беда начало! — подумал он. — За этими пойдут остальные, глядя на то, что творит Ленин!»

Те же комитеты бедноты били в том числе и по староверам! Как так? Чтобы один член общины пошел на соседей? Нет. У староверов такое было практически невозможно за редким исключением (но таких они сами исключали). Но ведь староверческие деревни соседствовали с «никонианскими». А там этой голытьбы полно, ибо «бога нет». Так что эти деревни становились жертвами атак комбедов при силовой поддержке красной гвардии.

А ведь при тех деревнях нередко какой промысел имеется — артели, не только с земли жили, но и еще что-то производили. И эти малые артельные предприятия по заветам пророка Карла Маркса и библии его «Капитал» переводились на госуправление и ставились в их главе комиссары.

И опять, как так? Ведь староверы поддержали Ленина и Ко! Так почему большевики отплатили им такой черной неблагодарностью?

Все дело в том, что как уже отмечалось, староверы не монолитная сила и между многочисленными течениями имелись свои религиозные трения вылившиеся по итогу в вот такое подковерное противостояние под «чужим флагом» породив очередной пласт гражданской войны.

Тот же Ворошилов — старовер, в восемнадцатом, девятнадцатом и двадцатых годах давил восставшие деревни в том числе других староверов…

А теперь вопрос, к кому подадутся староверы для начала из тех согласий, что стали жертвами внутренних староверческих разборок?

А там и остальные призадумаются. Ибо сказано: есть у революции начало, и нет у революции конца. И вот этот момент не понравится именно тем, кто сейчас продолжит поддерживать Ленина. Свою миссию они выполнили — скинули власть антихристову, потому видя, что их решили окончательно подавить, одумались и поддержали Сталина. Староверы скинули царя и РПЦ не для разжигания мировой революции, она им на хрен не упала. И что сделал Сталин? Правильно, отказавшись от мировой революции вернул все в зад — вновь разрешил артели — основу экономического уклада староверческих общин…

Глава 6

11

Ленин нервно расхаживал по своему кабинету в Смольном. Контроль над ситуацией постепенно выскальзывал из рук. Разгром красной гвардии под командованием Льва Троцкого в союзе с польским и чехословацкими корпусами, но главное пленение самого Иудушки-Демона революции с распространяющимися его признаниями, больно ударило по и без того переживающую не лучшие времена партии большевиков.

И если на севере жесточайшими мерами вплоть до расстрела с обвинением в контрреволюционной деятельности за обладание пластинкой еще удалось купировать распространение материалов с признаниями Троцкого о его связи с банкирами, как и всей прочей верхушки большевиков из числа так называемых «внешних», то в южных регионах все пошло прахом. Красные командиры с крупными отрядами хоть и продолжали называть себя большевиками, но фактически переходили на сторону полковника Климова, что успел прозвать себя Предводителем.

Вся Окраина и территория южнее Дона оказалась потеряна. А сейчас еще и Белоруссия. Националы, на которых сделал ставку Ленин, ничего не могли противопоставить РОДу кроме вялых партизанских действий. Но такие очаги сопротивления быстро давились.

А тут еще левые эсеры, словно шакалы, почувствовавшие слабость льва, попытались урвать свой кусок, жестко потребовав паритета представительства во властных структурах.

Власть… Ленин не желал делиться властью. Он сам не заметил, как эта самая власть начала менять его, деформировать сознание и теперь одна только мысль поделиться с кем-то хоть частичкой своих полномочий вызывала острое неприятие. Объявленная диктатура пролетариата, это ведь на самом деле его диктатура! Понятно, что под этот базис он подводил железобетонные основания, дескать ему лучше знать, как правильно, а остальные все испортят.

Что до левых эсеров с их идеями паритета, то Ленин решил их дискредитировать. Для чего вызвал Якова Свердлова.

— Товагищ Андгей, — обратился к своему сподвижнику по партийной кличке, — геволюция в опасности и нужно пгедпринять гешительные шаги, чтобы сохганить ее завоевания! Левые эсеры, как ты знаешь, снюхались с Климовым, сам слышал доклады Дзегжинского о том, что их пгедставители ездили к нему, и сейчас хотят завладеть половиной пгедставительств во всех огганах власти! Это недопустимо! Мы должны этому самым гешительным обгазом помешать!

— Что нужно сделать?

