– Ох, Паша, что за детский поступок!

– Зато теперь я знаю, – воскликнул я, защищаясь, – кто последним звонил ему перед убийством. А также выведал телефон некоего Михаила Владимировича, который появится в моем расследовании еще раз. – И я продолжил свою историю тем, как заехал сегодня в «Кейт и Лео» и узнал, что полный тезка вышеупомянутого господина являлся клиентом исчезнувшей маникюрши.

Когда я закончил, Валерий Петрович прогудел:

– Но ты ведь не только прятаться ко мне пожаловал?

– Конечно, было бы неплохо, если б вы, со своим мощным талантом аналитика, – подлизался я, – мне помогли. Хоть заказчика у меня теперь нет, но от дела я не отступлюсь. В конце концов, как иначе я могу самого себя обелить?

– Талант аналитика у меня, может, и мощный, – самоиронично усмехнулся отставник. – Да только, исходя из твоего рассказа, работать ему пока не над чем, только вхолостую крутиться.

Я пообещал подкинуть еще данных и для того попросил у полковника разрешения пользоваться его компьютером и домашним телефоном.

– Ради бога.

Мы перешли в гостиную, и Ходасевич засел перед телевизором, а я включил его комп.

Валерий Петрович, щелкая пультом, прыгал с одного новостного канала на другой, отдавая предпочтение городским известиям: ТВЦ, «Москва-24», ХХХ-news, РБК. Я со своего левого мобильника набрал номер Кристины – лучшей подруги Алены, как утверждали в салоне. Если неизвестные архаровцы устроили охоту за Зоей, которая явно не была на самой короткой ноге с пропавшей, то Кристи как ближайшая подруга даже скорее могла оказаться под прицелом. Не опоздал ли я с нею – мелькнула у меня мыслишка, – как опоздал с Зюзиным, убиенным мужем Румянцевой?

Телефон Кристины не ответил, однако механизм в трубке сказал мне, сначала по-английски, а потом на другом, неизвестном мне языке, что аппарат выключен или находится вне зоны приема. Я повторил набор – теперь, на всякий случай, с домашнего Ходасевича: все то же самое. В чужом наречии было много гортанных звуков, но опознать я его не смог: арабский, албанский, фарси? На третий раз, набрав номер подружки, я протянул трубку полковнику.

– Вы не в курсе, Валерий Петрович, что за диалект?

Тот прослушал и заявил уверенно:

– Это иврит.

Итак, телефон Кристины нынче находился на территории государства Израиль – более, насколько я знаю, нигде на иврите не разговаривают. Что ж, будем надеяться, что бандиты, убившие Зюзина, напавшие на Зою и (наверное) застрелившие Вячеслава, туда, за три моря, пока не дотянулись. Да и тяжеловато, наверное, в стране, где действует мощная полиция, армия и служба безопасности, орудовать российским бандюганам. Поэтому сразу подумалось: а не в тех ли краях скрывается и искомая Алена Румянцева?

Следующий мой шаг заключался в том, что я отыскал в инете префикс, которым начинались номера Михаила Владимировича и Влада, почерпнутые мной из трубки убиенного. Префикс этот значился за Сольской областью.

Тут Валерий Петрович нащупал что-то в своем телевизоре, крикнул: «Паша, слушай!» – и сделал звук громче. В углу экрана появилась плашка ХХХ-news, а в центре, из студии, вещала вихляющаяся девица с голосом настолько резким, что его хотелось выковыривать из головы вилкой:

– …убийство произошло сегодня в паре километров от Кремля, на Никитской улице. Около одиннадцати утра персонал находящегося здесь отеля «Имперский» обнаружил в своем номере убитого Вячеслава Двубратова. – На экране появилась крупная фотография входа в гостиницу, а голос за кадром продолжал: – Вячеслав Двубратов, по свидетельству очевидцев, был убит единственным выстрелом в голову. Двубратов являлся постоянным клиентом отеля. Как сообщили нам источники из персонала отеля, он останавливался в гостинице по нескольку раз в месяц. По их мнению, он никак не был связан с криминалом и отличался спокойным и трезвым поведением. – В этот момент фото фасада сменилось другим, я вздрогнул: с экрана на меня глядел мой живой-здоровый клиент Вячеслав. Девушка за кадром продолжала завывать: – Как нам стало известно, Двубратов работал в администрации Сольской области.

