Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А он и узнает. Мне бы только девчонок забрать, я потом от этой гниды не оставлю пустого места.
Сашка подошёл, встал рядом. Выбил из пачки одну сигарету, вторую мне протянул. Курим, молчим.
— Я завтра заступаю.
— Тянуть не будем, — выдохнул вместе с дымом, — если малую в ближайшие дни вывезут за пределы города, мы его не достанем. Твоя задача Зай подготовить.
— Вот и порешали, — кивнул Санёк. — Спасём твою принцессу, рыцарь на старом коне, не парься.
Иногда ночью мне казалось, что я слышу шум его шагов. С надеждой выглядывала в коридор — пусто. Вставала у окна и подолгу смотрела в тёмный сад. Ждала. Знала, что не придёт, слишком рискованно и все равно ждала. В дни, когда дежурил Саша, обходя ночами участок, он останавливался и в шутку мне салютовал.
Порой я выходила и шла к помятым Русланом розам. Садилась на лавочку, сидела, до отупения разглядывая равнодушные идеальные цветы. Динар был доволен, ему казалось, что я тупею от лекарств. А я была вся заточена на ожидание, что казалось и не чувствовала ничего больше, тем более к Ясмин меня не пускали. Разок обхватила шипастый стебель, сжала крепко. Иголки впились в кожу, она окрасилась алыми каплями. Больно — значит, чувствую.
— Девочка, ты опять за своё, — пожурил меня не к месту появившийся Динар. — Ты же понимаешь, что мне придётся рассказать врачу о том, что ты делаешь себе больно?
Я кивнула — плевать. Я сбегу отсюда до следующего визита врача с паучьими пальцами. От всех сбегу. Заберу только свою девочку, а может ещё чужую собаку, которая так умело притворялась моей Шанель.
А следующим вечером ко мне подошёл Саша. Закурил, хотя на территории никто кроме моего мужа курить не осмеливался. Терпко запахло сигаретным дымом, я глубоко вдохнула и даже успокоилась немного — сразу о Руслане повспомнилось, словно близко он, только руку протяни.
— Мелкую увезти хотят, — бросил Саша и с удовольствием затянулся. — Точный день ещё не знаю, Руслан пробивает аэропорт, похоже, за границу. Гаденыш о чем-то догадывается.
Я вскочила с лавки — что угодно делать, только не сидеть вот так сложа руки. У Ясмин теперь персональная охрана, слишком много охраны у нас. Но я чувствую прилив сил, я готова бежать и убивать голыми руками, мне кажется, я в состоянии перегрызть глотку любому, кто стоит на пути к моей дочери.
— Стой, — усмехнулся Саша. — Куда собралась? Жди, мужики все порешают. Твой ушлепок только силу поймёт, иначе никак.
— Жду, — растерянно отозвалась я.
Только и делаю, что жду, сколько можно? Одно радует, чем больше времени проходит, тем меньше во мне концентрация гадких лекарств, я чувствую в себе силу, мои мысли не путаются. У меня должна быть трезвая голова.
— Когда скажу, просто встанешь и поедешь со мной. Без вещей, без ничего. Можешь цацки нацепить, так, чтобы в глаза не бросалось, документов у тебя нет, но я вытащу их из сейфа. Запомни, ни шмоток, ничего, своим налегке.
— Ясмин?
Сашка с сожалением посмотрел на докуренную сигарету, затем забросил окурок прямо в розарий — я не подумала бы сказать ему и слова. Мне плевать, пусть хоть все горит, вместе с Динаром, только бы забрать мою девочку.
— Ясмин увезет охрана твоего мужа. А ты и слова не пикнешь, что знаешь, иначе все полетит к чертям. Таблетку вон свою выпей, чтобы успокоиться.
Я вспыхнула, но усилием воли заставила себя промолчать. Не стоит спорить с тем, кто рискует своей жизнью, чтобы мне помочь.
— Хорошо, — смиренно отозвалась я.
Сашка подобрел, улыбнулся лукаво.
— Всё получится, принцесса. Перехватят их по пути в аэропорт. Только мозг мне не делай, будь умницей, мне на воле твоего влюблённого Шрека хватает.
Ночью я бы подавно уснуть не смогла. Я была полна страхом, полна ожиданием, полна…предчувствием волшебства. Меня бросало из крайности в крайность. То трясло от мысли, что ничего не получится. То окатывало эйфорией — мы будем свободны!
Принималась мечтать. Как подам в суд, настою на медицинской экспертизе и отвоюю назад свое здоровье, сниму с себя клеймо душевнобольной. Мечтала о том, как поеду к эби, уже без гнета постылого брака. У неё на кухонном столе наверняка лапша сушится к супу. На плите булькает крепкий мясной бульон. На деревянной, в пометках ножа разделочной доске ворох свежей зелени.
А я прижмусь к ней, вдохну такой родной аромат, и растворюсь в нем. И плакать не буду — нечего пугать старенькую эби. Ничего ей не скажу, я привыкла все носить в себе.
А вечером выйдем во двор, Ясмин будет играть с ягнятами, которых из-за того, что Ася не разрешает их резать, развелось уже порядком, и дочка моя будет смеяться.
Столько желаний. Все сладкие. И на самом краешке сознания самая грешная и самая сладкая мечта, от неё то в жар бросает, то в холод. Нет там никого, только я и Руслан. Сплетенные руки, дыхание, ставшее общим, слившиеся воедино тела. И там, в месте их слияния рождается доселе неведомая мне магия…
Утром я была привычно бледна, Динар не обратил внимания. Не заметил и того, что к завтраку я спустилась в колье, на запястье браслет, в ушах серёжки брильянтовые, которые я ненавидела за вычурность, на пальцах перстни… Я взяла все, кроме того самого золотого браслета — обруча. Пусть кандалы остаются здесь. Я думала о том, что бежать придётся в любой момент. Да, у меня не будет денег, зато будут бриллианты и золото — самая верная валюта на все времена.
Я гуляла в саду со стороны детской. В открытых окнах трепещут занавески. Иногда я слышу голос няни — Ясмин молчит. Может, как я, считает затянувшиеся до нашего освобождения минуты. У Ясмин уже целых три охранника. Куда столько на такую маленькую девочку? Я безумно боюсь, что мою малышку ранят. Что кто-то из её защитников, Сашка, к которому я уже привыкла, или Руслан, что они пострадают. Но остановить все это я не смею — слишком многое на кону. Моя жизнь ничего не значит, но жизнь Ясмин бесценна.
Мне казалось — я готова. Но оказалось, что я всего лишь маленький испуганный зайчишка. Глупый и трусливый. Дверь моей комнаты открылась рывком, я вскочила с кресла.
— Пора, — коротко сказал Саша. — Сегодня. Сейчас.
Это сейчас резануло по нервам. Дернулась ладонью к шее, воздуха не хватает, будто колье душит. Но Саша церемониться со мной не стал. Схватил за руку, потащил по длинным коридорам так и не ставшего родным дома. Бежим к стороне слуг, к внутреннему входу в гараж. Там несколько машин — пижонские Динара, и те, что попроще — прислуги и охраны.
— Держи, — говорит Саша и суёт мне в руки сумку.
В ней что-то гремит. А я думаю — мы вот так просто возьмём и уедем? Да кто меня выпустит, Динар распоряжение дал… Но Саша шагает к пыльному, незнакомому мне джипу. Открывает багажник, подхватывает меня на руки, словно пушинку и суёт внутрь.