При этом не стоит забывать, что он для нее никто, просто случайный знакомый. И неважно, что Шейн смотрит на нее, как никто раньше. Кристи мысленно перебрала все, чего в ближайшем будущем хотела от жизни: свобода, должность редактора, Лос-Анджелес.

Ковбоя в ее списке не было.

— Кристи, ты в порядке? — нетерпеливо спросил голос сверху.

— Да, все отлично.

Девушка глубоко вздохнула.

— Тогда поднимайся.

Зачем я это делаю, думала Кристи, ставя ногу на первую ступеньку.

— Хорошо выглядишь.

Низкий голос заставил Кристину остановиться и посмотреть на ковбоя.

Его волосы еще не успели высохнуть после душа; на нем были свежая джинсовая рубашка с уже знакомым хороводом звездочек на кармане и начищенные до блеска ботинки.

Более великолепного мужчины ей видеть не доводилось.

— Наверное, ты покупаешь рубашки оптом, — запинаясь, предположила Кристи. Более глупой фразы она выдумать не могла.

Шейн обворожительно улыбнулся.

— Близко к истине. Я купил сразу пару дюжин. Они свободные в плечах и удобные. Что, блекло смотрятся?

Кристи кашлянула. Слово «блекло» совершенно не подходило высокому брюнету, который смотрел на нее сейчас.

В смущении она преодолела последние несколько ступенек.

Шейн подал ей руку и провел в центр площадки.

Девушка сразу заметила большой телескоп, явно последней модели, рядом стояли несколько кресел. Над ними раскинулось бескрайнее небо.

Шейн медленно привлек Кристи к себе. Протеста не последовало. Он вдохнул запах ее волос и осторожно поцеловал.

— Умерь свой пыл, Макбрайд.

Кристи предостерегающе взглянула на него, надеясь, что учащенное биение ее сердца осталось незамеченным.

— Ты не боишься высоты?

Кристи вырвала руку из его сильных пальцев и тут же схватилась за высокие перила.

— Ни капли… если, конечно, между мной и землей есть опора.

— В таком случае пока держись, а я выключу свет. — Шейн прищурился, покачав головой. — Хотя нет, не стоит. Пошли со мной.

Он протянул руку.

— Зачем? — Кристи не думала двигаться с места. — Мне и здесь хорошо.

Через пару минут ей стало ясно, что без нее он не уйдет. Будет стоять рядом всю ночь и дожидаться.

Шумно вздохнув, девушка слегка коснулась его руки, и они вместе подошли к выключателю.

— Тебе нужен был компаньон, чтобы… — Она тут же замолчала, когда свет погас. Вокруг нее горели мириады звезд. Казалось, каждую из них можно достать, стоит только протянуть руку.

Еще в детстве Кристи полюбила ночное небо и звезды. Если позволяла погода, маленькая девочка умоляла отпустить ее спать на открытый воздух. Родители обычно не возражали. Она выучила названия созвездий и с увлечением прочитала мифы Древней Греции и Рима.

И сейчас повзрослевшая Кристи смотрела на небо так же жадно, как песок впитывает долгожданную влагу.

— Смотри, вон Меч Ориона, а вон там Северная Корона.

Шейн стоял позади, придерживая девушку, потому что та, забыв обо всем, перегнулась через перила и смотрела вверх, будто собираясь улететь в звездное небо.

— Ты вся дрожишь. Не замерзла?

Она отрицательно покачала головой.

— Я дрожу от восторга.

Макбрайд напрягся. Он чувствовал ту же дрожь, когда касался Кристи и целовал ее.

Как он мечтал о том, чтобы почувствовать этот трепет, прижавшись к ней, в другой, более интимной обстановке… например, в спальне.

— Бедная городская девочка, — постарался как можно беспечнее сказать он. — Ты ни разу не видела настоящего ночного неба.

— Нет, видела, — возразила она. — Например, в Орегоне. Это так потрясло меня, что я не могла заснуть до зари.

Тогда, двадцать лет назад, Кристи была ребенком, который верил, что все возможно, и, глядя на небо в бриллиантовых огнях, она решила открыть звезду, с которой потом сможет дружить и разговаривать.

Мечта не угасла до сих пор, хотя свой детский секрет Кристи не раскрывала никому. Может, это безумие, но она верила, что придет день, и во Вселенной у нее появится своя звезда.

— Но то, что я вижу сегодня… Это не выразить словами.

Глаза у девушки восторженно горели.

Шейн смотрел на Кристи и не мог оторвать взгляда. Она была восхитительна, волшебна и невероятно привлекательна.

— Может, воспользуешься телескопом? — чуть охрипшим голосом спросил он.

— Не сейчас, — ответила Кристи, не оборачиваясь. — Сейчас я хочу просто смотреть на небо. Не знаю, представится ли мне еще такая возможность? Тебе стоит пригласить сюда тетю Тилли. Она была бы в полном восторге, — улыбнулась Кристи.

— Не подозревал, что она интересуется астрономией.

— Нет, она ею не интересуется. Но с помощью такой штуки тетя вполне могла бы засечь пролетающих мимо зеленых человечков. Тогда ты станешь ее героем навсегда. И возможно, она сделает для тебя что-нибудь особенное.

— Что, например? — с опаской поинтересовался Макбрайд.

— Ну… возьмет тебя с собой, когда полетит на другую планету.

Шейн рассмеялся. Потом повернул Кристи к себе, и не успела она даже вздохнуть, как оказалась в кресле на коленях у ковбоя.

— Знаешь, меня не вдохновляет такая перспектива, — улыбнулся он. — Конечно, я понимаю, что симпатичен твоей тете, но она вечно выводит меня из равновесия. Звонит по глупейшим поводам каждый раз, когда… — Шейн замолчал, внезапно вспомнив, в какие именно моменты звонила Тилли. Тетушка звонила именно тогда, когда любимая племянница оказывалась в его объятиях. Но как она догадывалась? — Слушай, может, она за нами следит? — резко спросил ковбой. — Когда мы вместе?

— Как ты до этого додумался? — рассмеялась Кристи, глядя на его встревоженное лицо.

— Так следит или нет?

— Не знаю, сама удивляюсь. Если помнишь, я говорила недавно, что тетя тонко все чувствует. Представь себе, в прошлом я избежала нескольких… неловких ситуаций только благодаря тете. Она всегда оберегала своих племянниц. Правда, иногда она не звонила, случалось и такое.

— Неужели? — удивленно поднял брови Макбрайд.

— Да.

— Думаю…

Он посмотрел на нее и забыл все, что хотел сказать.

Шейн видел только лицо Кристи, ее шелковистые волосы, которые он сейчас гладил. Он медленно склонился и поцеловал ее. Девушка не возражала.

Поцелуй предполагался как нежный, почти дружеский. Но от ощущения хрупкого тела и нежных губ Шейн почти потерял рассудок. Он откинулся на спинку кресла, все крепче прижимая ее к себе.