Если верить плантаторам, они сталкивались с массой сложностей. Это единственный вопрос, в котором Лигон полностью согласен с более поздними авторами, писавшими об образе мышления плантаторов.

Плантатор мог получать хорошую прибыль, но всегда были риски плохой погоды, бунта или войны, не говоря уже о болезнях, уносивших жизни, и налогах. Плантатор должен был купить, очистить и засеять землю, купить гвинейское просо для животных, разбить сад для рабов, а также обустроить места для работы и жилья. В число покупок входили: инструменты, гвозди, ободья и доски для бочек, навоз, варочные котлы, строительный материал, еда для рабов, оборудование для мельницы и котельной. Еще нужен был квалифицированный персонал. Даже если это тоже были рабы, им все равно надо было отпускать больше довольствия, а многие из них были свободными людьми, бывшими наемными работниками, отбывшими свой срок.

Надсмотрщик, винокур, плотник, кучеры и возницы, бондарь, старший лесоруб, кочегар, сторож, нянька для детей рабов, гончар и «черный доктор» — всем им надо было платить, как и домашним слугам. И кроме всего, рабов надо было кормить, а поскольку покупать еду было дорого, ее выращивали, на что требовалось много рук как раз тогда, когда пора было собирать сахар!

Временами рабов кормили хорошо, хотя большую часть времени плантаторы старались сократить расходы, используя свои ресурсы. Участки между посевами тростника могли использоваться под пищевые культуры: ямс, эддо, бананы, привезенные из Африки на невольничьих кораб­лях. Одной из немногих неудач была попытка Уильяма Блая выращивать хлебное дерево — рабам не понравился вкус его плодов, и на Карибах люди стали есть их только в XIX в.

Для тяжелого физического труда нужны были белок и соль, ведь рабы много потели. И вскоре не слишком разборчивый рынок для себя нашли здесь предприимчивые рыбаки из Новой Англии. Их бракованный товар — плохо разделанная рыба, пересоленная или, наоборот, недосоленная, — мог быть реализован как «помощь Вест-Индии», предназначенная для кормления рабов. В течение XVIII в., во времена неограниченной торговли из Бостона в Вест-Индию выходило в среднем по кораблю в день с грузом некачественной рыбы. Около 1650 г. Ричард Лигон увидел, что рыбу можно найти и ближе к дому. Он написал в своей «Точной истории» (Exact History):

Остальная еда для рабов отличалась от острова к острову. На Ямайке было больше свободной земли, чем на Барбадосе, и рабы могли разбивать сады для выращивания еды. Барбадос поневоле был более зависим от внешних источников: маиса и риса, импортировавшихся из Америки, и конских бобов из Британии. Достоверные цифры сложно найти, но есть одна запись о только что купленных рабах без обеспечения землей, которые получали одну рыбу, а также девять бананов, или две пинты риса, или три пинты маиса в день. Рацион, как видно, был минимальный и однообразный, что вносило свой вклад в непродолжительность трудовой жизни большинства рабов.

Во время сбора урожая рабы могли жевать тростник и пить сироп, но к концу этого периода провизии уже не хватало. Томас Тистлвуд, работавший надсмотрщиком на Ямайке в середине XVIII в., отмечал в течение нескольких лет признаки плохого питания среди рабов в августе и сентябре. Уорд цитирует его дневник, в котором он записал 25 мая 1756 г., что раб по имени Дерби был пойман, когда ел молодой тростник — тяжкое правонарушение: «Дерби пойман у Порт-Рояля за поеданием тростника. Его хорошенько высекли и натерли солью, и заставили Гектора нагадить ему в рот». Эта наказание, которое после получило название «Доза Дерби», похоже, не смогла сдержать правонарушителя, который снова появляется на страницах дневника Тистлвуда в августе:

Что случилось с Дерби после этого, не известно. Впрочем, вряд ли он выжил. Отрывки из журнала Тистлвуда, цитируемые Уордом, демонстрируют его заботу и внимание к подопечным — когда они не крали еду, конечно. Чтобы не давать рабам есть молодой тростник, использовали всевозможные странные наказания, включая запираемые маски из жести. Ношение маски, вероятно, было предпочтительнее того, что случилось с Дерби. В некоторых местах маски носили также и кухонные слуги, чтобы они не пробовали еду, которую готовили.

Принуждаемые к работе на сахарных заводах от рассвета до поздней ночи, вымотанные рабы неизбежно теряли концентрацию и получали увечья. Самым опасным временем был пик сезона, когда они работали до 18 часов в день на изнуряющей жаре рядом с огромными котлами вязкого, раскаленного сахарного сока, в спешке управляясь с огромными массами поступавшего спелого тростника. Снаружи рабы, просовывавшие тростник под колеса, работали в большей прохладе, но и они не меньше рисковали быть затянутым в конвейер.

Трехколесная мельница была стандартом, и хотя некоторые ранние модели приводились в движение людьми, в основном использовались сила животных, ветер, вода или пар, и на крик человека такой механизм не мог отреагировать быстро. В удобном месте хранились топорик или острая мотыга, ими отрубали застрявшую руку раба — чтобы сохранить ему жизнь. Экономические соображения подсказывали, что лучше сохранить живого раба с одной рукой, потому что он по-прежнему мог работать сторожем, очищать забившиеся сточные трубы или погонять животных, тянувших тяжелую лямку.

Хотя в более поздних рассказах сторонников отмены рабства, вероятно, была доля преувеличения, глупо было бы считать, что жизнь раба была приятной. Это доказывает то, как рабы пользовались любой сложной политической ситуацией. На самом деле это было одной из причин не вести войн в Карибском бассейне.

Испания и Португалия не могли защищать свои территориальные претензии, основанные на Тордесильясском договоре, от объединенных сил англичан, голландцев и французов, и в результате в течение XVII в. Испания была вынуждена признать присутствие других сил на Карибских островах, как и Португалия — англичан и французов в Индии и Африке, а голландцев в Ост-Индии. Испанцам даже пришлось делить остров Эспаньолу с французами.

Кроме прочего, все вооруженные силы, которые европейские государства держали в Вест-Индии, были нужны им для поддержания порядка в собственных колониях. Когда какие-либо страны начинали войну в Европе, дополнительные силы направлялись, чтобы атаковать и грабить колонии и корабли противника, даже если это сеяло смуту среди рабов.