Наконец, мы отвалились от стола, с сожалением поглядывая на остатки пиршества. Точнее, я отвалилась, а чертёнок, не в силах поддерживать в воздухе упитанное тело с вздувшимся животом, просто растянулся на столешнице.

— Ладно, ты победила, вредная лавка. Извинения приняты. Но в следующий раз ты так просто не отделаешься! Наверное…

— Это было великолепно, — пробормотал, облизываясь, мой мохнатый приятель.

— Угу… не знала, что чертям тоже нужна еда. Хотя что я говорю? Я и про существование чертей не знала…

— Теперь знаешь, — бес вяло шевельнул хвостиком. — Еда не нужна для поддержания жизни. Только для удовольствия. Невоздержанность в еде — это грех. А чтобы склонять людей к пороку, мы обязаны точно знать, что такое порок…

— Слушай… а как хоть тебя зовут-то? У тебя же есть имя?

— Влардерокш… Можно Рок или Рокши.

— А я — Злата. Будем знакомы, Рокши. Можно вопрос? Почему тебя никто не видит, кроме меня? И Клайра, пока не стала ведьмой, даже и не подозревала о твоём присутствии…

— Мне так хочется, — отозвался бесёнок. — А может, привык. Так проще людей сводить с ума. Если бы все знали о существовании чертей, как бы человек поверил, что у него шарики за ролики заехали?

— То есть ты можешь и показываться при желании?

— Угу…

Мы замолчали, так как в таком состоянии даже ведение беседы давалось нам нелегко. Мои глаза сами собой закрылись. Я и не заметила, как начала уплывать, пока рядом не раздался истошный визг чертёнка.

— Ааааа… стой, не уходи! Меня выдавливает отсюда! Не позволяй ей меня выкинуть! После всего, что нас связывает, ты просто обязана на мне… в смысле, меня приютить!

Я с огромнейшим трудом подняла веки. Некоторое время мне пришлось буквально силой удерживать себя в бодрствующем состоянии. А потом напряжение ослабло, и всё снова встало на свои места.

— Чего орёшь? — зевнув, уточнила я. Чертёнок, который всё-таки смог с трудом взлететь в воздух и зависнуть перед моим лицом, с облегчением шлёпнулся обратно на стол.

— Сделай что-нибудь! Кажется, она собирается меня выбросить, как только ты уйдёшь!

— Лавка?

— А кто ещё-то! Обидно-то как! Я ж искренне думал, что мы подружились! Я ж даже за неё перед тобой заступался! А она… Поговори с ней, что ли!

— Ну давай попробуем. Эй, лавка! Оставь чертёнка тут!

Ответом мне была тишина. И на физическом уровне, и на уровне мыслей.

— Не притворяйся глухой! Ты хочешь наладить сотрудничество или нет? Рокши помогает мне со всем тут разобраться, да и вообще с ним веселее! Если бы не он, я бы сегодня даже и куклу в руки бы не взяла, между прочим.

И снова тишина. Однако спустя несколько мгновений ключик, висящий у меня на шее (как я могла про него забыть?), ощутимо нагрелся.

— На что это ты намекаешь? — пробормотала я, снимая подвеску. Никаких подсказок не последовало. Лавка злорадно молчала. Она словно предлагала мне: «Разберёшься с моей загадкой, тогда позволю оставить твоего питомца». Я хотела послать её вслух подальше со всеми этими дурацкими играми, но внезапно мне пришла идея. Дурацкая, конечно же.

— Встань-ка на одно колено, — велела я Рокши. Он, что интересно, послушался без вопросов.

Я торжественно подняла ключик, а затем поочерёдно дотронулась им до мохнатых плеч, будто посвящала чертяйку в рыцари.

— Нарекаю тебя сэр Рокши, почётный обитатель лавки!

Самое смешное, что эта дребедень сработала. Чертёнок ойкнул. На его плечах образовались две светящиеся точки в тех местах, куда я приложила ключ.

— Жжёт, — пожаловался он. — Хотя нет… уже стихает.

Тем временем точки начали разрастаться, и вскоре всё мохнатое тельце затянуло золотистым сиянием. Пару мгновений чёртик светился, как новогодняя лампочка, а потом сияние полыхнуло напоследок и будто бы впиталось в шерсть. Рокши снова стал прежним, только в глазах всё ещё прыгали золотистые искорки.

— Обалденно, — протянул он, с восторгом оглядываясь.

— Что-то изменилось, да?

— О, дааааа… Ты даже не представляешь… Теперь я могу дотрагиваться до артефактов!

— А раньше не мог, что ли?

— Не-а… Вокруг них была опасная аура. А сейчас чисто. Значит, я могу…

Он, не договорив, исчез и тут же материализовался на одной из полок, в обнимку со злополучной куклой. Потом снова с хлопком испарился, чтобы возникнуть верхом на деревянной лошадке в другом конце лавки.

— Поздравляю, — зевнула я. Сонливость наваливалась всё сильнее, и сопротивляться ей не было никакой возможности. Да ещё и возникло противное пиликанье где-то на границе слуха. Оно становилось всё громче и громче…

Я подскочила на кровати. Рядом истошно надрывался будильник.

Некоторое время я просто сидела, опёршись спиной на подушки.

В голове царил полнейший хаос.

Нужно было собираться на работу, но мысли о работе сейчас беспокоили меньше всего.

В итоге, просидев почти десять минут, я резко встала и принялась ощупывать стены в комнате. А закончив с комнатой, переключилась на прихожую и кухню. Стены были обычными. Никаких признаков паутины.

Осмотрев буквально каждый сантиметр квартиры, я зачем-то заглянула в стоящую в прихожей сумочку. Её содержимое выглядело как всегда. Ни одна деталь не указывала на то, что внутри кто-то сидел.

Одежда из леса обнаружилась там, где я её оставила после возвращения: в корзине для белья.

И ничего мистического! Лишь привычные вещи, привычная квартира, привычная реальность.

Воспоминания же о лавке, напротив, будто отодвинулись на задний план. Теперь они уже не воспринимались живыми и яркими, а казались далёкими, как изображение в перевёрнутом бинокле.

А ещё не осталось никаких последствий ночной обжираловки. Живот не был переполненным, а во рту отсутствовал характерный привкус. Точнее, там был привкус, но такой, который бывает по утрам. Да, кстати, надо зубы почистить.

Внезапно мой взгляд упал на часы. Мать честная, да ведь я на работу опаздываю!

Так и не разобравшись с внутренним хаосом, скорее, отодвинув его подальше до лучших времён, я принялась носиться по квартире и судорожно пытаться сделать несколько дел одновременно.

Одеваясь перед зеркальной дверцей шкафа-купе я как-то мельком отметила, что ключик на шее отсутствует. На ощупь он тоже не ощущался.

Кое-как собравшись, я выскочила в подъезд и тут же наткнулась на соседку с сыном Валерой.

— Златочка! — расцвела соседка, раскинув руки для объятий. Только этого не хватало! Не люблю несанкционированные вторжения в личное пространство.