Об стойку звякнули наполненные стаканы, и Генри внимательно проследила, чтобы мы с Борисом выпили до дна.

– Нам с коллегой хотелось бы выяснить кое-какие моменты о твоем друге Мак-Корнике, – промямлил Борька, вынужденный вспомнить о деле после удара мыска моей босоножки по его щиколотке.

– Понятия не имею, где он, – опрокинув спиртное в рот и закусив фисташкой, утерла губы тыльной стороной ладони румяная приятельница Бориса.

– Нас не это интересует, нам нужно понять, почему Мак-Корник сбежал из-под стражи, – откликнулась я.

– Значит, мисс, на то были причины, – жестко ответила Генри.

– Когда я была в полицейском управлении, майор Райд упомянул про волонтерское движение Арбингтона и его координатора Эбинейзера Смита, – начала я издалека, надеясь постепенно подобраться к семейству Шерманов, спонсирующих этот проект. – Что он за человек?

– Могу с уверенностью сказать, что Эбинейзер – прирожденный лидер. Эби Смит в будущем году заканчивает философский факультет Арбингтонского университета и думает сменить преподобного Вессона на посту викария церкви Святого Марка. Хотя у жителей города на этот счет имеется свое мнение.

– Какое же? – встрепенулся Борис.

– А, не важно, – махнула рукой женщина.

– А миссис Шерман? – не унималась я. – Что она за человек?

– Дженнифер? – усмехнулась Генриетта. – Это теперь она миссис Шерман, одевается исключительно у «Диора» и «Живанши», а раньше Дженни Роуз донашивала платья своей старшей сестры. Она из очень бедной семьи, мать – горничная в отеле, растила детей одна, и у каждого из братьев и сестер малышки Дженнифер папа был неизвестен. Когда на Дженни Роуз обратил внимание зубрила Роберт Гамильтон, отличник Арбингтонского колледжа, она была на седьмом небе от счастья, так и светилась вся. Роберт и Дженни стали встречаться. После окончания колледжа Гамильтон поступил в наш университет на отделение педиатрии, а не блиставшая умом Дженнифер устроилась на работу лаборанткой в корпорацию Шерманов. Будучи помолвленной с Робертом, она ухитрилась влюбить в себя Шермана и забеременеть от него. И все это во время волонтерской поездки в Папуа – Новую Гвинею. Стив Шерман в тот момент еще был женат на Сьюзен Наварро, до поездки у него и в мыслях не было бросать жену! Это была прекрасная пара, Сьюзен любила Стива, он любил ее, все были счастливы, но потом между ними встала Дженни. Ума не приложу, как это у нее получилось! Но, как бы то ни было, из Новой Гвинеи Стивен Шерман вернулся совершенно очарованный Дженнифер, и в конце года она родила Джека. А спасенная Олив стала его нянькой.

– И почему Стивен так уверен, что ребенок его? – удивился Борис. – Ведь в то же самое время Дженнифер встречалась еще и с Робертом.

– Шерманы не дураки, титулы баронетов абы кому не раздают, – раздался скрипучий старческий голос за нашими спинами. – Сэр Кристофер заказал экспертизу установления отцовства.

Обернувшись, я увидела Сэма Уэнсли, скандалившего в кабинете начальника полицейского управления. Старик выглядел расстроенным и удрученным.

– Моя Ирма, пока была жива, много об этом рассказывала, – с горечью добавил он. – Жена работала медсестрой Сьюзен Наварро, и доктор Наварро сама брала анализы у новорожденного малыша. Сьюзи была порядочной женщиной и хорошим врачом, ибо не каждая брошенная жена способна вести беременность и принимать роды у своей соперницы и не подменить результатов анализов на установление отцовства, коль имеется такая возможность.

– Сью и Ирма были замечательными женщинами и прекрасными медиками, – подхватила Генриетта. – Выпьем за них!

– Клайд, мне как обычно, – кивнул бармену вдовец Ирмы Уэнсли.

Парень за стойкой привычным движением выставил в ряд десять стопок джина, и мистер Уэнсли тут же опрокинул одну из них в широко раскрытый рот, похожий на пещеру.

– Не понимаю, зачем было делать экспертизу, когда и так видно, что мальчишка – вылитый Стивен Шерман, – хмыкнула Генри.

– А Стивен – вылитая его мать, – крякнул Сэм. – Линда Шерман была не красавица, но истинная леди.

– Я отлично помню матушку Стива, – подхватила Генри. – Линда умерла, когда Шерману было десять лет. Мать для Стивена стала святыней, он каждый день навещал ее могилу и рассказывал ей, как у него прошел день, а отца Стив уважал так, что буквально трясся, когда мы начинали высмеивать чопорность и заносчивость баронета. Он молотил всех без разбора, больших и маленьких, девчонок и мальчишек. И до сих пор при всей своей внешней сдержанности Стивен отличается крайней жестокостью и склонностью к насилию. Он бешено ненавидит всех, кто не разделяет его страсти к бегу трусцой, называет их жирными придурками, ленивыми тварями и щиплет за бока. Больной человек, что с него возьмешь!

Генриетта говорила с такой скорбью в голосе, что было понятно: здесь замешано личное. Должно быть, полицейская дама сама имела виды на завидного жениха, и ей было обидно, что Стивен Шерман достался другой.

– Справедливости ради надо заметить, что в городе не осталось здоровых людей, – подхватил Сэм Уэнсли. – Все, кто работает на ламповом заводе, болеют сами и рожают придурков!

– Синдром Безумного Шляпника! – хмыкнула Генри. – Как известно, из-за постоянного контакта с парами ртути в позапрошлом веке шляпники частенько сходили с ума. Так и мы, арбингтонцы, все из-за ртути с приветом.

– Да, и у Шерманов именно поэтому родился хромоногий Джек, и Ирма моя умерла от онкологии, потому что пила отравленную воду. И, странное дело, волонтеры, поднявшие шум вокруг корпорации Шермана, отчего-то были убиты согласно ритуальным традициям, принятым на родине няни Шерманов, аккурат после первого ультиматума сэру Кристоферу, на который он ответил отказом свернуть производство!

Затронув больную тему, старик повысил голос и теперь говорил все громче и громче, переходя на крик.

– Осудили невиновного человека – ведь ясно же, что Мак-Корник никого не убивал! А папаша Шерман почему-то спешно отправил семейство сыночка подальше от Арбингтона! Замечу, вместе с их дикой нянечкой!

– Тише, Сэм! Экологическая комиссия занимается этим делом, и я уверена, что производство Шермана прикроют, – успокаивающим тоном проговорила Генри, похлопывая вдовца по руке.

– Не понимаю, чего они тянут, – горячился старик. – Роберт и Сьюзи подняли шум насчет экологии Арбингтона еще семь месяцев назад, сразу же после смерти моей Ирмы, а комиссия до сих пор все рассматривает это дело. Неужели не ясно, что, если выливать в питьевую воду ядовитые отходы, страдают все вокруг? Не сегодня завтра мы все сдохнем!

Повисла тяжелая пауза, во время которой одна за другой стукнули о стойку две стопки, опустошенные мистером Уэнсли.

– Не подскажете, где здесь можно купить хороший мед? – вспомнив бабушкину просьбу, спросила я, чтобы разрядить обстановку.

– У пастора Вессона отличный мед, – начала было Генри, но старик оборвал ее.