— Устгоить покушение на гегманского посла! Не столь важно, получится оно удачным или неудачным, главное сам факт покушения, след котогого пгиведет к левым эсерам!

— Э-э… зачем?

— Это же очевидно! — всплеснул руками Ленин, досадуя на непонятливость соратника, и вновь забегал по кабинету. — Нам нужен миг с Гегманией! Иудушка, сам признался, что отстаивал формулу «ни войны, ни мира» по наущению своих амегиканских хозяев-банкигов… Но и левые эсеры тоже пготив мира с Гегманией! Сейчас Литвинов активизиговал пегеговогы о миге и это им не нгавится… вплоть до того, что они пошли на самые гадикальные мегы, чтобы их сорвать! В итоге мы обвиним их в том, что они пгихвостни Антанты и желают пгодолжить войну! Этим самым мы еще и снизим их поддержку в народе и нам будет легче с ними гасправиться, как это мы сделали с анагхистами!

— Понял.

— А потом возьмешься за ликвидацию Климова!

— Это будет сложнее…

— Нужно, агхинужно ликвидиговать Климова! Он одна из главных уггоз для нас. Но парадокс заключается в том, что он же самый слабый игрок…

— Как так?

— Если ликвидиговать этого Предводителя, то весь его ГОД рассыплется как кагточный домик! Он — вегевочка, на котогую нанизаны бусины. В то вгемя как у дгугих движений пгосто поменяется лидег и все пгодолжится как прежде. Что собственно показала замена погибшего Когнилова на Деникина.

— Понимаю. Сделаю все возможное…

Свердлов ушел готовить акцию против германского посла, а Ленин вновь задумался о непростой политической обстановке, как внутренней, так и внешней.

С продовольствием в Питере обстояло плохо и горожане, а главное — рабочие, начали роптать, еще немного и могло произойти непоправимое. Но это отчасти было и хорошо, легче сформировать из них дополнительные отряды продразверстки, что станут действовать без всякой жалости к этим мелкобуржуазным собственникам, что стали прятать зерно, пытаясь выгадать более выгодные условия для его продажи.

«Нет, так не пойдет, теперь все общее! — подумал „вождь мировой революции“. — Никакой пощады к контрреволюционерам! Нужно всеми способами задавить их собственнические инстинкты и разгром левых эсеров этому весьма поспособствует!»

Но если с внутренним положением Ленин понимал, что и как делать, то вот с внешней ситуацией все обстояло куда хуже.

Полковник Климов двигаясь на север провоцировал своих врагов, так же откатываться дальше, гнал их перед собой словно корабль волну. Те же поляки по пути обрастали различными антантолюбами вроде Союза Возрождения, кадетов, энесов, правых эсеров, меньшевиков, ну и конечно к ним словно рыбы-прилипалы присоединялась вся эта бандитская погань кою Климов давил без всякой жалости и те в ужасе бежали от него, чтобы не попасть в штрафбат. Все они пробирались в Карелию и там, создав марионеточное правительство во главе с энесом Чайковским, формировали армию под командованием генерала Юденича. И вот это уже было по-настоящему опасно особенно если оценивать ситуацию вкупе с происходящими событиями в соседней Финляндии.

До недавнего времени в Финляндии шла вялотекущая гражданская война. Юго-восток заняли социалисты коих поддерживала красная гвардия сформированная из частей русской армии, а северо-восток оставался за чухонскими националистами под командованием генерала Маннергейма.

Но сейчас, все могло кардинальным образом измениться. И дело даже не в беляках Юденича, они не факт, что поддержат Маннергейма, ибо тот мало того, что требовал независимости от людей сражающихся за «Единую и неделимую», так еще и претендовал на часть русских земель. Гораздо большую опасность представляли войска Антанты.

После того, как во Франции в конце июля стихли бои и вновь установлюсь затишье, антантовцы стали перебрасывать продолжающие поступать из колоний войска не пораженных «испанкой» в Финляндию. И теперь не было никаких сомнений в том, что с такой поддержкой Маннергейм быстро подавит социалистическое движение.

«А потом антантовцы войдут в союз с белыми в Карелии и пойдут на Петроград!» — с легкой подумал Ленин.

Владимир Ульянов скрипнул зубами от осознания того, что ничем не может помочь социалистам Финляндии. Сначала Троцкий погубил армию, кою добила эпидемия тифа, а теперь стоит только хоть немного оголить столицу, как тут