– Миледи, когда вы принимали меня на работу, то просили кое-что вам пообещать. – Она сделала еще глоток.

– Да, помню, – кивнула Диана.

– А я не помню, – заметил Хейбери.

– Тогда ты еще не заслужил мое доверие, – с невозмутимым видом ответила его жена и вопросительно посмотрела на девушку. – Можно сказать об этом?

Эмили кивнула.

– Что ж, как хочешь… Так вот, я пообещала Эмили, что никогда не буду расспрашивать ее о прошлом, если она в свою очередь пообещает, что сообщит мне, если ее прошлое… вдруг каким-то образом вернется.

– И этот человек из вашего прошлого? – осведомился маркиз.

– Это так? – тут же спросила его жена.

– Да. Но я не знаю, намеревается ли он причинить мне неприятности, – призналась Эмили. – Однако же… Если он меня увидит или даже просто заподозрит, что я где-то здесь… Ох, из этого не выйдет ничего хорошего. – Она отвечала настолько неопределенно, насколько было возможно в разговоре с этой чудесной женщиной, которая, вероятно, спасла ей жизнь.

Диана решительно заявила:

– Мы запретим ему посещать наш клуб.

– Я думаю, это может показаться ему подозрительным, – заметила Эмили.

В действительности же она была абсолютно уверена: подобный запрет обязательно возбудил бы подозрения Эбберлинга. И тогда… Тогда ей пришлось бы уйти из клуба, пришлось бы покинуть свое убежище, казавшееся таким надежным…

– Как вы думаете, этот человек может догадываться о том, что вы здесь? – спросил Хейбери. Он подошел к столику, на котором стояли графины с вином, и налил себе бокал.

Эмили пожала плечами.

– Я не уверена… – Ответ на этот вопрос зависел от того, не Эбберлинг ли нанял Уэстфолла и не она ли та «вещица», которую он искал. – Впрочем, скорее всего не догадывается. Я приняла меры к тому, чтобы меня не нашли.

– Следовательно, до тех пор, пока этот человек в городе, ты не будешь выходить в общественные помещения клуба, – заявила Диана. – И мы скажем другим девушкам, а также охранникам, что твое имя нельзя произносить и что они никогда о тебе ничего не слышали.

– Но если вы позволите мне не показываться, то во всем остальном не будет необходимости, – возразила девушка.

Тут Хейбери пристально посмотрел на нее и спросил:

– Эмили Портсмен – ваше настоящее имя?

– Нет. – Она снова посмотрела на Диану. – Но я ведь об этом предупредила, когда вы принимали меня на работу, не так ли?

– Да-да, конечно… – закивала маркиза. – А если этот человек будет спрашивать про тебя, то назовет настоящее имя?

– Вероятнее всего. Но думаю, никто кроме Софии и Дженни, не знает, что я вовсе не Эмили Портсмен.

– Дженни – человек надежный, – заметила маркиза и поморщилась. – Конечно, я не буду настаивать, но было бы лучше, если бы я узнала имя этого мужчины и сообщила его нашей Дженни.

К глазам Эмили подступили слезы – впервые за последние три года. Собравшись с духом, она отчетливо проговорила:

– Маркиз Эбберлинг. – Едва лишь она это произнесла, как почувствовала во рту горьковатый привкус. – И знаете… Вероятно, будет лучше для всех, если я просто уйду отсюда. Тогда никакие увертки не понадобятся.

– О, дорогая моя… – Хейбери покосился на жену, потом наклонился к девушке и поцеловал ее в лоб. – Дорогая, если есть на свете что-то такое, что мы с Дианой умеем делать лучше, чем управлять клубом, – так это находить увертки. Вы остаетесь здесь, ясно?

– Но вы даже не знаете, почему он меня ищет. Если он действительно ищет меня…

– Зато я знаю тебя, – сказала Диана. – Да, я прекрасно тебя знаю – как бы тебя на самом деле ни звали. И этого достаточно. – Она немного помолчала, потом спросила: – А все это началось после того, как ты… пообщалась с лордом Уэстфоллом? Он как-то замешан в этом деле?

– Может, запретить посещать клуб хотя бы ему? – спросил Хейбери. – Это можно было бы устроить, хотя я никого не исключал еще со времен Фентона и Гривза. Правда, Гривза потом пришлось принять обратно.

– Я не знаю, замешан ли в этом Уэстфолл, – ответила Эмили, – но думаю, что если он действительно замешан, то исключение из клуба обратит его взор прямо на меня. – Эмили вздохнула. Господи, что же она натворила? Зачем она с ним переспала? И почему ей все еще хочется сделать это снова? Снова вздохнув, она добавила: – Прежде чем предпринимать какие-то действия, я бы предпочла узнать о нем немного побольше.

– Значит, ты не хочешь его избегать? – с сомнением спросила Диана.

– Нет, как раз наоборот. – Эмили почувствовала, как по ее спине словно пробежали горячие мурашки. – Если он и в самом деле что-то знает и выполняет поручение Эбберлинга, то мне надо в этом убедиться, но таким образом, чтобы он вообще ничего не узнал обо мне.

– Это опасный путь, – предостерег девушку Хейбери.

– Вся моя жизнь была опасным путем. И если я не собираюсь отсюда бежать, то мне нужно узнать, где кроются ловушки и западни.

– Ох, не нравится мне все это… – пробормотала маркиза. Налив виски и себе, она продолжила: – Но я тебя понимаю, дорогая. Только действуй осторожно. Кроме того, я должна напомнить о главном правиле клуба «Тантал». Ты ведь его не забыла?

– Нет, конечно. Не причинять вред клубу. Я помню об этом, и я этого не сделаю. А если появится вероятность, что могу навредить клубу, то просто уйду. Клянусь. Но если я спрячусь от Уэстфолла сейчас, не узнав точно, что он затевает и затевает ли что-то вообще… о, тогда мне придется уйти.

Когда Хейбери удостоверились, что Эмили совершенно пришла в себя, они разрешили ей вернуться обратно на половину «Тантала». Эмили рассказала им не все, и для нее очень много значил тот факт, что они не стали ее расспрашивать. Они ей доверяли, и она их не предаст, что бы ни случилось.

Но почему же, несмотря ни на что, она с таким нетерпением ждала новой встречи с лордом Уэстфоллом? И ведь ждала вовсе не из-за постели… Во всяком случае, не только из-за постели. Ох, как же ей побольше о нем узнать? Ведь Уэстфолл и впрямь мог искать Рейчел Ньюбери. Что же, ее-то он не найдет, зато, возможно, найдет кое-что другое…

– Ты лицемер! – прокричал Лоуренс с балкона, выходившего в вестибюль Терил-Хауса.

Натаниель продолжал снимать перчатки. Потом снял шляпу, передал и то и другое Фрэнксу, после чего спросил:

– Это почему же? – Хорошее настроение, в котором он пребывал, начинало портиться.

– Ты уединился с этой Эмили, хотя перед тем наорал на меня из-за того, что я занимался в университете тем же самым.

– Я же не нарушал никаких правил, – возразил Натаниель, снимая плащ с пелериной и отдавая дворецкому свою трость. – К тому же тебе всего девятнадцать. Так что заткнись.

– Ну, это не похоже на твои обычные блестящие доводы.