И кто бы мог подумать, что "преступником" буду я…

"Не оставим ни единого шанса этим скотам", — вспоминаю слова Стаса, и сердце в который раз за эти чёртовы сутки сжимается от боли…

Неосознанно произношу то, о чем всегда боялась говорить вслух — моё место должно было быть в машине с родителями.

И почти моментально он топит меня в своих черных глазах, жёстко удерживая за шею, не позволяя отвести взгляд, и опровергая мои слова так, будто бы меня оставили здесь тогда только ради него…

Ремень безопасности надёжно спасает от толчка.

Нас обнаружили?!!

Со всё нарастающим страхом наблюдаю за тем, как Таир тормозит, а нас подрезает машина, дверь которой открывается и из неё выходит…

— Стой! — выкрикиваю я Таиру, потому что это…

Валечка?..

Сама не замечаю, как оказываюсь на улице, подлетая к женщине, которую не видела больше четырех лет.

Это как… вообще?!!

— Ва-а-аля! — обнимаю с такой силой, чтобы точно проверить, что она не мираж.

— Малышка, живая! Бог уберёг, — ощупывает она меня, кажется, тоже решив удостовериться в моей сохранности.

— Насчёт участия в этом Бога у меня большие сомнения, — раздается голос позади. — Кто вы такая и что здесь делаете? — забив на какие бы то ни было приличия требует ответа Таир, мягко цепляя меня за плечи, оттягивая от Вали и задвигая себе за спину.

Пытаюсь влезть со своими объяснениями, но она не теряется:

— Валентина Завьялова. На моём муже одном из первых отработали эту схему.

Сердце замерзает, ноги вновь становятся ватными и когда я почти шлепаюсь на обледенелый асфальт, меня ловят за шкирку.

— Лея, родная, прости. Я всё объясню, но позже, — быстро произносит Валя, сразу обращаясь к Таиру, который продолжает удерживать меня обеими руками, не давая упасть. — С вами, господин Алиев, мы тоже поговорим позже, думаю информация, которой я обладаю, окажется вам очень полезной. Но пока вы должны исчезнуть. Моя машина, — вручает она Таиру свои ключи, — маршрут до дачи внутри. На два дня вы точно будете в безопасности.

— Месть? — спрашивает он, внезапно закрывая мне глаза своей рукой.

Зачем?!!

Валя не произносит ни слова, а я не могу видеть ее лицо!

— Рискуете с этой машиной.

— Нет. Я знаю как и где её оставить, чтобы у вас было побольше времени. За это не переживайте. Буду через два дня. Берегите себя.

— Спасибо, Валентина.

— И вам, Таир… за Лею. Скоро увидимся, малышка.

Меняемся мы машинами и разъезжаемся.

— А если её задержат? — нервно стучу зубами я.

— Учитывая, как она нас отследила, это очень маловероятно. Кто она? Рассказывай! — окончательно разбирается в карте Таир и требует подробностей.

— Семён, муж Вали был акционером фирмы ещё тогда, когда был жив отец. Они были друзьями. Когда родителей не стало, именно с ними я общалась чаще всего. Валя была ко мне очень добра.

На последнем курсе университета Стас сообщил мне о трагической гибели Семёна. Я собиралась приехать, но позвонила Валя и лично попросила не отвлекаться от учебы.

А когда я уже окончательно вернулась домой, дядя рассказал мне, что Валя переехала, не оставив координат.

Получается он врал мне каждый раз, когда я заговаривала на эту тему…

Врал!!! — скатываюсь я опять на плачь.

— И тебе, принцесса, крупно повезло, что ты верила, — безжалостно поддевает Таир.

— Не называйте меня принцессой! — опять взрываюсь я.

— Перейдем на "ты", и я об этом подумаю.

— Вы и так с самого начала на него перешли, — грублю в ответ.

— Пришло твое время, Лея.

— Мне некомфортно. Не могу. Извините.

— Твой выбор, принцес-с-са.

Ну вот чего он?!!

А того, что мелкие бесконечные препирательства в пути не позволяют мне начать думать о своем дерьмовом положении…

Думать о… предательстве…

Зато с завидной регулярностью начинает появляться мысль о… заботе…

Его…

Мамочки… — бросает меня в жар… — У меня стокгольмский синдром?

Таир

Обхожу дом внутри, отмечая даже незначительные мелочи, которые направлены за его защиту. Над безопасностью тут реально думали…

Вспоминаю свой только что отстроенный особняк, где главным являлись те же самые условия — неприступная крепость, в которой можно с комфортом пережить и апокалипсис.

Здесь же несмотря на явно скромный бюджет многое дублирует детали моего собственного проекта.

— Не понимаю… — доносится до меня голос Леи, соорудившей для нас бутерброды на скорую руку, разложившей их на тарелки и располагающейся сейчас за столом в центре небольшой гостиной. — Если всё было так плохо… Она должна была со мной поговорить. Хоть намекнуть. Да… я могла бы не поверить, но у меня был бы шанс почувствовать что что-то не так…

Завершаю свой обход владений Валентины, присаживаясь на стул напротив Леи.

— И? Ты бы почувствовала, а что дальше? — требую продолжения её размышлений, откусывая пробный кусок от бутера авторства принцессы.

Съедобно. Пойдет.

Она не торопится с ответом и я, тщательно прожевав первый кусок, добавляю:

— Я даже уверен, что ты и так чувствовала, просто это не касалось непосредственно тебя. А когда подобное проходит по касательной, очень удобно игнорировать даже явные признаки.

— Вы считаете меня дурой? — с внезапным вызовом спрашивает Лея и, не дождавшись моего ответа, продолжает: — Я никогда бы не стала игнорировать ничего подобного! У меня не было розовых очков! Я не закрывала глаза на проблемы, которые случались в городе и всегда принимала активное участие в их решении.

— Ты следила за криминальными сводками? — смотрю ей в лицо, стараясь уловить мельчайшие движения мимики.

— И за ними тоже! Мне было важно, чтобы все службы города функционировали как единый слаженный механизм! Работали на благо его жителей!

— От тебя требовались… деньги?

— Ни одна организация не может работать на голом энтузиазме.

— Но это же чистая благотворительность, так?

— У фирмы достаточный доход, чтобы позволить себе эту статью расходов.

— Принцесса… — пытаюсь сдержать злую усмешку, — достаточный это с чьей точки зрения? Вот уж явно не твоего дядюшки.

— Мы всегда! Всегда обсуждали с ним это! И многие предложения вносил он сам, — всё так же нервно перебирает она свои воспоминания и не находит сбоя. — Я не понимаю…