Другое дело, что слухи о нахождении Британии на грани поражения успешно распространялись британской пропагандой для сталинских ушей. Много писалось об общем духе безнадежности, витающем над британскими островами, ожидающими де вторжения Гитлера «как кролик удава», о деморализации населения от бомбежек, об усталости (а то и полном отсутствии) армии, о готовности британского истеблишмента бежать в Канаду, о подготовке в горах Шотландии партизанских баз (Бунич И. Гроза. С. 138, 175, 319 и т. д.)

Если это так, то в Британии высадиться было для Сталина проблематично. Тем более важно было в ходе операции «Гроза» (под маской борьбы с Гитлером, разумеется) перебросить в северные моря Балтийский флот — из «бутылки» туда, «откуда можно достать Англию и Америку». Если бы мощный флот начали строить на Севере в мирное время, это раньше времени переполошило бы именно США и Британию. А так — он создается в другом месте, а в нужное время появляется там, где надо. Сталин любил так поступать…

И задумался Вождь о том, как «достать Америку», вовсе не случайно именно в 1933 г.: с началом «нового курса Рузвельта» надежды на крушение американской демократии изнутри рухнули. Сталин понял: «Великая Депрессия» США не прикончит (Винтер Д. Виктор Суворов прав!.. С. 33–42). И что надо, следовательно, искать другие пути решения «американской проблемы». Чисто военные.

И удобнее переброску флота вокруг Скандинавии будет проделать в ситуации, когда Норвегия оккупирована Гитлером. Выше мы описывали гипотетические упорные бои в Норвегии в ходе реализации плана «Гроза». В такой обстановке переброска Балтийского флота на север не вызвала бы нигде в мире особых вопросов: всем ясно, что против Норвегии куда сподручнее действовать из Мурманска, чем из Кронштадта.

Вот для чего Сталину и понадобилось в начале 1940 г., чтобы Гитлер оккупировал Норвегию.

Ко всему сказанному можно добавить еще, что уже в сентябре 1939 г. СССР располагал 165 подводными лодками (День-М. С. 80). А к лету 1941 г. — 267 (Солонин М. Три плана товарища Сталина. С. 42). Плюс к этому в постройке находилась еще 91 подводная лодка, а к концу 1946 г. планировалось построить еще 408 (по другим данным, 412) (Грейгъ О. Сталин мог ударить первым. С. 9, 14).

И все же флотом против морских держав — США и Британии — много не навоюешь. Где-где, а на море русские против англосаксов не вояки. Это доказывает и история противостояния России и Британии в конце царствования Павла I (1800–1801 гг.), когда русский флот и думать не мог бороться с вошедшей в Балтийское море эскадрой Нельсона, и англо-русская война 1807–1812 гг., и Крымская война: даже доблестный адмирал Нахимов не рискнул вступить в бой с флотом союзников, предпочтя затопить Черноморский флот у входа в Севастопольскую бухту.

Сталин, по единодушному свидетельству всех, кто его знал, был хорошо знаком с русской историей и умел извлекать из нее уроки. Еще в конце 1937 г. адмирал (назовем его условно так, хотя адмиральские, как и генеральские звания в Вооруженных силах СССР были введены только в мае-июне 1940 г.) Л. М. Галлер был назначен начальником Главного Морского штаба. Тогда же, по приказу Сталина, было принято решение о строительстве большого морского и океанского флота (линкоров, тяжелых крейсеров и т. д., а также подводных лодок и торпедных катеров).

Однако к концу 1940 г., как пишет (ни на что, правда, не ссылаясь) К. Закорецкий, состоялось какое-то совещание, на котором Сталин заявил, что «советские военные корабли к Америке не пойдут», после чего было принято решение о прекращении постройки крупных кораблей (Закорецкий К. Третья мировая война Сталина. С. 425–426). Помимо всего прочего, этому решению могла способствовать Зимняя война с Финляндией, показавшая низкую эффективность советского флота (Солонин М. 25 июня. С. 116–117).

Поэтому представляется, что надо обратить внимание на другие возможности «достать Америку», которые Сталин не мог не искать. В первую очередь — на полярный регион, непосредственно отделяющий Россию от Северной Америки. Собственно, это был единственный не морской путь к заокеанской стране. Через который можно перебросить и планеры, и «крылатые танки» (по воздуху, если иметь мощную авиацию; но об авиации чуть ниже).

Что касается крылатых танков, то о них я писал в первой книге (Виктор Суворов прав! Сталин проиграл Вторую мировую. С. 142–146), однако с учетом того, что готовы они могли быть только в августе-сентябре 1942 г., использовать их против Германии было поздно (кроме того варианта, о котором я говорил на страницах моей книги «Виктор Суворов прав!..», С. 146–154). А вот против менее континентальных противников (против той же Японии, если бы удар против нее был нанесен не в ноябре 1941, а в августе 1942 г., например)… Но и против Японии — только во втором случае… А против кого еще? Об этом ниже. Пока же поговорим о тех, без чьей предварительной работы никакое военное использование Арктики не представлялось возможным — о полярниках.

Имя Ивана Дмитриевича Папанина — выдающегося полярного исследователя — широко известно, представлять его, думается, нет необходимости. Однако многие ли знают, что начинал свою карьеру Иван Дмитриевич в качестве коменданта Крымской ЧК? Причем назначен он был туда по рекомендации P.C. Землячки, той самой, что вместе со своим любовником (и одним из творцов коммунистического переворота 1919 г. в Венгрии) Бела Куном творила в ноябре 1920 г. кровавые расправы в Крыму (Папанин Иван Дмитриевич // Википедия). За свою деятельность в ВЧК Папанин был награжден орденом Красного Знамени (в то время — единственным в Советской России). К чести великого полярника, добавим, что увиденные зверства его потрясли, «и было от чего тронуться умом старательному, но впечатлительному молодому человеку» (констатирует А. Никонов), так что потребовалась психологическая реабилитация (Никонов А. Бей первым! С. 205).

Однако для нас самое важное здесь — не моральный облик Папанина, а совсем другое: бывших чекистов, как известно, не бывает. А после работы в органах с 1923 по 1932 г. Папанин работал в Наркомате связи (до 1932 г. — Наркомат почт и телеграфа), в том числе начиная с 1925 г. — в Якутии, заместителем начальника экспедиции по строительству радиостанций (Папанин Иван Дмитриевич // Википедия). Якутия, кстати, — это уже почти полярные широты, возможно, этот регион и стал трамплином для дальнейшей полярной карьеры…

Между тем с 1939 г. государственная система связи в СССР была полностью милитаризована и поставлена на службу армии. Наркомат связи был прямо подчинен Наркомату обороны. Во всех нормальных странах система военной связи является составной частью системы гражданской связи, а в СССР было наоборот. С 1939 г. Нарком связи (в то время — И. Т. Пересыпкин) официально стал заместителем начальника связи Красной Армии (Суворов В. Ледокол. С. 279).

Однако есть серьезные основания думать, что фактическое положение дел было недалеко от этого и до 1939 г., в том числе и в те годы, когда Папанин работал в Наркомате почт и телеграфа.

Вспомним для сравнения хотя бы советскую гражданскую авиацию. Можно встретить описания того, как легко и быстро в 1940 г. переделали Институт инженеров Гражданского воздушного флота в третью военно-воздушную академию (Пономарев А. П. Покорители неба. М., 1980. С. 82) или аэроклубы Осоавиахима в военные летные школы (Суворов В. День-М. С. 144–145). А начальником Гражданского воздушного флота перед 1937 г. был комкор Ткачев, его заместителем — комдив Широкий (Суворов В. Очищение. С. 59).