучит за моей спиной.

Оборачиваюсь. Сердце колотится как сумасшедшее. По венам бежит адреналин. Во рту образовывается тошнотворный ком. Я делаю глубокий вдох и осмеливаюсь поднять взгляд вверх, на него.

– Я не понял, что здесь происходит? – лязгает стальной голос Давида.

Глотаю ком. Храбрюсь изо всех сил, отвечая ровным тоном:

– Спроси у своего «брата».

– Спрошу. Потом, – надвигается в мою сторону, делая размашистые шаги. – Дина, я хочу знать, что здесь только что произошло?

– Ничего! – пожимаю плечами, а затем круто разворачиваюсь, чтобы уйти, но...