А потом мы оказались у двери моего убежища, и Глун кулаком-таки жахнул, правда, не по моей голове, а по двери. Почти тотчас раздался щелчок отпираемого замка, и мы вошли.

Правда, вопреки ожиданиям, и теперь Глун меня не отпустил.

— Свет включи, — рыкнул он. Реплика, опять-таки адресовалась не мне.

Никаких хлопков или чего-то подобного не прозвучало, но, тем не менее, люстра под потолком все-таки вспыхнула. Я невольно скривилась — свет по глазам резанул. И тут же зевнула, ибо, несмотря на стрессовую ситуацию, силы были на исходе. Мне ужасно, просто нечеловечески хотелось спать.

— Ты-ы! — пропищал встречавший нас твир, и негодующе дернул ушами-локаторами.

— Ага, — в тон «котику» отозвался препод. И добавил: — И ты! Почему не уследил?

А потом сонную податливую иномирянку потащили дальше, к кровати.

Ну а когда мы дошли, усадил меня на эту кровать и, отступив на два шага, сложил руки на груди. В синих глазах куратора бушевал шторм.

— Вот объясни мне, Даша, — процедил Глун. — Зачем ты зелье выпила? Я же сказал — оно для твира!

Нет, удача меня сегодня определенно не любила. Можно даже сказать, ненавидела. Ибо едва я открыла рот, чтобы пролепетать оправдания, как икнула. Самым позорным образом.

Глун шумно вздохнул и покачал головой, как показалось — устало.

— Даша-Даша, — сказал он не без упрека. — Ну вот что ты творишь?

Я? Блин, да я ничего не творю. Я просто пытаюсь выжить в условиях, в которые меня поставили. И я тоже, знаете ли, не железная. И живая.

Правда всю эту тираду я произнесла мысленно. Вслух же получилось только носом хлюпнуть.

— Так, понятно. Воспитательный разговор отменяется, — тем временем сообщили мне. — Спать ложись.

Открыть рот повторно я не решилась, просто кивнула. И застыла, ожидая, что профессор развернется и отправится на выход, потому что… ну сам же сказал — спать.

Вот только он уходить не спешил. Все так же стоял у моей кровати и ждал. Причины такого поведения стали ясны практически сразу…

— Спать ложись, — повторил брюнет.

И я поняла — мне не доверяют, меня контролируют! То есть, Глун не уйдет, пока не убедится, что я легла, и уже никуда не денусь.

Мама дорогая… Это что же? Мне прямо у него на глазах, раздеться и лечь?

Я не выдержала и широко зевнула. Магическое похмелье дошло до крайней стадии, и сопротивляться дреме стало невозможно. Тем не менее, это не помешало сообразить: у этой ситуации два пути развития. Первый — я снимаю халат и забираюсь под одеяло самостоятельно. Второй — я вырубаюсь, а раздевать меня и укладывать в постель приходится куратору.

Что выбрать? Вопрос риторический.

Поэтому я встала, кое-как справилась с узлом пояса и скинула халат на пол. Лицо потомственного аристократа и лорда в этот момент заметно вытянулось, синие глаза странно блеснули, а я…

Я банально свалилась на кровать и забралась под одеяло. И стало глубоко плевать, смотрит на меня кто-то, или нет. Сон оказался сильнее страхов и моральных терзаний. Уже засыпая, я краем уха услышала тихое:

— Дверь за мной запри. И свет выключи.

Утро нового дня я встретила в очень дурном расположении духа…

Нет, причина была не в головной боли и прочих признаках похмелья — их у меня вообще не наблюдалось. И не в осознании того, как сильно я вчера лопухнулась и на какие неприятности могла нарваться. И даже не в чувстве стыда за свое неадекватное поведение.

Злилась я из-за того, что Глун не приснился. И попутно бесилась из-за того, что злюсь на то, что он не приснился. Женская, блин, логика.

Единственным поводом для радости было то, что истинных причин моего дурного настроения никто не понял. Кузя просто отмалчивался, Кракозябр же пришел к выводу, что злюсь на себя, и принялся ворчать, что не так уж я и виновата. С каждым, мол, могло случиться. И вообще, любое зелье может дать побочный эффект, особенно при первом применении.

Утренние процедуры настроение ни капли не улучшили. В итоге на завтрак я шла в состоянии ну очень унылого… эм… человека.

Ни с кем видеться и уж тем более разговаривать не хотелось, но даже временного одиночества мне не светило. Ибо уже на лестничной клетке поджидал Каст.

Едва я появилась, огневик шагнул навстречу и, обвив рукой талию, поцеловал в щеку.

Сначала захотелось увернуться, но в последний момент я передумала — в конце концов, от «титула» его девушки пока никуда не деться. Следовательно, придется терпеть. И притворяться скромняшкой.

— Что случилось? — увлекая к лестнице, спросил парень. — Почему ты такая хмурая?

— Ничего, — стараясь казаться спокойной, ответила я.

Правда, Каст не поверил и спросил уже строже:

— Даша, что произошло?

А я задумалась: говорить Касту о ночном походе в библиотеку, или не стоит?

С одной стороны, мы теперь в одной связке, и он не враг. С другой — Каст мое стремление к практике не одобрит точно. Более того, может банально запретить, ибо опасно, и правила академии никто не отменял. Короче, рисковать не хочется. Вот если не буду понимать, что там и как с заклинаниями, тогда можно попробовать о помощи попросить, а сейчас лучше промолчать.

Но чем тогда объяснить тот факт, что Дорсу отныне запрещено показываться в нашей общаге? Ведь эта информация рано, или поздно всплывет…

— Да-аш?

В голосе короля факультета послышалось нетерпение.

— Ничего, — вновь буркнула я. Потом судорожно вздохнула и добавила: — Просто с Зябой немного повздорила.

— Причина? — не желал отставать Каст.

— Да ничего особенного. Обычные бытовые трудности. — Вновь судорожно глотнув воздуха, я-таки придумала причину. Неправдоподобную, но хоть какую-то. — Этот зараза меня критикует. Говорит, я ужасная неряха. А я, между прочим, устаю сильно. И, в конце концов, имею право чуть-чуть разбросать вещи вечером, чтобы собрать их утром.

Губы рыжего пижона тронула легкая улыбка. Не уверена, но, кажется, разбрасывание вещей вызвало у него какие-то неправильные ассоциации.

— И впрямь, мелочи, не переживай, — хмыкнул Каст и тут же предложил: — Кстати, как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по городу сегодня? Не прямо сейчас, после обеда.

Заманчиво. За все время, проведенное на Поларе, я ни разу не покидала стен академии. Ну, не считая нескольких прогулок в саду. Вот только…

— Нет, Каст. Сегодня точно нет.

— Почему? — тут же нахмурился парень.

И я почти призналась:

— Настроение — дрянь. Хочу побыть одна.

Больше ни допросов, ни приставаний не было. Мы спокойно дошли до столовой, взяли подносы и уселись за привычный столик. Каст поддерживал обычную, ничего не значащую беседу, перешучивался с сотрапезниками. Я привычно отмалчивалась, отмечая про себя, что сегодня в столовой народа гораздо меньше, нежели вчера. Похоже, часть студиозусов свинтила в город, несмотря на некоторые ограничения, которыми нас «наградили».