– Не верю я в любовь.

– Почему это? Хорошее же чувство.

– Возможно. Но не для такого, как я. Облечённые властью должны действовать рационально , а не поддаваться чувствам.

Γаринор сжал кулаки, Тия снова прищурилась, подошла к нему, упёрлась ладонями о стол и, глядя сверху вниз, спросила:

– Уже обжёгся?

– Ещё как. Давай не будем об этом.

– Тогда я съем это восхитительное мясо в сметанно-чесночном соусе одна? - прищурившись, спросила Тия и демонстративно облизнулась.

– Это шантаж! – возмутился Гаринор.

– Именно он, твоё величество. Я требую, чтобы мой труд был оплачен.

– Это долгая история…

– А я никуда не тороплюсь.

– Ну… ладно… всё равно скоро все узнают, чего уж там, - нехотя согласился Гаринор.

Вартия улыбнулась и победно подпрыгнула на месте.

Ей был важен сам факт того, что она смогла уговорить короля. Неважно, на что. Просто было приятно, что она может дать что-то такое, за что готовы заплатить.

– Ты чего не спишь? - недовольно спросила Эрвия, возвращаясь со своей ночной вылазки.

Она недовольно скрестила руки на груди, уставившись на сидящую в постели Вартию.

– Сна ни в одном глазу.

– У тебя завтра тяжёлый день! Давай, иди считать овец! – Вия зевнула, прикрывая кулаком рот.

– Как твоё исследование?

– Ничего интересного. Беатия отправила три письма родственникам. Ничего необычного. Много восторгов по поводу жизни во дворце. Террия тихонько воет в комнате на тему того, что не хочет замуж за короля. И зачем она вообще пришла на отбор, спрашивается? К жрице не ходила, посмотрела издалека. Ну… там всё как всегда. Правильный распорядок дня, и она уже видит десятый сон. Зато…

– Что “зато”? - Тия подалась вперёд в постели, словно гончая, почуявшая добычу.

– Зато леди Эрминия получила письмо. Да не по голубиной почте. К ней на окно что-то хищное село, судя по силуэту.

– Кхм… Выглядит весьма странно.

– А я о чём. Так что я полезная. А что важного сделала ты? - ехидно спросила Эрвия.

– Обязанностями надо делиться! Так что… я накормила короля! Тоже, между прочим, дело государственной важности, - выпятив грудь, заметила Тия.

– Ох, Ти… ты иногда совсем ребёнок. Почему было не разбудить повара? Ты же баронесса. Баронессы сами не готовят.

– Я всё еще остаюсь человеком. Незачем будить того, кого завтра ждёт полный день забот. Могу сама справиться – справляюсь. В чём проблема?

– Просто… странно это. И… это маленькое происшествие тебя так взволновало, что ты не смогла уснуть?

– Да нет… тут другое. Ладно, давай в душ, потру тебе спину, там и расскажу.

– Ну… давай, - охотно согласилась Вия.

Под звуки трущейся о тело мочалки и льющейся воды Вартия принялась тихонько рассказывать.

– Оказывается, наше величество – несчастный человек, - начала издалека Вартия, натирая спину подруги.

– Ну да… все, у кого есть власть, по–своему несчастны.

– Да нет же, дослушай. Помнишь же историю? Тридцать лет назад была война с Энроксом? Такая, пограничная, но всё-таки.

– Ну да…

– Так вот. Потом было перемирие, в ходе которого отец нашего короля, Витор Второй, решил для укрепления мира взять у Энрокской короны заложницу. И к нам отправили младшую принцессу.

– Ну да, было что-то такое. Она потом сбежала, но перемирие почему-то не закончилось.

– Потому что она была беременна.

– Во дела! – воскликнула Эрвия, поворачиваясь к Тие. - И? Кто отец? Только не говори, что…

– Да. Наш уже не юный король. Уж не знаю, почему Витор решил всё спустить на тормоза. Как по мне, надо было сделать так, чтобы этого ребёнка не было.

– Как ты можешь!..

– Я понимаю, что это жизнь. Но для многих так было бы лучше. Подумай сама… наш король столько лет сидел как на иголкаx. Его даже пускали видеться с дочерью. Οна знала, кто папа… но общаться им толком не давали. Α вот привязать его морально к ребёнку – привязали. Он всё-таки был очень и очень юным… А сама девочка? Ты не думала, каково ей было жить? Мне кажется, это всё-таки очень жестоко по отношению к ребёнку. Она по сути не ребёнок, а инструмент!

– Тоже верно. Эх… бедная девочка. Сколько ей уже должно быть? Лет восемнадцать?

– Что-то около того. И вот я думаю… а не хочет ли Гаринор под видом отбора притащить её как одну из невест, а потом оставить при себе? – задумчиво протянула Вартия.

– И поэтому ты не спишь? Ищешь невесту-дочь? - ехидно спросила Эрвия, отбирая у подруги мочалку.

– Ну… да.

– А не думала ли ты, что она уже при дворе? И именно это побудило Совет вынудить короля завести себе жену и законного наследника, чтобы эта вынужденная дочь не могла претендовать на власть?

– Кхм…

Вартия отошла к стене и прислонилась к ней лбом. Червячок сомнения точил её изнутри, и она не знала, стоит ли прислушиваться к нему.

– Ладно, допустим. Меня другое волнует – почему нам-то не сказали? Это же очень сильно влияет на характер работы, – устало заметила она и зевнула.

– Потому что не наше это дело, моя дорогая. Надо защищать короля – мы будем защищать. Может быть… если эта дочь здесь, она и есть главная опасность. Кто знает, как её воспитала мамочка. Хотя… Γаринор отзывался о ней очень тепло.

– В этом и проблема. Как будто сложно мужику запудрить мозги. Ох… вляпались мы с тобой, моя дорогая… но мы справимся. А сейчас спать!

– Да, нужно.

Хотя дурные мысли продолжали кружить в голове, Вартия заставила себя уснуть. То ли ей помогла усталость, накопившаяся за день, то ли близость Эрвии, забравшейся к ней прямо в постель и отобравшей парочку подушек, но Тия не заметила, как провалилась в сон без сновидений.

Ипподром к гонкам подготовили на славу! Ярко, красочно! Того и гляди несчастная лошадь чего-нибудь испугается и понесётся не в ту сторону. Судя по тому, как ехидно улыбалась госпожа Лонс, это было её рук дело. Причём осознанное. Фыркали лошади, сновали туда-сюда, бурча под нос слуги. Кое-где на трибунах оживлённо переговаривались свободные в это время от работы фрейлины и даже слуги.

“Что ж… хотите усложнить жизнь – пожалуйста, но я не позволю посадить себя в лужу!” – раздражённо подумала Вартия, поглаживая по крупу своего жеребца.

Они успели неплохо сработаться на вчерашней тренировке, и Тия была уверена практически на сто процентов, что они справятся. Главное не спешить. Главное не нарываться. Главное… верить в себя.