требовательность и ощущалась нами как законная. Это происходило, наверное, оттого, что знали мы: если тебе надо, обратись к Коневу. Коли дело твое стоящее, он поможет…

И Бабаджанян обратился к командарму с просьбой отпустить его со штабной работы в войска — уже два месяца бушует война. Просьбу поддержал член Военного совета И. П. Шекланов. Бабаджанян принял командование стрелковым полком. И вот в сорок четвертом его, уже комбрига, военная судьба вновь свела с выдающимся полководцем.

А. X. Бабаджаняну было чему учиться у И. С. Конева, и ученик оправдывал надежды учителя.

РАДИОГРАММА МАРШАЛА ЖУКОВА

Конец ноября 1944 года. Советские войска готовятся к проведению операции, которая по замыслу Ставки Верховного Главнокомандования должна обеспечить наивыгоднейшие условия для завершающего удара на Берлин, — Висло-Одерской.

1-я гвардейская танковая армия передается из состава 1-го Украинского фронта маршала И. С. Конева в состав 1-го Белорусского, которым командует маршал Г. К. Жуков, совершает марш в 250 километров, и уже на пятый день она — у польского города Люблина.

Незадолго до этого А. X. Бабаджанян по ходатайству Военного совета 1-й танковой становится командиром II-го гвардейского танкового корпуса. Это крупное танковое соединение, уже не одна бригада, каким до сих пор было «хозяйство» Бабаджаняна, а целых четыре, и забот соответственно не в четыре, а во много раз больше. Ответственности — само собой. Новая должность требовала высокого уровня оперативно-тактических знаний и умения решать задачи, прямо скажем, полководческого толка. И то, что вскоре он был награжден орденом Суворова I степени, свидетельствовало о том, что Военный совет армии не ошибся в своем выдвижении.

Танковым соединениям в Висло-Одерской операции отводилась чрезвычайная роль. И комфронтом маршал Г. К. Жуков решил перед началом наступления встретиться с командирами танковых и механизированных корпусов. Строго говоря, это была не первая встреча Бабаджаняна с Жуковым. Первая очень мимолетна, а эту он запомнил навсегда, хотя потом были и другие встречи.

Командир корпуса докладывал командующему фронтом о боеготовности корпуса. Жуков слушал не перебивая. И только когда почувствовал, что молодой комкор сказал все, что считал необходимым, задал несколько вопросов, на которые ответить можно было только точно и кратко. Многословия Жуков не терпел, однако, продолжая, очевидно, прерванный приходом Бабаджаняна разговор с членом Военного совета фронта К. Ф. Телегиным и начальником штаба М. С. Малининым, неожиданно спросил:

— Вот говорят, есть две категории полководцев: и те и другие готовы на все, лишь бы победить, но умереть одни мечтают все-таки в своей постели, в окружении родных и друзей, а другие предпочитают смерть на поле брани. Вы за кого?

Молодой комкор, конечно, с готовностью ответил, что за вторых.

Жуков хмыкнул:

— Гм. Впрочем, другого ответа и нельзя было ждать. Посмотрел на Телегина и Малинина. О чем они говорили до прихода Бабаджаняна, почему у Жукова возник такой вопрос, догадаться трудно. Но Телегин и Малинин улыбались в ответ Жукову. Тогда широко улыбнулся и Жуков.

— Ясно. Но к делу. Обращаю ваше внимание на особые задачи, которые стоят перед танковыми войсками. Танковые соединения должны рассекать оборону противника, стремительно проникать как можно глубже во вражеские тылы, чтобы сеять там панику, дезорганизацию. Нельзя позволять противнику задерживаться на рубежах, создавать новые очаги обороны. Идите вперед, только вперед. Не опасайтесь ничего: мы придем к вам, одни не останетесь. Ясно? Вперед, любой ценой вперед!

Уйдя от Жукова, Бабаджанян, разумеется, не столько ломал голову над неожиданным вопросом командующего по поводу «двух категорий полководцев», сколько размышлял о том, что сказал маршал об особой роли танков в готовящихся финальных операциях войны. Бабаджаняну как командиру корпуса предстояло решать, как строить боевые порядки своего соединения в такой сложной операции, предусмотреть, какой маневр окажется оптимальным, чтобы как можно глубже прорваться в тыл противника, определить, кого из командиров частей направить в передовой отряд и т. д. Но вместе с тем мысль о том, что вопрос маршала отнюдь не случаен, не покидала.

«Не может быть, чтоб это просто так, — думал Бабаджанян. — Он храбрость мою проверял? Чепуха! Сказал, что пришел финал борьбы с врагом и чтоб я знал, что поставлено на карту». Последнее казалось более правдоподобным…

Спустя много лет, называя маршала Жукова среди тех, у кого он учился быть настоящим советским военным, Бабаджанян говорил:

— Жуков был в высшей степени умным человеком, обладал поразительным даром убеждения.

Ему возразили: дескать, все помнят крутой нрав Жукова, его резкость, беспощадность…

Бабаджанян решительно перебил:

— Знаю, какие ходят слухи о нраве Жукова. Но неправда, что он был беспричинно груб и позволял себе оскорблять достоинство подчиненных. Смелых и деловых людей любил. А вот к трусам и бездельникам действительно был беспощаден. И нечего путать строгую принципиальность с оскорблением, требовательность с грубостью. Я встречался с ним не раз, но ни разу не слышал из его уст унижающих высказываний по отношению к подчиненным, но всегда — непримиримость к безответственности и легкомыслию. Впрочем, иным и не мог быть полководец, сыгравший такую значительную роль в Великой Отечественной…

15 января 1945 года после полудня танковые и механизированные корпуса 1-го Белорусского рассекли фронт оперативной обороны противника на более чем 200-километровом участке.

Передовой отряд 11-го гвардейского танкового корпуса выходит к реке Пилица, мотопехота форсирует реку, а вот танки переправить не удается — лед не выдерживает их тяжести. Этим пользуется противник, сопротивляется остервенело. Бабаджанян и командир передового отряда корпуса полковник И. И. Гусаковский ломают голову над, казалось, неразрешимой задачей: как переправить танки по такому непрочному льду. Выручает вездесущий зам-командующего армией генерал А. Л. Гетман, подсказывает: подрывать лед, наводить понтонный мост. И вот мост наведен — танки корпуса на том берегу и рвутся вперед.

«Только — вперед!» — приказал маршал Жуков.

За два дня танковые войска продвинулись вперед на 150–200 километров. Передовой отряд 11-го гвардейского корпуса, осуществляя широкий маневр, обходя крупные населенные пункты, прорвал с ходу второй оборонительный рубеж противника, ворвался в город Скерневице, а затем овладел городом Лович.

Пройдя за полдня почти 80 километров, главные силы корпуса овладели городами Ленчица, Озоркув.

На командный пункт корпуса А. X. Бабаджаняну пришла радиограмма от маршала Жукова: «Поздравляю лично вас и руководимые вами войска со смелыми и успешными действиями. Выполняйте задачу и действуйте так же, как действовали. Жму вашу руку».

Приказ маршала Жукова «Только — вперед!» выполнялся неукоснительно, я бы сказал, с вдохновением. Все сметая на своем пути, рвались вперед танки 11-го гвардейского корпуса.

Стремительное наступление танков наталкивается на труднопреодолимую преграду — реку Варту. Чтобы ее форсировать, нужно организовать переправу минимум в двух местах. А понтонных средств мало, переправа танков — это значительное время, а его-то и нет, наступление стремительно.

«А