что англичанин, к какому бы слою населения он ни принадлежал, обладает ярко выраженным национальным чувством и взирает на все другие страны с высокомерием и презрением; он, особенно офицер или чиновник, ведет солидный образ жизни, бережлив, мало склонен к порокам. Все это мешает вербовке агентов”[15]. Как выяснилось позднее, перечисленные Пикенброком факторы хотя и мешали приобретению источников в среде граждан Великобритании, но не исключали такового.

Безопасность страны в контрразведывательном отношении обеспечивали Служба безопасности (МИ-5) и Особый отдел Скотланд-Ярда, образованный в 1883 году для противодействия ирландской террористической деятельности в Лондоне. Первоначально он именовался Ирландским особым отделом, но через два года, по мере расширения сферы его ответственности, первое слово из названия исчезло. Он формально входил в систему городской уголовной полиции Лондона, однако располагал сетью опорных пунктов по всей территории Великобритании. В течение достаточно долгого периода времени Особый отдел являлся единственным органом внутренней разведки страны, и в 1903 году, к моменту ухода в отставку его первого руководителя Джона Литлчайлда, его штат насчитывал всего 15 офицеров полиции. В ноябре 1899 года отдел был потеснен секцией “X” и утратил монополию на операции в области безопасности. Тем не менее, до самого окончания Первой мировой войны он играл ключевую роль в обеспечении государственной безопасности, чему немало способствовала личность его очередного руководителя Патрика Куинна. К задачам отдела относились охрана королевской семьи, правительства и некоторых других важных лиц империи, сбор и обработка информации об экстремистских группировках и отдельных лицах, расследование дел об особо важных государственных преступлениях, производство задержаний и арестов. К 1914 году его штат включал суперинтенданта, старшего инспектора, 10 инспекторов, 45 сержантов, 56 констеблей, 5 сотрудников, занимавшихся регистрацией иностранцев, 12 агентов наружного наблюдения, 5 сотрудников, ведавших контролем за перемещением пассажиров и багажа на столичном вокзале Виктории и 16 офицеров для несения общей повседневной службы[16]. Этого было совершенно недостаточно, но увеличить численность не позволял бюджет, составлявший всего 19325 фунтов, 8 шиллингов и 7 пенсов. Постепенно список задач отдела расширялся и включил в себя работу по политическим экстремистским группировкам, антивоенному пацифистскому движению и, в особенности, по революционным группам. Дальнейшему его развитию помешало совершенно уникальное в мире спецслужб явление — забастовка сотрудников, начатая лондонской городской полицией, в которую формально входил Особый отдел. Ее причиной стало увольнение руководителя неофициального профсоюза полицейских Тиля с формулировкой “за членство в нелегальной организации”[17]. Фактически же это произошло из-за его обращения к министру внутренних дел с требованием увеличить весьма низкую заработную плату констеблей, составлявшую 38 шиллингов в неделю с надбавкой еще 12 за службу в военное время[18]. После такого решения насчитывавший тысячу членов Национальный профсоюз офицеров полиции и тюремной охраны предъявил правительству ультиматум с требованием вернуть Тиля на службу и повысить заработную плату полицейских. В противном случае правоохранительные службы столицы угрожали забастовкой с 30 августа 1918 года. Ответа не поступило, и акция протеста действительно началась, после чего суперинтенданту Особого отдела Скотланд-Ярда Патрику Куинну и начальнику лондонской полиции пришлось уйти в отставку.

Новым суперинтендантом стал Джеймс Мак-Брайен, занимавший этот пост с 1918 по 1929 годы. Фактически же с апреля 1919 по ноябрь 1921 года Особым отделом руководил Бэзил Томпсон, начальник существовавшего в его составе Департамента внутренней разведки. Этот человек являлся весьма значимой фигурой в системе британских органов безопасности и в период Первой мировой войны возглавлял борьбу с иностранным шпионажем. Томпсон был особо озабочен угрозой коммунистического проникновения в органы государственной безопасности империи, и создание Департамента преследовало цель свести к минимуму эту опасность. Однако непомерные амбиции руководителя внутренней разведки стали вызывать немалое раздражение в правительственных кругах, в результате чего в октябре 1921 года премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж предложил ему небогатый выбор между увольнением и отставкой. Томпсон выбрал второе, и с ноября Департамент внутренней разведки был распущен, а Особый отдел перестал пользоваться прежней широкой автономией от остальных полицейских служб. В декабре 1925 года имя Томпсона, продолжавшего полицейскую карьеру на более скромных должностях, вновь привлекло к себе внимание, на этот раз при весьма скандальных обстоятельствах. Во время ночного обхода Гайд-парка констебль задержал его на скамейке в объятиях известной проститутки Тельмы де Лава. Доставленный в полицейский участок бывший начальник внутренней разведки Британской империи вначале пообещал выгнать со службы всю дежурную смену, но затем притих и попытался объяснить, что нарушил правила поведения в общественных местах с целью прикрытая своей конспиративной встречи с агентом. Томпсону не поверили, и в ноябре 1926 года суд оштрафовал его за антиобщественное поведение на 5 фунтов. Так бесславно закончилась карьера одного из влиятельнейших людей Британии, посвятившего свою жизнь обеспечению ее безопасности.

На этом фоне значительно усилились позиции МИ-5, постепенно отодвигавшей Особый отдел от контрразведывательных задач. На него по-прежнему возлагались все следственные и процессуальные действия, а Служба безопасности вела оперативную работу и с точки зрения закона как бы не существовала, ибо юридического статуса не имела. Такое разделение обязанностей оказалось для своего времени вполне эффективным и сохранялось до 1940 года, когда изменившиеся обстоятельства вынудили несколько скорректировать его. Судя по всему, последним из самостоятельно раскрытых Особым отделом случаев шпионажа стало дело с чертежами подводной лодки “К-2”. Фотограф одной из студий в феврале 1926 года принес их в полицию и заявил, что заявка на съемку и печать поступила к нему от клиента, представившегося фамилией Дженкинс. При проверке личности заказчика им оказался проживавший в Портсмуте Сэм Гуд. Одновременно Адмиралтейство предупредило Особый отдел, что некий американец Альберт Шарбонно обратился с запросом относительно возможности закупки на металлолом лишних подводных лодок, при этом интересуясь их чертежами, но получил отказ. В контрразведке связали оба этих случая и вызвали Шарбонно на допрос. Тот признал, что знаком с Гудом и сопровождал его в фотостудию, однако не знает ничего об источнике, из которого “Дженкинс” получил чертежи “К-2”. Более того, он якобы сам заподозрил его в противозаконных намерениях из-за требования как можно скорее вернуть оригиналы и именно поэтому запросил Адмиралтейство напрямую. История так и осталась до конца не выясненной, но в июле 1928 года Гуд отправился отбывать шестимесячный срок тюремного заключения.

В 1929 году Мак-Брайен ушел в отставку, а пост суперинтенданта Особого отдела Скотланд-Ярда занял прослуживший до 1936 года Эдуард Паркер. При нем в 1931 году было заключено так называемое “Вестминстерское соглашение”, разделившее сферы ответственности за безопасность Британской империи. По его итогам ирландскими сепаратистами по-прежнему должен был заниматься Особый отдел, а по коммунистам отныне работала МИ-5, в