– Спасибо, – выдавливаю тихо, всё ещё не справившись со смущением.

Скрестив ноги, поправляю платье, ведь взгляд Вадима постоянно скользит именно к ногам.

Мужчина уходит. Смотрю ему вслед и вижу, что он заходит в одну из двух закрытых дверей, мимо которых мы проходили. До моих ушей доносится шум воды – должно быть, там ванная комната.

Вадим почти сразу выходит оттуда, пересекает коридор и, должно быть, направляется вверх по лестнице. Когда я слышу его шаги над своей головой, догадываюсь, что там наверняка его спальня.

Он спускается вниз, держа в руках охапку одежды, и вновь исчезает в ванной.

Моё разгулявшееся воображение тут же идёт вразнос, представляя Вадима под тяжёлыми струями воды, но я быстро отгораживаюсь от этих мыслей.

На своём телефоне я заранее сделала заметки и сейчас просматриваю разные юридические статьи в интернете, пытаясь найти случай, схожий с моим.

А ещё стараюсь не реагировать на бесконечные уведомления, которые пачками приходят на телефон.

Не хочу я знать, как там проводит время мой почти бывший муж! Не хочу видеть его фото с невестой! Не хочу читать от него сообщений! На этот месяц его нет в моей жизни! Точка!

Через несколько минут шум воды затихает, и Вадим появляется в коридоре. Я смотрю на него, думая, что сейчас он подойдёт ко мне, но, похоже, у мужчины другие планы. Он сворачивает на кухню и надолго пропадает там.

Я же продолжаю изучать статьи и, наконец, нахожу то, что нужно. Очень похожая ситуация. Бывший муж пытался оттяпать бизнес у жены, потому что её отец умудрился подписать всё ему, находясь на смертном одре. Суд признал эту сделку недействительной.

Когда Серёжа получил право подписи, мой отец не находился на смертном одре, но всё-таки мне кажется, что копать нужно именно в этом направлении. Нужно просмотреть все папки, которые я привезла с собой. Найти точную дату. Позвонить лечащему врачу отца…

Можно же как-то аннулировать сделку, ссылаясь на болезнь отца?

В этот момент мой телефон оживает входящим вызовом, и я вижу лаконичную подпись «муж».

Сбрасываю вызов и отключаю телефон.

На сегодня, пожалуй, хватит интернета. Да и гостеприимностью Вадима не стоит слишком долго злоупотреблять. Наверняка у него есть свои планы на этот вечер.

Поднявшись с дивана, вновь одёргиваю платье. Выхожу из комнаты, приближаюсь к дверям кухни и робко заглядываю внутрь. Сразу же чувствую аппетитный аромат жареного мяса.

Вадим как раз выкладывает это мясо со сковороды и ставит тарелку на стол… Стол накрыт на двоих.

Заметив меня, мужчина подходит. Да так близко, что я невольно делаю шаг назад. Внезапно Вадим берёт меня за руку и тянет в кухню. Мы подходим к столу, и тогда я понимаю, что он приглашает меня на ужин. И отказываться я, конечно, не собираюсь.

Улыбнувшись, присаживаюсь за стол, кстати, идентичный тому, который стоит на моей террасе. Вадим садится напротив и легонько задевает пальцами ног мои. Я их не отдёргиваю.

Посмотрев на стол, чувствую, как мой аппетит мгновенно просыпается от вида жареного мяса, овощей и клубники.

Немного смущённо оглядываюсь по сторонам. Так же, как и гостиная, кухня тоже роскошно отделана деревом, и тут очень чисто. Небольшой гарнитур с резными дверцами, раковина, электроплита, чайник… Я совсем не удивлюсь, если в шкафчиках обнаружится минимум посуды. Во всяком случае, мне так кажется. Вряд ли у Вадима часто бывают здесь гости.

Хозяин дома первым берётся за вилку и, подцепив кусок мяса, кладёт в свою тарелку. Я делаю то же самое и разрезаю аппетитную отбивную ножом на мелкие кусочки. Положив один из них в рот, зажмуриваюсь от блаженства.

Серёжа даже шашлык не умел жарить. Раньше мы с друзьями выбирались иногда на природу, но никто не доверял ему готовку. Мужья подруг деликатно отшучивались: мол, отдыхай, мы сами. Но я то понимала, в чём дело.

А сейчас передо мной мужчина, который умеет отлично готовить. Моё помешательство на Вадиме, кажется, становится ещё больше, если это вообще возможно.

Он быстро перестаёт соблюдать правила этикета и берёт кусок мяса руками. Я невольно любуюсь этим зрелищем, потому что это зрелище лишний раз подчёркивает его брутальность и какую-то необузданность.

Тоже продолжая есть это бесподобное мясо, да ещё и закусывая его клубникой, правда не рискнув отказаться от вилки.

Быстро покончив с едой, Вадим относит тарелки в раковину. Моет руки, включает чайник… Я тоже встаю со стула и подхожу к раковине.

– Я помою посуду, – говорю негромко, боясь встретиться взглядом с мужчиной.

Эта локация стала каким-то слишком интимным местом для нас обоих.

Включив воду, беру губку, выдавливаю на неё немного моющего средства и, ополоснув тарелки, мою их. Тщательно смыв пену, ставлю посуду на полотенце, краем которого вытираю и руки.

Тут же встречаюсь взглядом с Вадимом. Чайник давно вскипел, но он не спешит заваривать чай. Даже чашки из шкафчика не достал. Просто замер в шаге от меня, прислонившись к столешнице.

Наблюдал за мной всё это время – я уверена. Чувствовала его взгляд на своей спине, шее, ногах… Сразу везде.

– Твой муж… – хрипло произносит Вадим и потом тихо добавляет: – Вы разводитесь?

– Да, – я совсем теряю голос.

– Почему? – спрашивает мужчина, так и не двигаясь с места.

Если бы не суть вопроса, я бы уже начала ликовать оттого, что Вадим говорит со мной. Но всё же я пока ни с кем не хочу говорить о почти бывшем муже. И дело не в Вадиме. Я больше не собираюсь тратить даже крупицу своей жизни на Серёжу. Он предал меня.

Уклончиво отвечаю:

– Так бывает… Люди женятся… разводятся. Просто так бывает.

Возвращаюсь к столу, опускаюсь на стул. Признаться в том, что муж изменял мне, просто выше моих сил. Стыдно. И мерзко.

– А ты? – пытаюсь направить разговор в другое русло. – Ты женат?

У него на безымянном пальце нет кольца, это я уже успела рассмотреть. Но и у меня на пальце нет кольца, однако формально я всё ещё замужем.

Вадим хмурит брови. Ему явно не нравится, что я поменяла тему. Молча отворачивается, достаёт чашки. Я успеваю разглядеть количество посуды в шкафчике, подтвердив свои предположения. Как и думала, там её немного. Две чашки и несколько тарелок, не считая тех, что я помыла. Вероятно, Вадим вообще никогда не принимает гостей, и в его доме ест разве что Максим.

Мужчина заваривает чай, ставит обе чашки на стол. Вместо конфет или, например, шоколада ставит тарелочку с вишней и сразу двигает её