По сути это ведь всё, что нужно человеку для счастливой спокойной жизни — просто знать, что рядом есть кто-то, кто любит и поддерживает тебя во всем. Каким бы ты ни был.

— Ну что? Как прошло? — спрашиваю, когда Рома запрыгивает на место водителя.

Он сам перегибается через коробку передач и пристёгивает меня ремнём безопасности, после чего машина срывается с места.

— На следующей неделе приступаю к работе, — подмигивает, выруливая на трассу. — Так что никаких больше подпольных боёв. Роман Молотов — тренер по боксу.

Облегчённо выдыхаю и расслабленно опускаюсь на спинку сидения. Зверг акула бизнеса, он берёт в свою команду только профессионалов высшего уровня. Хотя мой Рома такой и есть, поэтому я не сомневалась, что всё пройдёт хорошо.

— Может, ты уже скажешь, куда мы едем? — спрашиваю, спустя пятнадцать минут молчания.

— Не, не расскажу. Пусть будет сюрприз.

Ехидно прищурившись, складываю руки на груди и отворачиваюсь к боковому окну.

Ну-ну. Мой сюрприз тебе всё равно не переплюнуть. Так что можешь не стараться, Молот.

Через пол часа я, наконец, узнаю дорогу.

— Мы едем в хижину? — удивлённо смотрю на Рому. — Ты что, снова решил меня похитить?

— Можно и так сказать, — загадочно улыбается, сворачивая на просёлочную дорогу.

Когда мы подъезжаем к пункту назначения, я наконец понимаю, в чём именно был сюрприз.

— Рома, — охаю, оглядываясь по сторонам. — Ты когда успел вообще?

Наше маленькое убежище, в котором мы несколько дней скрывались от полиции сейчас просто невозможно узнать. На месте хижины стоит небольшой бревенчатый домик с широким крыльцом. Участок выровнен и очищен от мусора, а вместо старенького покосившегося заборчика сейчас стоят полноценные ворота.

— Подумал, что мы могли бы приезжать сюда по выходным. Ну а когда у нас родятся дети, то дом за городом тем более не помешает.

На последней фразе что-то у меня внутри ёкает и сжимается, и я поворачиваюсь лицом к Роме.

— А ты хочешь детей, Ром? — спрашиваю, напряжённо вглядываясь в его лицо.

— Ну, когда-нибудь да, почему бы и нет, — пожимает плечами.

Молотов берёт меня за руку и ведёт к крыльцу нашего нового дома, но на пороге я торможу.

— Когда-нибудь — это долго, Молот. Лучше тебе начать хотеть детей поскорее, — произношу слегка дрожащим от напряжения голосом.

Настал мой черёд преподносить сюрпризы.

Рома замирает на месте и медленно поворачивается в мою сторону. Я как в замедленной съёмке вижу, как он в начале непонимающе смотрит мне в лицо, а потом его взгляд скользит ниже и упирается в живот, и я машинально прикладываю к нему руки.

— Так и думал, что ты не просроченными консервами отравилась, — бормочет со стеклянными глазами. А уже через секунду крепкие руки обхватывают меня за талию и, взмыв в воздух, я обхватываю Рому ногами, чтобы не свалиться.

Лбом прижимаюсь к его лбу. Мы оба тяжело дышим, неотрывно глядя друг другу в глаза, и я чувствую, как его большие пальцы поглаживают мой живот через тонкую ткань хлопкового платья.

— Только учти, Леся, — шепчет мне в губы. — Я хочу девочку.

— А если будет мальчик?

Пожав плечами, Рома перехватывает меня, укладывая себе на руки.

— Тогда будем рожать до победного.

С этими словами он уверенно переступает порог нашего нового дома.

Пять лет спустя…

— Ромааааааа, — стону, тяжело дыша и изо всех сил цепляюсь в руку мужа, от чего тот уже сам краснеет, но героически молчит, со стиснутыми зубами продолжая смотреть на дорогу. — Я не доеду. Точно тебе говорю! Я рожу здесь, посреди леса. И крестным у нашего ребёнка будет тот самый лось, который меня тогда напугал. А теперь походу я его… — добавляю уже шёпотом.

В этот же момент ощущаю новую схватку и хватаюсь за живот, мысленно уговаривая нашего малыша немножко потерпеть. Я уже не знаю, что сейчас беспокоит меня больше, боль от родов или дикая паника из-за того, что мы реально можем не доехать до больницы.

— Леся, потому что я говорил тебе, надо в городе сидеть, — шипит на меня Рома, когда я сильнее впиваюсь ногтями в его предплечье. — Нет, тебе было принципиально провести выходные в хижине.

— Дааааа, — тяну плаксивым голосом, потому что гормоны уже топят мозг по самую макушку. — Потому что твоим детям надо дышать свежим воздухом. Они и так всю неделю проводят в душном загазованном городе! Я, между прочим, не для себя стараюсь. А ты просто бесчувственный эгоист.

Надув губы, бросаю хмурый взгляд на Молотова, и разворачиваюсь лицом к заднему сидению, но тут же сменяю гнев на милость, когда вижу усевшуюся там троицу мальчишек-погодок.

Ну как можно злиться, когда рядом эти ангелочки? Они же такие сладкие. Смотрят на меня своими большими карими глазками, точно как у их папы, а личики такие взволнованные. Переживают за маму, мои маленькие мужчины.

От этих мыслей в груди разливается знакомое тепло, согревает, успокаивает, и боль от схваток немного притупляется.

В этот же момент чувствую, как Рома кладёт свободную от руля руку мне на спину и начинает потихонечку разминать поясницу, от чего мои глаза непроизвольно закатываются. Боже, как хорошо.

Что касается массажа при схватках, мой муж просто бог. Это уже четвёртые роды, так что возможностей потренироваться у него было предостаточно.

— Ну как? Полегче? — спрашивает, когда я немного расслабляюсь.

— Полегче, — облегчённое выдыхаю. — Но я всё равно злюсь на тебя, Молотов. Это вообще всё из-за тебя. — возмущённо тычу пальцем в свой раздутый живот.

— Ещё бы, — ухмыляется и горделиво вскидывает подбородок. — Не с форточки же надуло, Лесь.

Вы посмотрите на него. Я тут загибаюсь, а он радуется. Я бы посмотрела насколько довольным было бы его лицо, если бы из него в четвёртый раз лез человек.

Наврятли бы так веселился.

Интервалы между схватками становятся всё меньше, и я уже реально начинаю бояться, что роды у меня будет принимать Ромка в полевых, так сказать, условиях.

Но, к счастью, в этот же момент Молотов глушит машину и, выглянув в окно, я понимаю, что мы всё же добрались до больницы.

Спасибо господи! Следующая цель — не родить на ступеньках. Наш малыш нам этого не простит. Мы с Ромой, как и в предыдущие три раза, решили не узнавать пол ребёнка заранее. Так что я пока не знаю, с кем меня сегодня ждёт свидание.

Знаю только, что оно будет самым приятным, самым долгожданным и самым счастливым.

— Учти, Молотов, — пыхчу, когда муж усаживает меня в кресло-каталку, и мы всей нашей дружной оравой несёмся по коридору роддома. — Мне плевать на твои ультиматумы. Даже если в этот раз будет мальчик, я больше рожать не буду…