напротив, внимательно смотрит в глаза. Не отвожу испуганного взгляда, отвечаю молча на его немые вопросы. Мы и в прошлом любила разговаривать без слов.

Первым не выдерживает Мак.

– Зачем приехала?

– К тебе. Ты же звал.

– Я звал тебя четыре года назад. Одну. Незамужнюю. И без чужого сына…

Вздрагиваю. Как же он ошибается.

– Я приезжала к тебе четыре года назад в отель. Разве твоя мама ничего не передала?

– Нет, – отвечает спокойно, гладит пальцами хвостик от пояска моего халата. Даже если бы она передала, то что бы изменилось? Ничего.

– Почему?

– Ты ведь была уже беременна…

– Да! Я уже ждала Сашу, поэтому приехала к тебе, чтобы мы могли ждать нашего сыночка вместе.

Макар вздрагивает.

– Юля, что ты задумала? Тебя бросил Ник, поэтому ты здесь?! – молодой мужчина поднимается. – Мне нужно ненадолго отлучиться.

– Куда ты?

– У меня совсем нет продуктов, а ты, наверное, голодна. Я-то питаюсь в ресторане в отеле.

– На улице проливной ливень. Не ходи. У меня есть в сумке шоколадка и хлебцы.

Макар скользит по мне внимательным взглядом.

– Ты так питаешься? Поэтому худая, кожа, да кости. Куда смотрит Никита?

– Он никуда не смотрит, я для него не существует. Только как приложение жены на выход и мать Саши.

– Понятно, – Макар уходит и через мгновение входная дверь громко захлопывается за ним.

– Чёрт!

– Чёрт!

– Чёрт!

Вскакивая с места, фурией ношусь по большой скромно обставленной гостиной.

Я ведь только что призналась Маку в том, что Саша его сын. А он никак не среагировал. Сделал вид, что ничего не слышал.

Сминаю полы халата, срываю пояс, скидываю халат на пол, бегу к чемодану с вещами. Достаю самое дорогое красивое алое кружевное нижнее бельё, прозрачную накидку. Бегу в душ.

Открываю подряд все шкафчики в поисках самого вкусного геля для душа и шампуня с женским запахом. К своему ужасу нахожу полный арсенал женский прибамбасов, косметики, кремов, гелей.

Теперь я уверена на все сто процентов, что у Мака есть девушка.

Но меня это не только не останавливает, а прям заставляет вступить в соревнование.

Принимаю горячий душ. Горячие струи воды катятся по телу, и я забываюсь о том, где нахожусь.

* * *

Я стою в другом душе, дома. Дверца открывается, ко мне входит Ник. Он приехал под утро, как всегда навеселе, отоспался, теперь ломится ко мне.

– Ты стала совсем некрасивая, – холодная рука бредёт по моим рёбрам. – Запустила себя окончательно!

– Никита, ты нормальный? У меня ребёнок болен!

– У тебя?! – рычит, скручивая мои волосы в кулаке. – Разве это не наш общий ребёнок.

– Прости, не хотела обидеть. Неточно выразилась, – извиняюсь в сотый раз за подобную оплошность.

– Я устал, – впивается горячими губами в мою ключицу. – Роди мне моего ребёнка! – Прижимает меня к стене.

– Ник, – бью его по плечу, – не надо. Ты спишь с кем попало, я не буду с тобой.

– Мне нужен ребёнок. Прямо сейчас.

– Пусти, мне больно. Ни о каком ребёнке сейчас речи не может быть! Я вся нужна Сашеньке.

Изворачиваюсь, заезжаю коленкой мужу по бубенчикам. Пока он разбирается с болью, выныриваю из душевой.

– Ник, – поворачиваюсь к мужу. Он смотрит на меня так зло, будто хочет растоптать, унизить. – Давай разведёмся? Мы ведь не любим друг друга, и брак наш не удался.

Муж громко смеётся.

– Нет! Я не дам тебе развод. Вылечишь Сашу и родишь мне моих детей.

Похоже на то, что Ник просто мстит. Но зачем?

Через месяц уезжаем с сыном в Израиль на очередной курс лечения.

Возвращаемся домой неделю назад. Только едем не к себе, а к родителям.

– Мать, гляди, Солнце наше приехало, – Максим бежит из комнаты, едва слышит визг Сашки.

Не успеваю остановить сына. Он мелкими шажочками несётся на встречу к отчиму. Протягивает ручки.

– Деда!

* * *

Макс хватает внука и крепко прижимает его к себе.

– Папа, только не сжимай его сильно, – шепчу в страхе.

– Прости, – отчим испуганно ставит ребёнка на место. – Разве не всё?.. – спрашивает настороженно, многозначительно заглядывая мне в глаза.

Мотаю головой. Не сейчас, ни при сыне. Он же уже взрослый, всё понимает. Иголки, трубки, капельницы, белые палаты стали нашей жизнью в последние полгода.

Если у меня есть мои детективы, как отдушина, уход от жуткой действительности, то у него есть только сильная мама.

Покровский нервно треплет редкие светлые волосики внука.

В глазах деда застыли стеклянные слёзы.

– Сейчас Ире позвоню, скажу, что вы приехали.

– Я уже позвонила. Она едет. Нам надо серьёзно поговорить.

Через час няня укладывает Сашеньку спать в детской комнате наверху, той самой, которую в своё время родители делали для своего малыша. С синими стенами, белыми единорогами, и розовыми светящимися звёздами на потолке.

Мама приезжает быстро, и не спрашивая, как дела, садится с нами ужинать.

Молча ем. Родители даже не пытаются, отодвинули тарелки, смотрят на меня. Ждут.

– Всё плохо, – выдавливаю из себя.

Мама начинает плакать как по команде. Макс верещать, и бить кулаком по столу.

– Шарлатаны! Найдём другую клинику в Германии, Швейцарии, в США.

– Выход есть.

– Ну же говори, – лицо Максима светлеет.

– Надо родить ещё одного ребёночка. Донора костного мозга.

– Господи, как же я сразу не догадалась! – мама всплёскивает руками.

– Вы не поняли, чтобы не рисковать, брат или сестрёнка должны быть полностью идентичны. И даже это не гарантия полной совместимости.

– Тогда прости Никиту, перестань пить противозачаточные препараты и роди ребёночка. Ты же молодая, здоровая. Это не проблема, – приказывает Максим.

Мама прищуривает большие голубые глаза.

– Нужен ребёнок от Макара?

– ДА! – ору я.

Мама опускает глаза в полную тарелку, к которой даже не притронулась.

– Он не вернётся домой, – цедит Макс.

– Ты против? – зло шиплю я.

– Не в этом дело! У него мой характер, он гордец. Значит, никогда не простит унижения и оскорбления.

– Перепиши на него обратно половину наследства, и вызови сюда в Россию. А здесь мы уже уговорим его на ЭКО, – давлю на отчима.

– Бесполезно! – хрипит Максим. – Он не переступит порог этого дома.

– Юля, есть только один вариант, ты сама поедешь к нему, – приказывает мама.

Мы с отцом удивленно смотрим на неё.

– Ты предлагаешь дочери изменить мужу? – Макс округляет глаза.

– Она должна спасти нашего внука! – кричит мама. – Пусть едет немедленно. Я останусь дома, возьму отпуск, и буду за ним смотреть. Никите скажем, что Юля задержалась в Израиле. Она ведь его даже не интересует!

Оторопело взираю на маму. Хочу спорить, но понимаю, что бесполезно.

Соглашаюсь. Через несколько дней вылетаю в Швейцарию, туда, где