Он дернулся, стакан с приборами упал, и нож оказался в опасной близости от его рук, и он неосознанно дернулся рукой к ножу. Есеня отошла к стене, выхватывая пистолет.

– Нож на место!.. Руки!

В этот момент Демин полосует себя по руке, обрызгивая Есеню. Она стреляет ему в плечо правой руки, которой он держит нож.

Уже ночь. Она едет по спящему городу туда, где ждут. Хочется смыть этот день, частички крови и остатки злости на себя и Меглина. Она приходит домой. Не зажигая свет, входит на кухню. Достает и режет хлеб, сыплются крошки, она жует бутерброд. В комнату из темноты входит Женя с ребенком на руках.

– Кто у нас пришел?.. Что за тетя?.. Мама пришла… Узнаешь, Вер?

Женя машет ее ручкой, приветствуя Есеню.

– Ой, вы еще не спите?

Женя приближается к Есене, хочет ее поцеловать, но замечает кровь.

– У тебя что, кровь?

– Не моя.

– Так… Садись.

Есеня опускается на стул. Он помогает ей снять туфли и наливает вино. Протирает салфеткой ее шею, место, куда брызнула кровь.

– Мы его взяли. Это Демин.

– Брат ее? Ну, то есть все хорошо?

Женя зашел ей за спину и начинает массировать шею. От затылка. К горлу, замедляя движение.

– А Меглин же говорил…

– Ты был прав, я зря его слушала… Спасибо. – Она перебивает его:

– За что?

– Что не говоришь – я же говорил.

– Я думаю, ты без него можешь. Даже лучше. Он тебе только мешает. Раскрыться.

– Он уверен, что Демин ни при чем. А у меня улик нет.

– Признание?

– Он отказывается говорить.

Женя обнимает ее и целует волосы, прижимает к себе. В этот момент Есеня смотрит на крошки на столе.

– Поможешь мне?

На следующий день Есеня пришла в СИЗО. Демин спал, она поставила стул к краю кровати и достала крекеры, от этого Демин проснулся.

– Требую адвоката. Я вам ни слова не скажу.

– Тогда я буду говорить. Ты знал, что сестра взяла аванс. Знал, что держит деньги дома. Деньги, которых тебе постоянно не хватало. И ты решил действовать.

Демин посмотрел на крошки, которые Есеня стряхнула на кровать.

– Для начала – убил ее.

– Убери крошки!!..

– Вернулся на работу. Ради алиби. А потом снова пошел к ней и отыскал деньги. Прибрался. Устроил цирк.

– Не повесите вы это на меня!

– И убил еще. Чтоб убедить нас, что работал серийник, а не ты. Одного не учел. Девочка тебя видела. – Вдруг звонит ее телефон. – Да?.. Нашли?.. Сколько там было?

Есеня слушает оппонента, с торжеством глядя на Демина.

– Хорошо. Спасибо.

Находясь у себя в кабинете, Женя держал телефон на громкой связи и, когда Есеня закончила реплику, ответил ей: «Нет проблем». Демин напряженно ждал, что скажет Есеня.

– Мы нашли деньги, Демин.

– Нет!.. Вы не могли их найти!

– Проговорился, Демин? Чистосердечное. Сейчас. Других вариантов нет у тебя.

– Хочешь правду – слушай, я был у нее. Но не убивал! Когда я пришел, она уже была мертва! Я обыскал квартиру. Взял деньги. И да – прибрался, у нее там такой срач стоял, воняло там у нее всегда, зайти было невозможно! Но убил не я!..

– Почему полицию не вызвал?

– Ага, вы бы мне так и поверили!

– Думаешь, сейчас тебе кто-то верит? Думаю, когда ты ее убивал, это было уже не ради денег. Тебе это нравилось. Поэтому – голыми руками…

– Я не убивал ее!! Она моя сестра!

У Есени звонит телефон. Она берет трубку и меняется в лице.

– Выезжаю.

Есеня опускается на колено перед убитой Жирютиной. Руками в прозрачных перчатках Антоныч нажимает на щеки жертвы.

– Свет.

Есеня подсвечивает фонариком в приоткрывшийся рот.

– У этой тоже…

Есеня встала и прошла к картине на стене.

– Время смерти?

– Между девятью и полуночью.

– Демин у нас был.

Она подошла к Меглину, стоящему у картины, и спросила:

– Что видишь?

– Жука с желудем. Ты?

– Снова мальчик…

– Ногти.

– Синие. – Есеня всматривается в картину.

– Это он. Как он зашел? – Меглин кивает в сторону картины.

– Убийца? Он себя рисует? Следов взлома нет. Они все сами открывали ему дверь. Знакомый?

– Любовь Андреевна, здрасте, диспетчерская беспокоит. Завтра краны будем проверять, вы дома после четырех? – Родион строит гримасы.

– Кто-то, кого везде пустят? Но он приходил поздно вечером…

– Во второй раз. В первый раз раньше приезжал. Осмотреться. Оставлял ключ. Зажигалку. Потом возвращался. Забрать. Они пускали.

Меглин разглядывает семейные фото за стеклом. Мать с детьми.

– Должно быть что-то, что их объединяет…

– Они все – матери. Замужние, одинокие, молодые, пожилые.

– Он убивает матерей. И больше мы ни хрена про него не знаем…

Меглин остается у картины. Смотрит со страхом, понимая, какую боль ему предстоит испытать. Есеня разговаривает по громкой связи по телефону.

– Это не Демин. Видимо, все было, как он рассказывал. Пришел по звонку соседей, увидел, сестра мертва. Воспользовался ситуацией. Нашел деньги. Пришлось все перерыть, поэтому прибрался…

– А бежал зачем?

– Деньги перепрятать.

– Ребенок?

– Девочка спряталась, когда пришел настоящий убийца. А потом выглянула. Увидела дядю.

– Так что, отпускать его? А мы на старт опять?

Есене нечего ответить. Она кладет трубку и идет дальше осматривать место преступления. Приближается вечер. Пока она на работе с Меглиным, рядом с домом Есени Стеклов с бутылкой вина идет с парковки, Женя ждет его на летней кухне с Верой на руках. Они меняются – вино на дочь и проходят в дом.

– Дайте-ка сюда Веру Евгеньевну… А мама твоя где?

Женя ставит вино на стол, чтобы открыть.

– Я за нее. Есеня дома почти не бывает. Собственно, ее и сейчас нет. Она как мать… не сильно реализуется.

– А зачем тогда…

– Пригласил вас? Ну… нам есть что обсудить.

– Как на работе?

– Нормально. Ну как. Руководство отделом мне вернули. Пока. Но главные дела дают не мне. Я знаю, вы меня не очень любите… Я вас тоже на самом деле. Это нормально. И лучше я вам в лицо скажу, чем скрывать – правильно? Но вот кого мы любим оба – это их. Наших девчонок. Все ведь ради них. Так?