– Конечно. Я не собираюсь терять с ним связь.

Алина нахмурилась. Демьян говорил очень спокойно, однако ей показалось, что предстоящая разлука с сыном убивает его.

А Демьян тем временем вспоминал слова Нади: «Пожалуйста, подумай об этом. Я не прошу много – просто быть вместе».

Жена не любила его, ей нравилось его имя и деньги, поток которых иссякнет, когда Роману исполнится восемнадцать лет.

Еще один брак без любви?

Демьян думал об этом.

Еще один дорогостоящий развод?

И об этом он тоже думал.

Не очень приятно, но это позволило бы сохранить статус-кво – созданную им жизнь, регулярное общение с сыном в стране, которую он все эти годы называл домом…

Шах и мат.

Демьян снова посмотрел на Алину.

– У тебя когда-нибудь были серьезные отношения?

Ее щеки порозовели.

– Не совсем. Нет.

– Могу я спросить: почему?

– Не знаю. Мне было известно, что отец переспал с половиной женщин в деревне, и я боялась, что у меня могут оказаться сводные братья, о которых я не знаю, так что обстоятельства не больно-то располагали…

– Алина! – Демьян рассмеялся. – Когда ты забываешь о застенчивости, то становишься довольно смешной.

– Верно. Я сама все время над собой смеюсь.

– Почему ты ни с кем не спала?

Как это объяснить?

– Меня не интересуют мускулистые смуглые парни. Это плохо, потому что бледные интересные мужчины не очень… – Она неожиданно спросила: – На какой тип мужчин я могу замахнуться, как думаете?

Демьян предпочитал не думать о ней с другим мужчиной.

Он лег на спину в их зеленом убежище и попытался нарисовать образ идеального мужчины для Алины.

Не получалось.

Точнее, получалось, но у этого образа было его лицо.

Демьян посмотрел в ее карие глаза и круглое личико и представил, как какой-то подлец дает ей слишком много выпить или как кто-то неловкий и застенчивый делает ее еще более застенчивой и неловкой.

– Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, я уже был разведен и имел пятилетнего сына.

– Да. – Алина помолчала. – Почему вы?..

Никто не спрашивал его о причинах развода, никто даже не пытался, а она либо слишком глупа, либо слишком смела.

– Мои дела шли не очень хорошо…

Демьян заколебался. Это была не совсем правда, но он ни с кем не обсуждал это, даже с самим собой. Алина рылась в корзинке, которую дала им Мари, достала зачем-то соль. Ее руки задрожали, и соль просыпалась на скатерть. Демьян ощутил комок в горле, такой знакомый, и попытался проигнорировать его. Было нелогично верить, что такая простая вещь, как просыпанная соль, может привести к катастрофе. Но даже много лет спустя он буквально слышал, как мать кричит на него.

Демьян удивился, заметив, что Алина взяла щепотку соли и бросила ее через левое плечо.

– Что ты делаешь?

– Вы же знаете… – Она смущенно улыбнулась. – Просыпать соль – плохая примета.

– А бросок через плечо отменяет последствия?

– Предполагается, что да.

Он выпрямился, взял немного соли и бросил назад.

– Левое плечо. Там сидит дьявол, – подсказала Алина.

Демьян посмотрел ей в глаза, увидел улыбку, услышал теплый голос, и сковывавший его лед немного подтаял.

– Моя мать верила в приметы.

– Ох…

– Она была очень суеверной.

Он никогда ни с кем не говорил об этом, и признание Алине было первым в его жизни. Надя только смеялась над старыми суевериями, спокойно оставляя пустую бутылку из-под вина на столе.

– Помнишь ту женщину, что выступала на вчерашнем ужине? – спросил он. – На какой-то момент мне показалось, что у нас была одна мать.

– Мне жаль. – Алина покраснела, потому что говорила с набитым ртом. Она быстро все проглотила и запила водой. – Простите.

– Алина, – улыбнулся он, – ты извиняешься, даже проявляя доброту.

– Верно. – Она откусила еще кусочек, просто чтобы дать себе маленькую передышку. Разговор получился слишком личным, но Демьян сам поднял этот вопрос.

Тем не менее ей хотелось продолжить.

– Она была плохой матерью?

Демьян закрыл глаза. Вспоминания о детстве он спрятал в самом дальнем уголке души и запер на ключ. Но пребывание на ферме, возможная потеря Романа, вчерашнее выступление… Он не смог сдержаться.

– Если бы я рассказал кому-то, как мы живем, мать упрятали бы в лечебницу. И я пытался сохранить ее мир.

– Как?

– Ты не захочешь знать.

– Захочу.

– Тогда ложись рядом.

Он предложил Алине лечь не потому, что хотел близости. Просто Демьян не желал видеть ее реакцию.

Он рассказал далеко не все, но достаточно, чтобы раскрыть перед ней невероятный мир своего детства.

– Однажды я забыл в школе учебник. Она накричала на меня, потащила к зеркалу и заставила плюнуть три раза через плечо… Все было под запретом, все указывало на то, что мы катимся в ад. Бесчисленные приметы… – Демьян покачал головой. – Это был хаос.

Алина замялась, но все-таки спросила:

– А как вы воспитывали Романа? Это было тяжело, учитывая то, через что пришлось пройти вам?

– Наоборот, легко. У меня выработалось правило: я поступал не так, как моя мать. Если Роман боялся темноты, вместо того чтобы бояться вместе с ним, я включал свет и читал ему. Если он плакал, я обнимал его… Если он наступал на трещины в асфальте, я наступал на них вместе с ним… Если он просыпал соль, я просто убирал ее.

Слезы в глазах Алины говорили о том, как важен для нее этот разговор.

– Сколько лет вам было, когда она умерла? – спросила девушка.

– Тринадцать.

– А ваш отец?

– Я не знал его.

– Вы вообще ничего не знаете о нем?

– Только одно – он был беден. Впрочем, вспоминая, как мы жили, я не думаю, что моя мать зарабатывала много.

Демьян поддерживал разговор не случайно. Будет лучше, если шокированная Алина соберет вещи, и они отправятся в Сидней. Ведь она невинна, а он – далеко нет.

Вместо этого она села и, отпив воды, облизнула губы. Это не было намеренное соблазнение, и все же оно откликнулось у него в паху.

– Похоже, ваша мать была серьезно больна.

– Она была слаба и выбрала алкоголь. – Демьян замолчал и посмотрел на нее.