Да где же эта училка! Сколько можно ходить не пойми где, когда тебя люди ждут!

Мысленное ли воздействие на неё подействовало, или она по собственной воле собралась возвращаться, только Коваленко вошла в класс, держа в руках какой-то прямоугольник на шнурке. Издали это было очень похоже на бейджик.

— Ребята, — Мария Анатольевна вовсю улыбалась, да и в общем выглядела очень довольной, — у нас наконец-то комплект. И теперь мы поборемся за первое место.

Класс, в котором сидели всего девять человек, одобрительно зашумел.

— Позвольте представить вам нашего нового фотокорреспондента — Александру Барановскую. Саша, встань, пожалуйста.

Я поднялась на ноги, чувствуя, что они слегка дрожат от волнения. Всё же одно слушать от подруг, что я сделала им офигительные аватарки, и совсем другое, когда твои способности признаёт руководитель газеты. Пусть и школьной. Это только первая ступенька.

Читала в какой-то статье по психологии, что если лестница к успеху кажется длинной и недостижимой, то весь путь нужно разбить на небольшие отрезки — ступеньки и карабкаться по ним. Одна за другой.

Так вот, «Вестник первых» был моей первой ступенькой. И это воодушевляло. Особенно, вкупе с аплодисментами, которыми меня приветствовали мои новые коллеги.

Мария Анатольевна подошла ко мне и повесила на шею бейджик с моим именем и фотографией. Почувствовала, что сейчас расплачусь от переполнявших меня эмоций.

— Спасибо, я очень рада оказанному мне доверию и буду стараться изо всех сил его оправдать.

Может, и пафосно сказала, но именно так я сейчас и чувствовала. Как в самом начале пути к олимпийскому пьедесталу.

Собрание длилось минут тридцать. Мария Анатольевна напомнила, что завтра последний срок сдачи статей. Тех, кто принёс сегодня, попросила положить на её стол. А меня поблагодарила за отличные снимки заповедника, которым, несомненно, позавидуют наши соперники.

Логинов за всё это время ни разу на меня не взглянул. И я уже начала сомневаться, что на литературе он спасал меня, а не стремился получить пятёрку за подготовленный урок. Зачем ему меня спасать? Ведь он ко мне совершенно равнодушен. В отличие от своей Кристиночки, которая ему чуть ли не вылизывает ухо, так нежно она что-то шепчет, прижимаясь практически всем телом. Да это попросту неприлично, так вести себя в школе!

Ну вот я и стала ярой поборницей морали. Или ревную? Да ну, глупости! Я с отвращением отринула эту, явно идиотскую, мысль. С чего бы мне ревновать Логинова? Он просто меня раздражает, как и его вечная расфуфыренная спутница.

Даже спасибо за литературу говорить расхотелось. А за что его благодарить? Не для меня же старался.

Я быстро покинула аудиторию, чтобы опередить Ярослава с Кристиной и не столкнуться с ними. Села на велик и помчалась к Милене. Похоже, она была единственным человеком в моём окружении, который говорил, что думал, и воспринимал меня всегда с равной симпатией, не меняя своего отношения каждые пятнадцать минут.

Малявка сидела за накрытым столом. В последние дни она не обедала без меня, ждала.

Сегодня я задержалась и наткнулась на укоризненный взгляд Марины. Женщина тоже от меня зависела и не могла уйти до моего прихода.

— Извините, извините, собрание журналистского кружка, не могла уйти раньше, — на ходу бормотала сбивчивые объяснения.

— Сами разогреете, я пошла на рынок, — домработница прошла мимо меня словно величественный корабль, оплывающий мелкие рифы.

— Привет, — Милена отвлеклась от игры в телефоне и взглянула на меня. Её взгляд просиял. Она выскочила из-за стола и бросилась мне на шею.

— Привет, ты чего так долго? — в этом вопросе не было укоризны. Просто она ждала меня и теперь спрашивала, как друг.

— Меня приняли в школьную газету, — похвасталась я, — правда, иногда буду задерживаться, но постараюсь тебя предупреждать.

— И Марину тоже, — подсказала малявка, — она сердилась.

— И Марину тоже, — согласилась я.

Суп разогрела снова, перемешала обветрившийся было салат, и мы принялись за обед. Но только поднесла ложку ко рту, как раздался звонок в дверь.

— Кушай, я сама открою, — остановила попытавшуюся вскочить Милену и пошла к двери.

Дёрнула на себя створку и увидела… Ярослава, несколько раз моргнувшего при виде меня и как будто слегка смутившегося. С чего бы это вдруг он стал смущаться? Скорее всего, показалось.

Но, увидев Логинова, я вспомнила, что хотела поблагодарить за сегодняшнее спасение на литературе, и уже открыла было рот, но… не успела. Из-за спины Ярослава показалась его девушка, и слова благодарности вылетели у меня из головы.

— Привет, — пропела Кристина, огибая меня и заходя в дом. Ярослав двинулся за ней следом, больше на меня не глядя. Он так и не произнёс ни одного слова.

Я некоторое время ошарашено стояла у открытой двери и смотрела, как они поднимаются по лестнице. В его комнату, наверное. Нет, наверняка. Я сглотнула ставшую горькой слюну.

— Ой, слушай, — вдруг обернулась Яворская, — принеси нам кофе. Яру — чёрный, а мне со сливками и две ложки сахара.

Ну конечно, я же прислуга и прямо сейчас побегу варить кофе Кристиночке и её любовнику. С силой захлопнула дверь. Повинуясь воздушному потоку, громыхнули открытые окна. Жаль, стёкла не повылетали. Сейчас я была не прочь сотворить небольшой хаос вокруг себя, это как раз соответствовало бы моему внутреннему состоянию.

Из кухни выглянула испуганная Милена, и это привело меня в чувство.

— Окна воздухом закрыло, — улыбнулась я в ответ на её испуганный взгляд. — Всё нормально, пошли кушать.

— Кто пришёл? — спросила она, успокаиваясь и вкладывая свою ладошку мне в руку.

— Ярослав опять забыл ключи, — как можно более небрежно отмахнулась я.

— Может, он захочет пообедать с нами? — она попыталась рвануть к лестнице, но я её удержала.

— Вряд ли, он со своей девушкой.

— С Кристиной… — произнесла она кисло, тут же меняя направление на прежнее — в сторону кухни. — Мне она не нравится.

— Мне тоже.

Чуть позже моя неприязнь к Яворской возросла стократно. Я выходила из ванной комнаты и наткнулась на Кристину, которая караулила меня у двери. Она втолкнула меня обратно, зашла сама и повернула задвижку, запирая нас внутри.

Я отошла к раковине, увеличивая расстояние между нами. Мало ли что может прийти в голову ненормальной, которой нравится запираться в туалетной комнате.

— Он — мой, поняла? — заявила Яворская, глядя на меня вызывающим взглядом и складывая руки на груди.

— Кто? — попыталась сделать вид, что не понимаю, кого она имела в виду.

— Не строй из себя дурочку, — не повелась на мою игру Кристина и сделала шаг ко мне, угрожающе нависая надо мной, потому что я сделала ещё один шаг назад и опустилась на унитаз, ткнувшийся мне под колени.