Я чуть не подскочил: снова Сольская область! А девица продолжала:

– Неподалеку от отеля находится московское представительство этого региона, и покойный часто бывал здесь по служебным делам. В один из таких приездов в столицу его и настигла пуля! – патетически завершила дикторша, а потом добавила: – Мы оперативно получаем видеокадры с места трагедии.

Картинка на экране, наконец, ожила, однако ничего, что было бы интересно не то что досужему обывателю, а даже мне, непосредственному участнику событий, не показали. Появились ступеньки отеля, желтая лента ограждения, а вот черный мешок задвигают на носилках в труповозку. Мелькнул, правда, в штатском мой товарищ полковник Перепелкин. Девушка за кадром прокомментировала скучный видеоряд в возвышенном стиле:

– На место преступления выехали лучшие сыщики Москвы, и мы будем извещать вас о дальнейшем ходе расследования.

Валерий Петрович сделал звук тише, а я воскликнул:

– Снова Сольская область! Она и в номерах Влада и Михаила Владимировича значится… – Я набрал в адресной строке интернет-поисковика: «Сольская область & Михаил Владимирович». И поисковик немедленно выдал мне: «Михаил Владимирович Ворсятов, губернатор Сольской области». С официальной картинки на меня смотрело мощное, властное, холеное лицо.

– Вот это да! – выдохнул я и позвал посмотреть Ходасевича. А потом, не успел полковник ничего сказать, набрал номер Кати из салона на Чистопрудном.

– Зоя уехала? – спросил я в трубку.

Девушка слегка смешалась:

– Уезжает. – И зашептала: – Сейчас, последнего клиента добивает.

– Ладно, – вздохнул я, – ее жизнь, пусть сама ею распоряжается, взрослая девочка. Слушай, Катя, я сейчас пошлю тебе фотографию одного типа, которого зовут Михаил Владимирович, а ты мне скажешь, тот ли это, что к Алене ходил. Продиктуй-ка мне свой сотовый.

Она сказала, и я немедленно перекинул ей картинку Михаила Владимировича Ворсятова, вид анфас. Тут же перезвонил, и Катя уверенно подтвердила:

– Да, это он.

Следующие пару часов я провел в Сети – изучал в самых различных источниках личность губернатора Ворсятова и его связи с Вячеславом Двубратовым. В администрации Сольской области мой убиенный заказчик значился заместителем начальника управления информационной политики. Подходящая должность, чтобы быть доверенным лицом губернатора, подбирать за ним крошки и подчищать дерьмецо! Затем я прочитал, что пишут о Ворсятове. Писали всякое. Много имелось статей и постов, захлебывающихся от любви и благоговения – явно, в той или иной форме, проплаченных. Губернатор многое делал для расселения аварийного жилья, строительства дорог, новых больниц и школ и бла-бла-бла. Противники у Ворсятова также имелись. В злобных заметках они извещали о его тесных связях с местным криминалитетом. Рассказывали – клеветали? – что Михаил Владимирович подмял под себя всю торговлю лесом, древесиной, целлюлозой и бумагой – главным экспортным ресурсом Сольской области. Рассказывали, что мощнейший не только в масштабах региона, но и всей страны бумкомбинат сначала, в девяностые, был приватизирован так, что львиный кусок от него откусил нынешний губернатор. Потом этот комбинат поменял собственников – причем таким образом, что основной навар от сделки очутился в кармане Ворсятова. Злопыхатели судачили также, что на продаже комбината нагрели руки чуть ли не члены правительства, включая даже самого премьер-министра. Впрочем, в эту сторону я дальше разгребать интернетовскую грязь не стал: где я, а где премьер-министр!