Однако вслух она сказала:

– Не всем же быть такими, как вы…

– Это какими такими?

– Ну, – протянула Женя, – большими и сильными… грубыми.

Он рассмеялся.

– Вот, значит, как ты, Евгения Георгиевна, меня воспринимаешь.

– Да никак я вас не воспринимаю.

Вместо того чтобы продолжить разговор в направлении, которое непременно приведет их к взаимным колкостям и раздражению, Женя решила сменить тему.

– Вы меня до ближайшего метро подбросьте, Тамерлан Ниязович, а дальше я сама.

– Да уж довезу до дома.

– Вам разве не нужно в управление?

– Не сейчас. Позже.

Что ж, позже так позже. Придётся терпеть его общество. Нет, он, конечно, не был ей неприятен, но она по-прежнему испытывала страх в его присутствии, чувствовала себя маленькой девочкой.

Женя бросила взгляд вниз и увидела на сапогах остатки грязи, которую она наспех стёрла, после того как вышла из парка.

– А что, преступник опять никаких следов не оставил?

– Опять.

– Сегодня из-за снега так развезло тропинку в парке, что на ней очень четко отпечатываются следы. Вон, посмотрите на мои сапоги. Неужели ничего?

– Да какие там следы, Женя. Убийство произошло ночью, а ни вчера вечером, ни ночью такой грязищи не было. А потом, с 6 утра то дождь, то снег. Если и были какие-то следы, то к нашему приезду уже ничего не осталось.

– Господи, ему и с погодой везёт. И что это за помешанный, уму непостижимо.

– Он не помешанный, Женя. Он точно знает, что делает. Предельно аккуратен и почти не выбивается из собственной схемы. Он все тщательно продумывает и пока что ни разу не ошибся.

– Вы думаете, это кто-то из университета?

– Я не имею права обсуждать с тобой ход расследования, – Тамерлан бросил на неё быстрый взгляд.

– И все же?

– И все же, выходит, что это кто-то из своих. Первая жертва ушла с твоей пары раньше положенного, хотя до этого она всегда возвращалась из университета в компании своих подруг.

– Значит, у неё с кем-то была назначена встреча?

– Правильно мыслишь. Вторая жертва тоже, видимо, встречалась либо днём, либо вечером со своим убийцей. Наверняка и третьей девушке тоже назначили свидание.

– Но ведь это может быть и кто-то посторонний? – Жене не верилось, что кто-то из ее студентов или коллег мог оказаться маньяком-убийцей.

– Может, но вероятность этого стремится к нулю.

– Почему?

– Скажи, если ты идёшь с кем-то на свидание или встречу, то как ты связываешься с этим человеком?

– По телефону?

– А если не по телефону?

– Не знаю… интернет, соцсети…

– Вот именно. Мы проверили обеих жертв. Нигде никаких следов, но мы точно знаем, что Кристина Демина в день смерти с кем-то встречалась.

– Получается, если она не связывалась с этим человеком по телефону или почте, значит…

– Значит?

– Они могли договориться о встрече лично, увидевшись, например, в университете?

– Да ты, Евгения Георгиевна, настоящий сыщик, – улыбнулся Тамерлан, но улыбка эта была полна горечи.

– Как же узнать, кто это?

– Пока это не представляется возможным. На факультете более 200 студентов мужского пола, не считая преподавателей и других сотрудников. У нас просто нет физической возможности опросить их всех. На одних только второкурсников ушло черт знает сколько времени, а толку ноль.

Тамерлан нахмурился, плотно сжав губы.

– У меня к тебе, Женя, будет просьба. Даже не просьба, а поручение.

– Что вы от меня хотите?

– Понаблюдай внимательно за своими студентками. Особенно за девушками с рыжими или красными волосами.

– Вы же знаете, какой из меня наблюдатель. Да и сколько на факультете девочек с красным оттенком волос? Этот цвет сейчас в моде!

– А ты представь, что от тебя зависит ход истории. Тебе же она важнее живых людей, вот и вообрази себе. Понятно, что за всеми ты не уследишь, но обрати внимание, кто с кем общается. Может, заметишь что-то необычное.

– Я постараюсь, Тамерлан Ниязович, да от меня толку ноль.

– Ну, – протянул он. – Я не возлагаю особых надежд на твою прозорливость, но вдруг.

– Не возлагаете, значит?

Почему-то Женю это больно кольнуло, как будто он не верил, что от неё вообще хоть в чём-то может быть толк.

Тем временем они подъехали к ее дому.

– Вот и приехали.

Тамерлан собирался попрощаться, но Женя вдруг заметила, каким уставшим он выглядел. Это дело не давало ему покоя, и каждое новое убийство он воспринимал, как собственное поражение. Ей это было знакомо.

– Вы, наверное, и не обедали сегодня, товарищ следователь. И скорее всего, даже и не завтракали? – спросила она.

– А говоришь, непрозорливая, – устало улыбнулся он.

– Пойдёмте, накормлю вас обедом.

– Мне в управление нужно.

– Ничего, обошлись же они без вас, пока вы у нас в университете были. Обойдутся и ещё полчаса. Пойдёмте, Тамерлан Ниязович, а то скоро время ужина, а вы и не завтракали ещё. Небось, проторчите в своей конторе до самой ночи.

– И откуда ты все знаешь?

– Имеется кое-какой жизненный опыт.

Можно ли дружить, не разделяя

Убеждений друга своего?

Можно ли дружить, не одобряя

В нем почти буквально ничего?

«Не могу понять»

Эдуард Асадов

Женя впервые пригласила Тамерлана к себе домой. По четвергам они обычно прощались у подъезда. Она не предлагала заглянуть на кофе, да он и не ждал от неё ничего подобного. Женя жила одна в двухкомнатной квартире в спальном районе Москвы. Тамерлан, войдя, осмотрелся. Женя провела его в гостиную.

– Вы пока здесь посидите, а я быстро соображу нам обед. Ванная в конце коридора.

Женя убежала на кухню. Обед она приготовила ещё до того, как ей позвонили из деканата и попросили срочно приехать на совещание, поэтому сейчас нужно было только разогреть. Через несколько минут, когда все было готово, она вернулась в гостиную, где застала Тамерлана за перелистыванием ее книг. Он поднял на неё глаза, в которых плясали искорки смеха.

– Про Тамерлана, значит, читаешь?

Она действительно последние дни перечитывала труды историографов Великого Эмира. Личность Тимура всегда вызывала в ней интерес, сколько она себя помнила. Она и кандидатскую, и докторскую посвятила исследованию времени правления Тамерлана. Покраснев, Женя вздернула подбородок.