– Включите свет, – сказал я Нилсу. – Нам вовсе не нужно соблюдать осторожность.

– Есть, сэр.

– И смотрите во все глаза. Если этот парень заметил Салмагард и куда-нибудь забился, вряд ли следует рассчитывать на его дружелюбие.

– Сэр, а каким образом на борт мог пробраться враг? – недоуменно спросил Нилс.

– Пока что я понимаю даже меньше, чем вы, – ответил я.

Наличие кого-то лишь предполагалось. Я не видел ни единого признака того, что на корабле имелось пятое живое существо. На старом грузовом корабле было полно пыли и грязи. И, конечно же, бросалось в глаза крайне небрежное отношение Треммы к ремонту. Как и по всему кораблю, тут и там не хватало панелей, а между переборками зияли кое-как заваренные щели. Кабели и трубы были на виду и кое-где опасно свешивались с потолка.

В подготовке моих практикантов значительное место должна была занимать пропаганда, направленная на развитие у них предубеждений против галактических культур, и, в первую очередь, тех, которые входили в Содружество. Состояние корабля не могло пробудить у них симпатий к ганрайцам, но, с другой стороны, молодежь не располагала контекстом, куда можно было бы вписать увиденное.

Взять ганрайский корабль, сделать его наполовину эвардийским, а потом эксплуатировать его силами команды из двух человек – очень непростое дело. Когда грузовику удавалось попасть в сухой док, находящийся в безопасном месте, он получал наилучший уход, но это случалось нечасто. Первый же взгляд на посудину наводил на мысль, что она построена чуждой расой.

Но ганрайцы были людьми, такими же, как и все остальные. Хотя война отнюдь не укрепила в Эвагарде подобное отношение к ним.

Но до чего же неприглядные, уродливые корабли они строят!

– Даже и не верится, что эта штука вообще может летать, – пробормотал избалованный энсин. – Когда, интересно, все это проверяли в последний раз?

– Никогда, полагаю. – Металл, окружающий нас, был изъеден коростой и рубцами ржавчины.

– Похоже на то, сэр. Тут, куда ни глянь, сплошные нарушения техники безопасности. – Нилс был оскорблен в лучших чувствах.

– Конечно. Реактору добрых двадцать лет. Ртуть в кольце не меняли еще дольше. Откровенно говоря, судя по маркировке, можно подумать, что большая часть деталей поступила из Оазиса.

– Вы имеете в виду ту станцию, на которой базируются пираты?

– Это слишком смелое обобщение. И пиратов там давно уже не осталось. К тому же вы ведь считаете, что в компьютерах системы наведения вам разбираться совсем не нужно.

– Откуда все это вам известно?

– Я адмирал. Я знаю все на свете.

Нилс не настаивал на ответе.

– Но кто же может здесь оказаться? Ведь в отсеке были только наши «спальники».

И представляли собой странноватое зрелище: изящные эвагардские «спальники» в тесной комнатушке с ржавыми обшарпанными стенами. Никто не заслуживает пробуждения в такой обстановке. Я, конечно, не считал, что кто-либо из имперских военнослужащих может сохранять иллюзии до конца жизни, но над идеалами этих юных практикантов надругались в первые же дни их армейской карьеры.

Однако могло быть и хуже.

– До станции Пейн предстояло сделать лишь короткую серию прыжков. Так что оставшийся в сознании пассажир не потерял бы очень уж много времени даже на таком тихоходном корабле. И, кстати, Тремма мог просто добавить в свою бригаду третьего человека. Лично я не вижу в этом ничего невозможного.

– Бригаду? Вы имеете в виду экипаж, сэр?

Я поморщился. Опять неуместная оговорка. Нилс испытующе взглянул на меня и снова не стал цепляться.

– Я нисколько не удивился бы, окажись, что он взял еще одного человека, а то и пару. Не понимаю я совсем другого – почему они прячутся от нас? – дополнил я свою мысль.

– Возможно, они имеют какое-то отношение к тому, что случилось в выходном шлюзе, – донес до меня комм голос Дейлани.

– Но зачем утруждать себя беготней по закоулкам? Куда вообще им идти? Покинуть корабль они не могут. Даже если где-то тут зарылся злоумышленник, он все равно в том же капкане, что и мы. Рано или поздно явятся спасатели со сканерами и всех посчитают. Так что укрываться от нас совсем бессмысленно.

– Так уж и бессмысленно? Мы же до сих пор не знаем, куда попали, – заметил Нилс. – Планета может находиться где угодно. Не исключено, что мы приземлились в километре от поселка.

– Вполне резонно, – согласился я. – Но мне довелось много путешествовать, и ничего подобного тому, что находится сейчас за стенами корабля, я никогда не видел.

– Галактика велика, – сказала Дейлани, – и никто не в состоянии знать погоду в каждом из зарегистрированных миров.

– Согласен. Но дело не столько в тумане, сколько в притяжении. Такого я никогда не испытывал. Вы не улавливаете разницы, потому что на всех эвагардийских мирах используют гравитационные ядра, сближающие их притяжение со Старой Землей. Но стоит немного поездить, и вы будете чувствовать разницу. Можете мне поверить.

– Верим, еще как верим! – рявкнула Дейлани.

Я решил сменить тему.

– У вас двоих есть что-нибудь?

– Ни следов, ни показателей на приборе, – доложила Салмагард.

– Где вы находитесь?

– Только что осмотрели канаву второго ядра.

Я взглянул на высокий потолок. Некогда там были приделаны галереи, но они не выдержали реконструкции корабля. Тем лучше – меньше проверять. Я снова направил луч фонаря в канаву. Можно было поклясться, что там что-то двигалось, но я снова ничего не увидел. Несомненно, это выкидывала штучки химия, которой был пропитан мой мозг. И жаль, что у нас слишком мало энергии и нельзя прибавить освещения.

– Сэр? – Нилс изучающе разглядывал меня. Он слепо следовал за мною, однако весьма остро чувствовал мое настроение. Покуда я веду себя так, будто ситуация у меня под контролем, он тоже будет держаться.

– Энсин, из какой вы системы?

– Ротгард, сэр.

– И с какой же планеты?

– Беллегард.

– Отлично, – сказал я. Беллегард славилась белыми песчаными пляжами и очаровательными зеленоватыми волнами. Конечно, живописные острова составляли всего лишь один уголок этого мира, но именно этот уголок его владельцы всегда стремились демонстрировать.

Я никогда там не был.

– Домой вы вернетесь с роскошной историей о том, как самолично открыли новую планету. Может быть, эту каменюку даже назовут вашим именем. – Хотя, конечно, если нам, чтобы попасть сюда, хватило двух недель, это никак не может быть новая планета. Но почему же я никак не могу идентифицировать это место? Я пару раз топнул по палубе и прислушался к эху, разносившемуся по пустому кораблю.