Друзья пожали руки.

— Твои планы? Едем к Грязнову?

Ковригин покачал головой:

— Давай сначала съездим, что ли, посмотрим на этот магазин, а?

— А смысл?

— Не знаю, — честно развел руками Ковригин. — Смысла нет, а все-таки хочется.

— Ладно, съездить можно, только вряд ли ты что-то там увидишь. Хотя любопытно в самом деле.

— Ты чек не посеял?

— Тут, — похлопал себя по сердцу Селедочка.

Вытащил из нагрудного кармана куртки бумажник, открыл отделение для мелочи и извлек чуть потертый, но целехонький чек. Ковригин с облегчением переложил его в свой карман.

— Я уж решил: раз так все гладко сошло с адресом магазина, ну, думаю, без заподлянки не бывает — наверное, потеряется чек, — поделился он.

— А все так гладко сошло по чистой случайности, — объяснил Селедочка, садясь за руль. — Пристегнись, а то оштрафуют… Да просто повезло, что нужный человек оказался в нужном месте в нужное время.

И пока ехали, он рассказал по пути Ковригину эту историю во всех подробностях. Оказалось, его невестка в свое время работала с одним человеком, который был в нее влюблен и, даже когда она вышла замуж, ушла в декрет и родила Селедочке внука, этот человек (ее бывший шеф) не прекратил оказывать ей знаки внимания, вполне, впрочем, джентльменские. И когда невестка обратилась к нему с просьбой отыскать для нее по чеку кассу магазина (присочинив историю вроде того, что ее в этом магазине обхамили и порядочно обсчитали, но адрес магазина она по странности не помнит), этот джентльмен-воздыхатель мигом вырыл из-под земли все данные, привез самолично бумажку с адресом на квартиру к невестке.

— Так что с тебя ничего не причитается, — похлопал друга по плечу Селедочка. — Повезло, можно сказать.

— А вдруг еще и в магазине повезет? — размечтался Ковригин. — Вдруг?

— В чем именно повезет? — уточнил Селедочка.

Ковригин и сам не знал… Но почему-то надеялся.

Когда они подъехали, Ковригин почувствовал в груди волнение и даже тревогу, словно у самого входа в магазин ожидал наткнуться на всю компанию ограбивших его бандитов.

— Останешься в машине?

— Нет, я с тобой, — ответил Селедочка. — Хочу взглянуть на бандитское логово и я.

Но по тону его становилось ясно, что в существование под крышей приличного продуктового магазинчика тайного бандитского гнезда Селедочка в принципе не верит.

Они вошли в магазин.

В это утреннее время покупателей было немного, в основном молодые мамаши с детишками и пенсионеры. Мамаши толпились у витрины с молочными продуктами фирмы «Данон», на которые, судя по объявлению, была объявлена пятнадцатипроцентная скидка.

Ковригин наблюдал за кассирами. Всего в магазинчике было три кассы: две в первом зале, одна во втором. В первом зале справа торговали мясом и рыбой, слева — молочными продуктами и консервами. Во втором зале был исключительно винно-водочный и табачный ассортимент, и там за прилавком томился детина с написанным на лбу девизом: «Сам не дурак выпить». Ковригин направился прямиком в его сторону.

Да, если исходить из версии, что в этом магазинчике отоваривались бандиты, им нечего было делать в других отделах.

Подойдя к обширной витрине, тесно заставленной всевозможными напитками в различнейших емкостях, Ковригин стал искать глазами… сам не знал, что именно. Его внимание привлекла пятилитровая бутылка шампанского, лежащая на лафете. Пирамида из ведерных металлических банок пива. И совершенно потрясла воображение темного стекла бутыль, стоящая на самой верхней полке: внутри бутыли плавала заспиртованная кобра с надутым капюшоном и распахнутой пастью… Вот мерзость! И цена — совершенно невообразимая, просто космическая цена.

— И это кто-нибудь покупает? — показывая пальцем на бутыль, спросил Ковригин, обращаясь к продавцу.

Тот оглянулся через плечо, прослеживая взглядом, на что направлен ковригинский жест, усмехнулся:

— Почему ж нет? Покупают…

— И что это?

— Индийский бальзам. Сорок градусов. На травах, целебный.

— А змея? Как же со змеей разливать? — естественно изобразил удивление Ковригин. — А если она выпадет, когда наливаешь, и плюхнется прямо на стол… Тьфу! Это ж весь аппетит отобьет.

Продавец снисходительно посмотрел на лоха.

— Очень даже рекомендую попробовать. Не пожалеете.

— А ты сам-то пробовал?

— Да, — кивнул продавец, но Ковригин почувствовал, что тот нагло врет.

И тут его осенила совершенно простая мысль. Учитывая, что сигареты «Парламент» красовались перед ним на витрине среди других сортов, можно предположить, что первые две строчки цифр на чеке — это именно стоимость спиртного… Ковригин полез в карман и вытащил чек. Запомнил цены: сто восемьдесят шесть и девяносто три, и тридцать. Что в эту цену имелось на полках?

— Вас что-то интересует? Что-нибудь показать? — прочитал его мысли продавец.

— Даже не знаю, — изо всех сил стараясь изобразить лоха, развел руками Ковригин. — Пили тут наши на работе… Скидывались к празднику, понятное дело… Только вот не знаю что, меня не было. Но всем понравилось. Хвалили очень… А теперь вот мне надо кое-что отметить и вот затариваюсь, понимаешь, а что купить, чтобы всем угодить? Знаю только, в вашем магазине брали, кореш сказал. Вот цену он только помнит. Ну, сам понимаешь, цену все помнят.

— Короче! Счас найдем.

— Что-то крепкое брали по сто восемьдесят шесть, ну и для женщин, что-то за тридцать. Да, еще за девяносто три что-то…

— За тридцать? — Продавец задумчивым взглядом окинул глазами свои сокровища. — Пиво, может быть?

— А какое пиво?

Продавец провел рукой по ряду бутылок на средней полке.

— Пиво за тридцатку?

— Ну, есть несколько видов хорошего. Вот «Будвайзер», «Хайнекен». Хотя оно за тридцать шесть… По тридцать только «Будвайзер»… Сигареты вон еще…

Пачка «Парламента» здесь стоила тоже тридцать рублей.

— А вот что за сто восемьдесят шесть? Коньяк, может?

— Сто восемьдесят шесть… Сто восемьдесят шесть… — пропел продавец себе под нос, прохаживаясь вдоль витрины. — Давно брали?

Ковригин юркнул рукой в карман, посмотрел в дату на чеке и назвал точно, с числом и месяцем.

— Может, молдавский коньяк? — предположил продавец. — Сейчас его нет, но пару дней назад еще был, помню точно, что по сто восемьдесят шесть. «Квинт» называется.

— Коньяк? — оживился Ковригин. — Может, и коньяк…

— Да. А за девяносто три… Это, наверное, вино… Да, вот это, молдавское. «Совиньон-дебют». Больше ничего девяносто три рубля у нас не стоит.