Дорога к логову прошла без приключений, но когда он открыл дверь…

— Какого хрена?! — рявкнул так, что стены дрогнули.

Девчонка вскочила на ноги и попятилась к стене, а Вирджинс расцвел улыбкой. Сука… Надо было сразу у него ключи изъять!

— Дарк, ты вернулся, — привычно взлохматил светлые волосы. — Хорошо… Я нашел себе ассистента! — выдал вдруг.

Даже волк рычанием поперхнулся. Какой, на хрен, ассистент?! Айс в очередном откате и ловит галлюцинации?

— Что? — спросил чисто на автомате.

Пусть объяснится, а потом Вирджинса за шкирку и вон отсюда, а девчонку — в постель. И повторить вчерашний марафон в двойном объеме, чтобы все три недели ползать не смогла.

Но Айс так не думал. Поднявшись следом за девчонкой, схватил ту за руку, как свою собственность.

— Не что, а кого. Вот ее. Николь отлично подходит.

Дарк ее убьет. Раскаленное золото радужки кипело яростью, а кончики клыков нарушили идеальный излом губ. Николь трусливо попятилась. Развернуться бы сейчас и бежать без оглядки, но крохотный блок — плохое место для игры «свалить подобру-поздорову».

Даже отойти в сторону и то не дали. Айс все так же сжимал запястье, как будто она могла взять и просто уйти.

— Николь подходит, — опять повторил оборотень. — Только зачем ты надел это? — кивнул на ошейник. — Сними.

Ненормальный! За время общения она и так поняла, что у Айса проблемы с головой, но чтобы настолько… Дарк окаменел весь, а глаза не просто светятся — полыхают раскаленными углями.

— Обязательно сниму, — протянул многообещающе.

А у нее сердце в пятки ушло и о бетонный пол заколотилось.

— Я же говорил, — радостно оповестил ее Айс. — Это просто недоразумение.

И запястье получило свободу.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался у застывшего статуей Дарка.

Да его сейчас инфаркт хватит, не видно, что ли?! Потемнел весь лицом, а в глазах золотые молнии искрят. Но для заторможенных мозгов Айса все вокруг было утыкано ромашками и розовыми пони. За то жалкое время, что им довелось общаться, этот странный оборотень показал себя верхом наивности в любом вопросе, кроме медицины.

— Пр-р-рекрасно, — прорычал Дарк, даже не взглянув на Айса.

— Ты не пришел на обследование, — не унимался тот. — О прибытии мне сообщила охрана, а мог бы и сам набрать.

— В следующий р-р-раз обязательно. Оставь нас.

Ой, нет. Теперь Николь сама готова была хвататься за руки Айса в надежде оттянуть экзекуцию хоть на минутку. Оборотень опять взлохматил волосы.

— Сними это, — опять про ошейник. — И завтра жду вас обоих в клинике. До свидания, Николь.

Ласковая улыбка подписала ей приговор.

— Да свидания, Айс, — выдавила из себя. Или лучше сказать «прощай»?

Оборотень направился к выходу. Проходя мимо Дарка, хлопнул того по плечу. Дверь закрылась, и вместе со щелчком замка ее смело к стенке.

Спину припечатало холодным бетоном, а грудь встретилась с раскаленной плитой. Николь забыла как дышать. Гипнотизировала взглядом тусклую дорожку молнии, и боялась шевельнуться. Нельзя дразнить разъярённого зверя… И лучше вообще исчезнуть, но мужчина аккуратно подцепил ошейник и потянул вверх.

Холодный металл надавил под челюсть. Впечатался в кожу, и ей просто пришлось задрать голову.

— Что ты ему наплела? — спросил глухо.

А Николь почти физически ощущала, как лед мужского терпения расходится сетью жирных трещин. Бросило в пот.

— Мы, беседовали о… медицине. Я…

Договорить не успела — оборотень моментом развернул ее на сто восемьдесят. Громко вжикнула молния, и кожу обдало холодом свежего воздуха. Нет! Николь рванулась прочь, но хватка на шее не оставила и полшанса на побег.

— Отвали! — попыталась хотя бы лягнуть оборотня. — Я не хочу!

Больше она с этой сволочью не ляжет. Ни за что!

Оборотень не ответил. И отпускать тоже не собирался. Комбез разошелся в стороны, открывая мужчине полный доступ, и как же чертовски сильно она в этот момент пожалела, что в шкафу не нашлось какого-нибудь белья.

По голому животу чиркнуло острым. Не больно, но достаточно, чтобы понять: ещё одно движение — и ей не поздоровится. Николь замерла. Тихий хмык огрел хуже пощёчины, но когда на кону собственная жизнь, лучше замолкнуть.

Когти хищника прошлись ниже, щекоча тазовые косточки.

— Ни одна женщина не терпела меня в постели, — протянул, медленно вырисовывая смертельно-опасные узоры. — И ты не станешь.

Это было не обещание — утверждение уверенности в собственной чертовой неотразимости. Николь хотела кричать. До сорванного хрипа доказывать, что возбуждение не приходит по щелчку пальцев, но тут оборотень перешел к активным действиям, и все возражения застряли в горле.

Несколько уверенных движений разожгли внизу крохотную искорку. Едва слышную, но она была, и даже боль в прикушенной губе не помогла от нее избавиться!

А оборотень нарочно шумно потянул воздух. Всей щекой потерся об изгиб шеи, не переставая давить и гладить именно так, чтобы искра разгоралась все сильнее.

К прикушенной губе добавились стиснутые пальцы. Нельзя сдаваться! Плевать, что ее зажал в угол какой-то там роскошный самец, она достаточно повидала широкоплечих красавчиков, чтобы…

— Ох!

Вздрогнула, когда шею царапнули волчьи клыки. Взбудоражили ощущением близости зверя, добавляя к похоти острую перчинку опасности. Мужская ладонь легла на живот, оглаживая широко и плавно. Горячей волной потекла вверх и мягко сдавила грудь, выбивая из легких судорожный вздох.

Тягучая, словно мед, ласка дразнила предвкушением удовольствия. Здравый смысл плавился, оставляя голые инстинкты, которые так и подталкивали ответить. Развернуться лицом к лицу, и впиться в нахальные губы поцелуем, укусом вымещая злость на собственную слабость.

В отчаянном жесте сопротивления Николь попыталась сжать бедра, но добилась лишь чувствительного поцелуя в шею и полной наготы. Оборотень за пару движений вытряхнул ее из комбеза. Холод комнаты не успел привести в чувство. Дарк играючи повернул ее к себе и подкинул вверх, перехватывая за бедра и толкаясь вперед.

В тесноту мышц вклинилась твердая плоть. Николь вскрикнула, выгибаясь в стальной хватке, но Дарк толкнулся еще раз, заполняя собой все без остатка.

— Ты вся течешь, — опалил хриплым дыханием, — горячая девочка.

И первый удар бедрами разбежался по венам пряно-острым удовольствием. Она чувствовала каждый дюйм его члена, как он скользит внутри, растягивая и подготавливая к дикой близости.