— Я запрещаю тебе с ним встречаться, — резюмировал он наконец. — Если ослушаешься, позвоню матери.

Это был запрещённый приём, потому что звонок маме равнялся незамедлительной высылке обратно в Питер, без права обжалования и возможности возвращения.

Я резко выдохнула, как будто из груди вышибли весь воздух. Отец смотрел жёстко. Он впервые со дня моего приезда был таким авторитарным со мной. У нас были, скорее, приятельские отношения, и вдруг такая непоколебимость. Что он имеет против Логинова? Или это из-за его матери? В общем, не знаю, что он скрывает, но в процессе этого разговора я окончательно уверилась в том, что мой папа что-то не договаривает. И узнать, что именно, у меня нет практически никаких шансов. К сожалению.

— Мне сложно будет не встречаться с Логиновым, потому что мы учимся в одном классе, и я сижу с его сестрой после школы.

— Ты поняла, что я имел в виду, ведь так? — он произнёс это таким непререкаемым тоном, что мне ничего не оставалось, как ответить:

— Да, папа.

А затем я пошла в свою комнату и даже, сдержавшись, не хлопнула дверью.

К тому же с Логиновым я вовсе и не собиралась встречаться. В этом смысле он меня совсем не интересовал.

В понедельник перед первым уроком я отнесла Коваленко фотографии. Мария Анатольевна обещала просмотреть их и вынести своё решение — останусь я в журналистской команде, или им придётся искать нового фотографа.

Почему-то мне хотелось остаться. Нет, вовсе не потому, чтобы побольше находиться рядом с Логиновым на законных основаниях. Просто мне нравилось, когда мои фотографии нравятся людям, вызывают у них эмоции, заставляют задуматься.

Ну и совсем немного потому, что хотела чем-то заниматься вместе с Ярославом. Ладно, признаюсь.

Войдя в класс биологии, первым делом увидела его. Логинов стоял у первой парты и болтал с Кириллом Зинченко. Услышав звук открывавшейся двери, Ярослав обернулся, и наши глаза встретились. Лишь на мгновение, потому что он сразу же повернулся обратно к Зинченко, полностью игнорируя моё присутствие.

— Привет, — пробормотала я на автопилоте, но, так и не дождавшись ответа, двинулась к своему месту.

София уже меня ждала, приветливо улыбаясь.

— Что случилось? — спросила она, глядя на моё покрасневшее от смущения и еле сдерживаемого раздражения лицо.

— Ничего особенного, просто устала за выходные, ещё и не выспалась, — мне не хотелось слишком откровенничать. Всё-таки я ещё плохо знала новую одноклассницу. Ох, как же мне не хватало моих подруг, с которыми можно поделиться наболевшим.

— Я тоже не выспалась, вчера по телеку начался новый сериал… — София не заметила фальши в моих словах и радостно переключилась на любимую тему. Сериалы она просто обожала и могла говорить о них бесконечно.

Я сделала вид, что слушаю, а сама размышляла над холодным приёмом, устроенным мне Логиновым. Что опять произошло? Он вспомнил наконец, что у него есть девушка. Или я просто слишком много о себе вообразила, и Ярослав вовсе не собирался меня целовать вчера? Может, он просто проявил вежливость и потанцевал со всеми забытой няней своей сестры…

Нет, мне не показалось. Я совершенно точно знаю, что видела и ощущала. Вчера не было никакой жалости и вежливости. Впрочем, их нет и сегодня.

Я украдкой обернулась на Логинова. Он сидел вполоборота ко мне и так же рассеянно слушал Кристину, которая что-то ему раздражённо выговаривала вполголоса. На меня Ярослав не обращал ни малейшего внимания.

Значит, ты собираешься делать вид, что вчера ничего не произошло? Отлично! Я сделаю то же самое. Тем более, что вчера действительно ничего не произошло.

В класс вошла биологичка, и я сосредоточилась на новом материале. Мне нет дела до всяких мажоров, не способных определиться. То наезжает, то проявляет заботу, то игнорирует… Хватит с меня этих качелей.

Раз ты меня не видишь, я тоже не буду тебя замечать, Логинов. И ещё посмотрим, кто первый пожалеет.

Последним уроком была литература, и я едва могла сосредоточиться на предмете, так не терпелось узнать, что решила Коваленко. Она, словно дразнила меня, не давая понять ни словом, ни жестом, что думает о моих снимках.

Даже София заметила, что со мной что-то не так, и толкнула в бок.

— Чего? — спросила я беззвучно, одними губами.

— Что с тобой? — ответила она вопросом на вопрос.

— Нервничаю из-за кружка журналистов, — прошептала в ответ. Ну а что тут скрывать? Если меня возьмут все и так скоро узнают, а если не возьмут, вряд ли София станет надо мной смеяться. Она не такая. Это я уже успела заметить.

— Ещё не сказала? — она кивнула на Марию Александровну.

— Молчит, — я вздохнула.

— …и об этом нам поведает Барановская, — вдруг раздался в тишине класса ехидный голос Коваленко, которая, разумеется, заметила наши перешептывания.

Я подняла голову и обнаружила, что все смотрят на меня. Мой растерянный вид вызвал смешки среди одноклассников. Даже Мария Анатольевна улыбнулась. Только Ярослав мрачно смотрел перед собой.

— О чём рассказать? — спросила я негромко, скорее даже у себя, чем у Сони. Класс взорвался хохотом.

— Мария Анатольевна, можно я расскажу? — вскочил с места Логинов и, не дожидаясь разрешения, начал: — В предисловии к «Господину из Сан-Франциско» Бунин говорит, что происходит из старого дворянского рода…

У меня горело не только лицо, но и уши. Я сидела тише воды ниже травы, боясь шевельнуться, чтобы не привлекать к себе ещё больше внимания. Больше я просто не выдержу.

Но Ярослав говорил о связи Ивана Бунина с родной природой и историей так вдохновенно, что Коваленко, да и только что смеявшиеся надо мной одноклассники забыли обо мне.

Логинов снова помог мне, спас от двойки. И ещё больше запутал. Это он именно меня спасал или просто к уроку подготовился и хорошую оценку хотел получить? Как же с этими мужчинами сложно!

До конца урока Коваленко больше обо мне не вспомнила. Мы с Софией сидели тихо, понимая, что во второй раз вряд ли пронесёт. Когда прозвенел звонок, я уже окончательно успокоилась. Мне даже стало всё равно — возьмёт меня Мария Анатольевна в свой журналистский клуб или нет. Вот не расстроюсь, просто пойму, что у неё нет вкуса. Но она вместо разъяснений просто вышла из класса.

Ну и куда же она отправилась? Неужели не могла просто сказать, что я не подхожу? Ну уж дудки, я решила её дождаться и лично услышать, что именно ей не понравилось.

Мои одноклассники с шумом покидали аудиторию, зашли несколько человек из других классов, их я видела впервые.

София не стала меня ждать, убежала первой, так как спешила на маршрутку в Витязево, которая ходила раз в сорок минут. А я медленно собирала вещи в сумку, как бы не замечая устремлённых на меня взглядов юных журналистов. Всех, кроме Логинова. Он со скучающим видом крутил карандаш в руках, а Кристина опять что-то шептала ему на ухо и тёрлась своей выдающейся грудью.