Благо, я на нее таки не натыкаюсь.

И вечером выхожу из универа с каким-то болезненным облегчением. В конце концов, у заочки и стационара разное время пар, да и наша сессия скоро закончится. Возможно, есть даже шанс, что мы вообще больше никогда не пересечемся, пусть даже и будем ходить по одним и тем же коридорам и аудиториям. Осталось только перестать так маниакально прислушиваться к ароматам, и перестать думать о том, что вот на этом месте, на которое я сажусь, может быть, с утра сидела Мира. Иначе я просто свихнусь — окончательно и бесповоротно!

* * *

— Принимай новенькую! — делаю морду кирпичом, когда в «Эйфории» вечером таки появляется Апполо со своей свитой, выталкивая вперед мнущуюся Милу.

— Это в каком смысле? — хмурится звезда попсы, окидывая нашу подругу с головы до ног уничижительным взглядом.

— В том, что она — ценный и совершенно незаменимый кадр для каждой звезды, Лех! Ты всю жизнь мне благодарен будешь за такой бриллиант!

— Да? — Леха вскидывает бровь и морщится, прикуривая. — Знаешь, какой-то странный у нас с вами блат получается. Я вам в вашем ночнике концерты свои делаю, в ущерб собственному времени, между прочим, кассу вам и популярность подымаю, еще, сам, блядь, не понимаю, каким чудом вы развели меня на этот идиотский концерт для студентов, а теперь ты мне в труппу еще и девочку свою впариваешь! Не перебор, Тох, нет? Может, скоро я за тебя и программу твою на радио вести буду? Или ты мне графики гастролей начнешь составлять? Ну, в Тьмутаракань какую-нибудь, например, потому что там живет твоя мама или сестра или тетка или кошка твоей тетки, и им очень хочется меня послушать?

— Ну, Лех, — я ржу, а Мила сникает, опуская голову. — Во-первых, ты тоже имеешь неплохую прибыль с нашей кассы в «Эйфории». А то, что клуб подымается, — да, не вопрос, и твоя заслуга тоже — так мы с Эдом часть клуба тебе предлагали — ты ж сам отказываешься. Предложение, между прочим, все еще в силе! А студенты, — блядь, да мы ж тебе аудиторию нарабатываем! Бесплатный концерт, — а дальше они за тобой по всем гастролям ездить начнут! А Мила — это вообще самородок! Я вот вчера с огромным трудом ее переманил из очень крутого клуба — и если ты пропустишь такую потрясающую возможность, сам же локти потом кусать будешь! Ну? Ты посмотри хотя бы на то, что она умеет!

— Пока я вижу только, что твоя девочка умеет полы волосами подметать, — бурчит Апполло. — А в шоу-бизнесе смущаться и глаза опускать в пол — плохая примета! Не пробьешься тут ты со скромностью, сколько бы талантов у тебя не было!

— Леха, девочка просто ослеплена встречей со звездой такого уровня, — уверенно заявляю, подмигивая Миле и хватая ее за локоть. — Тут бы каждая на ее месте так вообще бы в обморок упала! А она — молодец! Держится!

Толкая Милку в бок, — она ошарашенно кивает.

— Ладно, Дольский, — ржет Апполло. — С твоим подвешенным языком ты даже снег эскимосу способен впарить. Ты в продакт менеджеры идти не думал? Сорвешь джетпот, это точно!

— Вот сделаю Миле сольную программу и в продюсеры к ней пойду, — усмехаюсь. — А ты будешь локти, Леха, кусать, что такую девочку упустил!

— Ладно. Давай. Показывай, что ты там умеешь.

Мила подымает на меня ошалевший взгляд, похоже, так и не веря, что сам Апполло все-таки решил ее посмотреть. Кажется, она до последнего не верила в хороший исход нашей с ним встречи. Да, по нему так и не скажешь, что нормальный парень, — имидж звезды обязывает его держать лицо и носить маску высокомерного ублюдка. Но мы-то знаем, как он от этого устает и какой Леха на самом деле!

— Давай, — киваю, одобрительно подмигивая и подталкивая на пустующую еще пока сцену. — Ты его поразишь, я знаю!

Кивнув, Мила медленно подымается на возвышение. Музыку мы не подготовили, и она, закрыв глаза, настраивается на свой особенный мотив, звучащий у нее внутри.

— Если ты всех своих любовниц ко мне проталкивать будешь, мне полстолицы пересмотреть придется, — бурчит Леха.

Но по мере того, как Мила танцует, отвлекаться по сторонам перестает, а после и вовсе замирает с открытым ртом, даже не замечая, как из него выпадает сигарета.

Теперь и я могу полюбоваться танцем, — до этого для меня была важнее его реакция. И, блядь, пока Мила дотанцовывает, впадаю в ступор точно так же, как и наша звезда. Потому что это — охренительно. Нет. Не так. Это просто ОФИГЕННО!!! Я никогда в жизни такого не видел, — аж до мурашек самого пробрало! А меня пробирает вообще редко, да что там, — вообще-то никогда! До сегодняшнего момента!

— Знаешь, Леша, я передумал, — как завороженный, не свожу взгляда со сцены, хотя Мила уже закончила и замерла в финальной фигуре. — Я ее реально сам раскручивать буду.

— Ни хера, ни хера, — Апполло отмирает и прикуривает новую сигарету. — Поздно, Дольский. Предложениями просто так не разбрасываются. Ты ж юрист, сам понимать должен — при таких раскладах у меня есть законное время подумать и только после его истечения ты можешь сам теперь ей что-то предлагать.

— Как юрист скажу тебе, что это полная фигня, — предложение не было в письменном виде, так что…

— Так что ты пролетел, Дольский, — Апполло вытаскивает из папочки какие-то бумаги. — Стандартный контракт, — поясняет, уже направляясь к Миле. Всегда с собой ношу — на случай, если повстречается такой вот самородок. Чтобы подумать у него времени не было. Я так Майка, гитариста нашего, между прочим, нашел. В одном из никому не известных клубов! И лучше чем он никого еще не встречал!

Охренев, смотрю, как Апполло протягивает ошалевшей Миле контракт, а она, слегка пробежав по нему глазами, тут же подписывает.

— Может, ты еще и петь умеешь, — Леха наклоняет голову вбок. — Хотя… Два таланта — это уже перебор, так не бывает.

Улыбнувшись, Мила прикрывает глаза и начинает напевать.

И я снова охреневаю, — идеальной чистоты голос! А ведь она нигде же не училась этому!

Да из нее можно вылепить шикарную певицу, если хорошенько постараться!

Апполло заграбастывает ее в свои объятия, показывая мне фигу.

— Все. Ты теперь — моя, — шепчет так, что становится слышно за весь зал. — Даже не думай, Дольский. Моя — с потрохами.

А я — и не думаю. Только пожимаю плечами. Апполло для нее — наилучший из всех возможных шанс стать известной и реально, по-настоящему прорваться. И я несказанно рад тому, что так все вышло! Ну, а в сумасшедшей кутерьме, которая сейчас начнется в жизни Милы, она очень скоро позабудет о своем уроде!

— Начнем с этого концерта для универа, — Апполло быстро берет все в свои руки. — Выступим вместе, а там посмотрим, как пойдет. Кстати, тут реклама будет просто охренительная! Так что наутро ты, девочка, проснешься звездой! Никуда не уходи, у нас с тобой теперь вагон работы! И перестань уже опускать глаза, — ты должна научиться гордо и высоко держать голову с таким-то талантищем!

Я радуюсь за Милу и внутри злорадно ликую.