— Хорошо, допустим, что все было именно так, как вы сказали. Почему вы не позвонили в полицию или скорую? — прервал мои невеселые размышления Карпов.

Закономерный вопрос. Глаза присутствующих мужчин с любопытством уставились на меня.

— Все произошло очень быстро...

— Разве? — возразил Карпов. — Если исходить из показаний, данных ранее, вы приехали домой в двадцать пять минут седьмого, а Корольков Виктор Николаевич застал вас хохочущей над телом мужа в пять минут восьмого. В вашем распоряжении было более получаса. Мне кажется, этого времени вполне достаточно, чтобы убить мужа и набрать номер скорой.

Его точные вопросы просто наотмашь бьют.

— Я была не в себе! Разве это не понятно?!

— Так, может быть, вы и мужа убили, находясь не в себе?!

— Я не виновата в его смерти! — не выдержала, повысила голос.

Так вот ты какой — злой полицейский, Карпов!

— Владимир Константинович, не кипятись, — одернул его сослуживец.

— Хорошо. Перейдем, собственно, к эксперименту. Дим, давай сюда эту чертову кочергу и поставь манекен.

Все вокруг забегали, выполняя распоряжения Карпова. Вскоре рядом с местом, где когда-то лежал труп, появилась кукла в человеческий рост.

— Не понимаю, зачем еще манекен? Вы хотите обвинить меня в массовом убийстве?

Откуда только наглость в себе нашла? Впрочем, я рада, что хотя бы капелька осталась от прежней Кристины Калашниковой.

— Конечно, Кристина Сергеевна, мы собираемся повесить на вас все нераскрытые убийства, произошедшие в нашем городе за последние пять лет, — снахальничал Карпов.

— Вам придется очень сильно потрудиться, чтобы это доказать.

Боже, я с ним заигрываю! В этом доме, и при таких обстоятельствах...

Карпов плотоядно улыбнулся.

— Не переживайте, Кристина Сергеевна, трудиться мы умеем.

«— Привет!

— Здравствуй, Котенок! Как дела?

— Я горю… Мне срочно нужен пожарный!

— А лейтенант милиции не подойдет?

— Подойдет, если он не прочь поработать.

— Не переживайте, Кристина Сергеевна, трудиться мы умеем».

Тогда, помнится, эта фраза привела меня в восторг, заставив судорожно в приступе жаркой волны похоти сжать ножки. Сейчас руки инстинктивно схватили протянутую мне каминную кочергу. Боже…

«И не надейся, Крысеныш, в богатстве и бедности, в здравии и болезни, в любви и ненависти, пока смерть не разлучит нас».

«Смерть, смерть, смерть!» — опять застучало набатом в голове.

Как можно убить призрак? А руки еще сильнее сжали прохладно-приятный металл кочерги от камина.

— Теперь со всей силы бейте по манекену! — скомандовал Карпов.

«Смерть, смерть, смерть»... Сдохни, зараза, сдохни! Уйди навсегда в преисподнюю!..

— Что за глупость! Не буду это выполнять.

— Делайте, что вам говорят!!

— Зачем, я не понимаю?!

— Это нужно для следствия!

Черт возьми, Кристи, ударь его… Да... добей его наконец-то… Добей этого сукина сына в своей голове!

— Нет, я не могу!..

— Можешь, Кристи, можешь!

Лица окружающих вытянулись, пораженные фамильярностью следователя по отношению к подозреваемой. Но мне все рано, я вижу только Карпова сейчас, вся вселенная сосредоточилась в поражающих своей красотой зеленых убеждающих глазах. Может, это подвох или месть, уловка следователя, чтобы упрятать меня, как он, помнится, обещал, надолго в тюрьму? Я должница Карпова. Надеюсь, любимый, ты знаешь, что делаешь.

Железная кочерга со свистом рассекла воздух и опустилась на голову манекена. Странно, оказалось, что его голова не пустотелая внутри, как я предполагала, а очень похожа на человеческую.

— Еще раз, Кристи! Теперь с другой стороны. Со всей дури, как можно сильнее!

«Смерть, смерть, смерть»... Сдохни, зараза, сдохни! Железная кочерга опять рассекла воздух.

Я его убила, на этот раз навсегда! Прощай, Роберт Евгеньевич! И не смей меня больше изводить страшными снами. Теперь я свободна! Свободна!

Рязань встретила меня неприветливо: проливным дождем в начале декабря, да таким сильным, что дворникам машины пришлось постоянно работать. А завтра обещают мороз. Если прогноз погоды оправдается, то будет весело, сплошной каток. Впрочем, я уже давно переобулся, да и не собирался торчать здесь так долго. Конечно, это иллюзия, самообман, но, когда я в родном городе, создавалось ощущение, что мне под силу влиять на ситуацию, и Кристи, хоть не рядом, но под моим присмотром. А значит, никуда от меня не денется, не сбежит больше. Гребаная сучка, любимая гадина, ненаглядная предательница, лгунья! Я чувствую подвох, но не могу понять, в чем он заключается, не могу разобраться, какая же она настоящая — та богиня секса, в глаза которой ныряешь, словно в темный омут, или та испуганная девочка, всем своим видом кричащая: «как вам не стыдно меня обижать!» Или же расчетливая стерва, презрительно кривящая губы в сторону любого, кто, по ее представлению, ниже рангом. Знаю одно, Кристи врет… И я не успокоюсь, пока не пойму, что она скрывает и почему, черт возьми, ведет себя так по-разному. Кроме того, внутри сидело ощущение, что это дело не такое простое, как казалось на первый взгляд. Да и ограбление загородного жилища Швецов не шло из головы. В доме перевернули все вверх дном, даже вспороли мягкую мебель, значит, искали более чем тщательно. Тогда почему многие дорогие вещи, лежащие на виду, остались на месте? Может, искали вовсе не деньги и ценности? Ладно, разберемся.

Посмотрел на часы, что-то я слишком рано приехал, до приземления самолета, на котором летел с отдыха сын Роберта Евгеньевича, еще почти два часа. Но ничего, сначала можно навестить первую жену убитого. Ее алиби по нашему запросу проверяла местная полиция, но по-серьезному еще никто не допрашивал.

***

— Игнатова Нина Руслановна? Я следователь, ведущий дело убийства вашего бывшего мужа. Откройте, пожалуйста, дверь.

Удостоверение, показанное через глазок, слава богу, убедило женщину впустить меня внутрь квартиры.

Первая мадам Швец была молодящейся дамой лет пятидесяти, очень красивая несмотря на возраст, с пышными светлыми волосами и ярко-голубыми глазами.

— Не понимаю, чем я могу помочь в расследовании этого убийства. Мы не виделись с Робертом лет десять.

— Просто хочу поговорить. Вы прожили в браке с ним дольше всего, почти двенадцать лет, должны знать врагов и друзей убитого.

Женщина горько усмехнулась.

— Мне сказали, что его убила молодая жена. Зачем нужны сведения о врагах?