class="p1">О последних монархах Этты сохранилось немало книг и свитков, так что несложно было угадать имена. Первенец – Принц Солнца – Сол. Второрожденная – дочь. В Книге Воинов упоминалось, что Лилианна назвала ее Херья в честь прекрасной девы-воительницы, дочери Всеотца.

– Говорят, Ночной Принц все еще жив, – мрачно пробормотала Руна. – Подпольщики горят этой верой.

Последнее прожженное пятно притягивало взгляд. Именно о нем – Валене Ферусе – больше всего писали историки. Возможно, потому, что его считали единственным фейри в семье последнего короля. Подпольщики упивались теорией, что его защитила сила хаоса. Они свято верили, что без законного наследника земли Этты никогда не будут плодоносить и в конце концов превратятся в пустыню подобно Старому Тимору.

Если так, где же их Ночной Принц? Чего он ждет? И если хаос спас его от смерти, что случилось с Арвадом? Его стихия была сильна – зверства короля говорили сами за себя.

В дверь постучали. В комнату шагнула Сив, и у меня перехватило дыхание. Я так увлеклась эттанцами, что на какое-то время ночные угрозы – или что там это было – совсем вылетели у меня из головы. Сив была моей подругой, и я должна была в первую очередь поговорить с ней.

– Квинна Элиза, – четко выговорила она. – Герр Гурст прибыл и желает с вами побеседовать.

Руна хихикнула.

– Вот и началось, сестренка. Паломничество мужей к желанной руке Элизы. Пойдем, я ждала этого с тех пор, как отец отдал тебя на мое попечение.

Я раздраженно вздохнула и последовала за Руной с ее служанками. Поравнявшись с Сив, я шепотом окликнула ее:

– Как ты?

– Превосходно, – прошептала она в ответ с привычно мрачным видом.

– Нам нужно поговорить. О том, что случилось ночью.

На секунду наши взгляды пересеклись.

– Потом. Сейчас тебе есть о чем беспокоиться.

– И о чем же?

Сив остановилась у двери в одну из парадных гостиных.

– Гурст предельно твердо настроен выиграть эти торги. Но тебе лучше знать, что у него нет зубов, а пахнет он так, как будто его проглотил кит, а потом выплюнул обратно. Так что, ты идешь?

Кровь отхлынула от лица, а стены закружились еще сильнее. Я ступила в гостиную за Сив, борясь с тошнотой.

Глава 9

– Это еще не все, моя милая, – пропел Виллем Гурст. Вот уже в пятый раз этот кругленький человечек указал на свой экипаж с темно-красными стенами и позолоченными (как он говорил) колесами. – В моих владениях две сотни квадратных лиг возле Ленточных озер – таким хозяйством будет гордиться любая женщина.

Я попыталась улыбнуться, но вышла скорее гримаса: всю встречу я обмахивалась белым носовым платком, отчаянно пытаясь отогнать удушливый запах плесени и гнили подальше от моего носа.

– Я делаю огромное состояние на рыбном промысле… Я говорил, что у меня не меньше девяноста душ крестьян? Это не считая множества крепостных в усадьбе и…

– Да, – встряла я. – Да, герр Гурст, вы упоминали. Очень впечатляет.

Боги, он что, купается в рыбьих потрохах? Неужели он не моется? Он вообще не чувствует, как от него разит?

Гурст елейно улыбнулся, потянул меня за руку и прижался губами к щеке.

– Что ж, тогда, полагаю, я подарил вам немало поводов для сладостных мук. Надеюсь встретиться с вами завтра, Квинна.

С лестницы послышалось фырканье, и я обернулась на Сив и появившуюся рядом с ней Мэви. Но хихикали не они, а моя сестра.

– Прошу нас извинить, герр, – прочистила горло Руна. – Но Квинну Элизу захотят видеть и другие претенденты. Вы должны понимать.

Гурст явно остался недоволен, но не ему было спорить со славной традицией выставлять невесту на торги, как особо ценную побрякушку в коллекции королевской семьи.

– Конечно. Уверяю вас, моя девочка, я добьюсь встречи с вами при первой же возможности.

Пожалуйста, пожалуйста, боги, пусть он не добьется.

Как только Гурст вкатился в свою карету, мои плечи поникли, но Руне я улыбнулась:

– Я готова расцеловать тебя, сестричка.

– Не за что, – отмахнулась она и ехидно добавила: – Я его выставила только ради себя самой. Если герр Грей выберет для тебя такую гнилушку, мне придется отстранить вас от двора – я этому Гурсту и шагу не позволю ступить в Воронов Пик.

Пока Гурст распинался о своем имении, деревья окутали сумерки, и Руна оставила меня на попечение служанок – готовиться ко сну. Наконец-то у меня появилась возможность поговорить с Сив. Я украдкой посмотрела на домик Легиона и помрачнела: за окнами было темно и, очевидно, пусто. Мне ужасно не нравилось беспокойство, свернувшееся ежом где-то внутри, тогда как умом я все еще злилась на него.

– Небеса и Преисподние, – выругалась Мэви, закрыв дверь в мои покои. – Я думала, он никогда не уйдет.

– Тебе еще повезло, – проворчала Сив. – Я вообще стояла с подветренной стороны.

– Вам обеим повезло. А мне пришлось пережить поцелуй в щеку. В щеку!

Меня до сих пор передергивало, как будто под кожу заползло полчище мерзких тварей. Мэви рассмеялась, откидывая меха на моей кровати.

– Не забудь сообщить герру Грею, когда он вернется, что Гурст тебе не подходит.

Я глянула на Сив, пытаясь угадать ее реакцию на упоминание Легиона. Может, мне показалось, потому что я так всматривалась, но я готова была поспорить, что видела, как она вздрогнула.

– Интересно, это он после вчерашнего слег? – Мэви зажгла ночник возле кровати.

– Не думаю, – преувеличенно бодро ответила я. – Мне иногда кажется, что Легион не тот, за кого себя выдает. Он что-то скрывает.

Мэви нахмурилась, но не стала спорить.

– Пойду приготовлю ванну. Надо смыть с тебя этот день.

– Читаешь мысли.

На самом деле я просто хотела поговорить с Сив наедине. Когда Мэви скрылась за дверью, я немедленно воспользовалась моментом и в несколько шагов сократила расстояние между нами.

– Сив, я видела, как вы с Легионом разговаривали прошлой ночью. Он угрожал тебе? Что случилось?

– Ты видела… – Ее глаза расширились, но она покачала головой и сделала вид, что очень занята подушками на моей кровати. – Нет, ты не так поняла. Ничего не случилось. И он мне не угрожал.

– Но я видела твое лицо. И они достали оружие. Если он причинил тебе хоть какой-то вред, клянусь, я…

– Элиза, нет, – резко сказала она, разворачиваясь ко мне. – Просто он заподозрил меня кое в чем, вот и все.

– В чем?

– Сказал, что я слишком хорошо сражаюсь для крепостной. Забеспокоился, что мы с тобой так близки. Как только он понял, что ошибся, мы… ну, оставили все как