– Хорошо, – сдалась Люда ипродиктовала адрес.

Я села в машину, вытащила из «бардачка» атласи принялась прокладывать путь. Права я получила самым законным образом, сначалазанималась в автошколе, потом ездила с инструктором, но, очевидно, у меняначисто отсутствует ген, ответственный за талант шофера. Если бы пешеходызнали, как я вожу машину, они бы никогда не нарушали правила и всегдапереходили дорогу только на зеленый свет, предварительно повертев головой вразные стороны. Лично я, получив права, стала очень внимательно переходитьдорогу. Меня все время преследует мысль: вдруг вон в той хорошенькой иномаркесидит какая-нибудь Лампа, путающая педали? Ну жмет не туда, куда надо, сперепугу…

Еще я совершенно не понимаю, где у машины зад,а где перед. Вернее, капот от багажника великолепно отличаю. В последний кладусумки с продуктами, а первый никогда не открываю, понимая бесполезность этогодействия. Ну увижу кучу всяких разных железок, и что? Я не воспринимаю габаритымашины, не чувствую их совершенно. Иногда кажется: в эту щель не проедуникогда, и вдруг с легкостью паркуюсь. А в иной раз вижу огромное пространствои… раздается противный звук скрежещущего металла.

Есть еще одно обстоятельство, котороедоставляет мне неприятные ощущения, – езда по неизвестному маршруту.Дорогу от родного дома до рынка с заездом в «Рамстор» я освоила филигранно идаже ношусь с ужасающей скоростью пятьдесят километров в час, но как тольконужно проехать в новое место, на меня нападает страх. Господи, где тамперестраиваться! Вдруг, не дай бог, попадется светофор на горе? Я обязательнозаглохну! Поэтому я приобрела атлас и предварительно прокладываю путь по карте,тщательно запоминая все повороты налево. Человека, никогда не сидевшего зарулем, очевидно, удивила моя последняя фраза. Поясняю, я всегда езжу только вкрайнем правом ряду, поэтому, сами понимаете, с поворотом направо проблем нет.Но чтобы свернуть влево, надо перестроиться, влезть в скоростной ряд,промчаться в нем какое-то время. А наши автолюбители очень нервные. Стоиттолько мне устроиться слева, смахнуть пот со лба и перевести дух, как сзадиначинают светить фарами, гудеть, в общем, намекать, что я должна либо жатьсильней на газ, либо уступить дорогу. Честно говоря, мне намного удобней испокойней в метро, там, прислонившись к двери и читая детектив, я отдыхаю.

Отчего я езжу на машине? Сама не знаю. Сережкаговорит, что на десять цирковых медведей, освоивших мотоцикл, приходится один,который так и не научился рулить, несмотря на все полученные колотушки.Наверное, это мой вариант. Впрочем, Катюша и Юлечка, отлично управляющиеся савтомобилем, подбадривают меня, говоря:

– Ничего, Лампудель, скоро привыкнешь,ужас пройдет, а кайф появится.

Я очень надеюсь на то, что они правы, но поканахожусь на стадии ужаса. Включив все внимание и собрав шоферские навыки вкулак, я покатила вперед, свернула направо, вырулила на проспект, замерла усветофора и перевела дух. Уф, можно пару раз вздохнуть. Мне бы еще научитьсядышать во время движения, наверное, тогда станет немного легче.

Внезапно я дернулась вперед, голова боднулалобовое стекло, руль больно стукнул по груди. «Бах», – раздалось сзади.Мои «Жигули» пролетели вперед, прямо на пешеходную «зебру». Две бабульки,тащившиеся через проспект, с воплем отскочили в сторону, а затем, проявивнесвойственную для их возраста прыть, козами поскакали вперед.

Секунду я обалдело крутила головой в разныестороны, не понимая, что произошло, но потом возле дверцы замаячил высокийпарень и принялся бубнить:

– Извините, сам не понимаю, как вышло.Оплачу ремонт вашего зада.

Я вылезла из автомобиля, обежала его иуставилась на покореженный багажник.

– Зад я вам починю, – нудилводитель, – не сомневайтесь, только дайте адрес и телефон, ваш зад станеткак новенький…

– Мой зад, – сердито заявилая, – ощущает себя прекрасно, ему не требуется ремонт.

– Но, – растерялся парень, тычапальцем в погнутое железо, – ваш зад, того, уже не зад.

– Мой зад при мне, – обозлилась я, –ношу его с собой, иногда сижу на нем, а вот задняя часть «Жигулей» в самом делепобита!

– Ладно, ладно, – покорно согласилсямужчина, – хорошо. Артем.

– Простите, не поняла. Артем?

– Ну да, – кивнул виновникпроисшествия, – меня так зовут, впрочем, можно просто Тема.

Внезапно он улыбнулся, я невольно ответила емуулыбкой. Только сейчас я увидела, какой Артем симпатичный: высокий, крепкий,белокурый, голубоглазый, а мне всегда нравились мужчины нордической внешности.Мой бывший муж Михаил, отбывающий сейчас длительное наказание на зоне, был какраз таким, и одно время я его любила. Или мне это просто казалось?[4]

Выбросив из головы ненужные воспоминания, япостаралась обозлиться.

– Мне теперь из-за вас придетсяремонтировать машину!

– Все сделаю сам, – засуетилсяАртем, – не беспокойтесь! Через два дня «Жигули», как новенькие, появятсяу вашего подъезда.

Я старательно пыталась нахмуриться, но губы,как назло, улыбались.

Примерно через час появились представителиГИБДД. За то время, что мы потратили на их ожидание, Артем успел сбегать вларек, купить газированной воды, шоколадку, чипсы, килограмм персиков… Всепродукты он заботливо подсовывал мне, приговаривая:

– Угощайтесь, пожалуйста.

Время от времени у него трезвонил мобильный,он откидывал крышечку и говорил:

– Очень занят, позднее свяжитесь со мной.

Сержант, прикативший на бело-голубом «Форде»,стал неторопливо рисовать схему места происшествия и выяснять обстоятельствапроизошедшего. Наконец мы подписали протокол. Я пошла к «Жигулям», багажникразбит, но мотор в порядке.

– Вы оставьте машину мне, –посоветовал Артем, – возьмите деньги на такси.

Я посмотрела на протянутые купюры.

– Спасибо, не надо, я очень люблю метро.

Я понеслась к подземке, благо в двух шагахвозвышался столб с буквой «М».

– Евлампия, – неожиданно послышалосьсзади.

Я обернулась. Тема стоял у моей машины. Откудани возьмись налетел ветер и растрепал его белокурые, чуть вьющиеся волосы.Артем убрал со лба прядь, улыбнулся и спросил:

– Вам оставить прежний цвет?

Внезапно у меня отчего-то пересохло в горле.

– Что вы имеете в виду? – прошепталая.