Эльвира-Света молчала.

– Если нужны еще деньги…

Неожиданно она прервала меня.

– Засунь их в задницу. Просто я сама удивлена, куда он пропал, и не знаю, что и думать…

– Кто он? Роман?

– Какой Роман! – досадливо махнула она рукой. – Его зовут Пашка! Пашка Арс! Это сокращенно от фамилии Арсеньев. Он здесь частенько околачивался. Чуть ли не каждый вечер. И вот уже больше недели его нет. Я все думала позвонить ему, спросить, куда он исчез, да все свои дела, то да се. И вот являешься ты и говоришь, что он пропал. Ты кто?

– Знакомая. Мы были вместе…

Она фыркнула и потушила сигарету в пепельнице.

– Так все говорят.

– Кто все?

– Его девицы. Пашка был клевый пикапер. Любую девку или бабу мог склеить за пять минут. Профессионал.

Кое-что забрезжило в моих мозгах.

– Он сюда в ресторан ходил, чтобы баб клеить?

– А то!

Эльвира-Света достала новую сигарету и чиркнула зажигалкой.

– Вообще-то он хороший парень. Ну малость свихнутый на этом пикапе. Но это его личное дело. Он – мой бывший одноклассник. После школы какое-то время помыкался здесь, в этом городишке. Поработал там, сям. Понял, что здесь житухи никакой. Чернота беспросветная. Хороших мест мало, да и те все расхватаны: родственниками или знакомыми чьими-то. Но так оно и бывает в этих провинциальных городишках, где с виду вроде все нормально, а копнешь, так такое вылезает: сплошная безработица, тоска, пьянки, наркота, разборки всякие между криминальными типами. Мое-твое не поделили.

Эльвира-Света смотрела куда-то мимо меня.

– Я и сама хотела рвануть отсюда. Но сначала развелись предки. Потом заболела мать. Так я и торчу здесь. Как будто отбываю временную ссылку непонятно за что.

Девушка перевела взгляд на меня.

– А что Пашка? Поманежил и бросил? Наплел с три короба и слинял?

Говорить правду, по понятным причинам, я не могла, поэтому кратко ответила:

– Типа того.

– Понятно, – усмехнулась она. – Но куда он пропал, я не знаю. Может, к себе в Москву рванул. Он там живет постоянно.

– Работает кем?

Она неопределенно качнула головой.

– Пашка о себе особо никогда не рассказывал, скрытный он парень. Вроде бы общаешься с ним запросто, болтаешь так нормально, а потом он внезапно замкнется, и все. Словно только что был тут, рядом, а теперь где-то далеко. О той его, московской, жизни я ничего не знаю. А здесь у него бабка родная жила; родители погибли в автокатастрофе когда он в девятом классе учился.

– Жил он здесь у бабки?

– Кажется, да, а может, где номер в гостинице снимал…Честно – не в курсе. Да и по барабану мне это было. Он сюда поболтать приходил.

– О чем?

– Ну ты и зануда! Слушай, ты вправду на него запала? Тогда советую выбросить его из головы. Пашка ни с кем серьезно связываться не станет. Это точно. Так что твои шансы – полный ноль. В смысле, охомутать его и женить на себе. Не ты первая, не ты последняя. И не такие девки на него вешались, проходу не давали… Паша себе цену знает. Сигарету будешь?

– Не курю.

– Как хочешь. Короче, выброси его из головы и не сохни. Пашка не тот тип, по которому надо убиваться. Усекла?

Я кивнула.

– Ну а о чем вы все-таки говорили с Павлом?

– Больше всех надо, а? Или слишком умной казаться хочешь? Что у тебя за интерес тут? Ну… трепались обо всем. Он о посетителях ресторана частенько расспрашивал. Что да как. Любил о людях потрепаться, поспрашивать о них. Иногда мы им косточки перемывали, а они даже не знали об этом. К нам ведь частенько постоянные гости захаживают. Пашка многих в лицо знает.

Я жадно впитывала каждое ее слово, при этом старалась сохранять на лице придурковатое выражение, играя роль девицы, крепко втрескавшейся в парня, который сделал от нее ноги. Не знаю, насколько я хорошая актриса, но, по крайней мере, cтаралась…

– Ну че, довольна?

– Главное, что его нет, и где он…

– Здесь уж я тебе помочь ничем не могу. Без понятия.

– А московского адреса у тебя нет?

– Нет.

– А здешнего? Бабкиного?

– Где-то был. Тебе срочно?

– Да.

Она повертела головой, и в глазах запрыгали чертенята.

– Говорю же: не сохни по Пашке. А ты – как уперлась. Что ж, я тебя предупредила. Если что, на меня не ссылаться. Уговор поняла?

– Естественно.

– Слушай! – Она уставилась на меня. – А ведь это о тебе один парень справки наводил. Только сейчас вспомнила.

– Какие справки?

Она задумалась.

– Ну после того вечера, когда ты с Пашкой была. Я вас видела. Точно! – хлопнула она себя по лбу. – А на другой день такой жгучий красавчик пришел и стал спрашивать: встречался ли с кем Паша в тот вечер. Я о тебе и сказала: такая шатеночка, стрижка каре, cимпатичная, глаза чуть раскосые. Лет двадцати трех – двадцати четырех.

– Двадцать пять, – машинально поправила я.

– Ну на лбу же не написано, – усмехнулась стриптизерша.

Я сидела, как в столбянке. Получается, я сама сунулась в пасть к «Бандерасу». Если бы я не пришла через два дня в «Золотой павлин», он бы меня ни за что не разыскал.

– У меня скоро выход. Если че еще надо – выкладывай и уходи. Я номер из-за тебя задерживать не могу.

Я вспомнила красивую черноволосую женщину сорока лет и решила спросить о ней:

– А среди постоянных посетителей ресторана нет ли, не знаешь, такой красивой брюнетки лет сорока, с длинными волосами?

– Может, есть, а может, нет. Так навскидку вспомнить не могу.

– Паша не казался тебе в последнее время чем-то озабоченным, расстроенным?

Эльвира-Света посмотрела на меня внимательно.

– С ним что-то случилось, да? А ты темнишь и не хочешь говорить правду? Играешь со мной вслепую?

Я постаралась сделать безмятежное лицо.

– Просто я не знаю уже, что подумать. Может, у него какие неприятности были и он решил временно скрыться?

– Ничего такого я за ним не замечала и о его проблемах не знаю.

– И последний вопрос: зачем он сюда приехал? К нам в город?

– А… это… – Она потерла правой рукой кончик носа и замолчала. – Он… правда, просил никому об этом не говорить. Но ты же будешь молчать?

– Не сомневайся.

– Он здесь на курсах преподавал.

– Каких курсах? – вытаращила я глаза.