этой работы. И Власов об этом прекрасно осведомлен, потому и пользуется своим положением.

Заехав на парковку, оглядываю себя и обнаруживаю, что на мне по-прежнему нет блузки. Вспоминаю похотливый взгляд кобеля-босса и понимаю, что в таком виде мне никак нельзя в кабинет к руководству.

Наплевав на приличия, достаю из сумки испорченную ранее блузку, перебираюсь на заднее сидение и быстро натягиваю на себя, накинув сверху пиджак. Выгляжу, конечно, просто ужасно, но я не испытываю ни грамма стыда за это. Может, мой внешний вид оттолкнет Власова от меня, и он перестанет меня обгладывать глазами?..

Размечталась, наивная чукотская девочка.

— Вызывали, Аркадий Андреевич? — я все же коротко стучу по косяку, приоткрыв дверь.

— Я уже даже заждался, Тея, проходи, — указывает ладонью на кожаный диван за столом переговоров.

Сесть в него — плохая идея, потому что не хочу, чтобы наша беседа носила неформальный характер.

Поэтому, проигнорировав жест Власова, опускаюсь на стул за столом переговоров. Босса не смущает мое непослушание, и он, мерзко ухмыльнувшись, встает со своего места и опускается на соседний стул рядом со мной, развернувшись ко мне всем корпусом.

Я складываю руки на столе, как примерная ученица, в ожидании, когда босс начнет разговор. Он пробегается по мне взглядом, немного задержавшись на пятне от кофе, и впивается глазенками мне в лицо.

— Ты наверно уже слышала, что начальник твоего отдела через месяц переезжает на ПМЖ в другую страну, и вакансия руководителя отдела по экономическим вопросам будет свободна.

Коротко киваю головой, уже смекая, к чему клонит босс. И мне ни черта не нравится наш разговор.

— Я хочу предложить эту должность тебе, Теечка, — Власов склоняет голову, глядя на меня в упор лихорадочно поблескивающими глазами.

Холод прокатывается вдоль позвоночника, заставляя тело напрячься. Вцепляюсь обеими ладонями в сиденье, мечтая отодвинуться как можно дальше от босса. Ни капли не верю в добродетель Аркадия Андреевича. Бесплатный сыр, как известно, в мышеловке.

— Почему именно я?

— Потому что ты успешная, амбициозная, умная, в тебе есть все качества лидера. Красивая, привлекательная…

Сглатываю, понимая, что я мыслю в верном направлении. Власов — старый похотливый извращенец, думает, что нашел способ меня приручить.

— Думаю, последние качества никак не относятся к работе, — отрезаю как можно тверже, всем своим видом показывая, что предложение новой должности меня абсолютно не интересует.

— А еще я знаю, что тебе очень нужна работа и деньги. Ты ведь копишь на свое собственное жилье, я угадал?

Тяжело сглатываю, сильнее впиваясь пальцами в стул. По больному бьет, урод. Только вот зря. Я никогда не буду спать с мужчиной ради должности, денег или иных материальных выгод. Я — не проститутка.

— Да, угадали.

— Должность твоя, Тея. Тебе лишь нужно отблагодарить меня за щедрость и хорошее отношение…

Я не успеваю и рта раскрыть, чтобы послать руководство далеко, надолго и навсегда нахер, как Власов сдергивает меня со стула, толкая к его широко расставленным ногам.

— Отпустите меня! — ору во всю силу легких, не позволяя мыслям и ощущениям овладеть моим сознанием, как много лет назад. Я должна сохранять трезвость ума, чтобы справиться с этим похотливым уродом. — Что вы делаете?! Мне больно!

— Хватит ломаться, Тея. Я столько внимания тебе уделил, а ты все воротишь нос! А ведь нужно всего лишь немного сделать нам приятное…и должность с охренительной зарплатой твоя…

Власов крепко вцепляется в мое предплечье, толкая мое лицо к своей ширинке. Крепко сцепляю губы, чтобы меня не стошнило прямо тут и сопротивляюсь, отпихивая босса изо всех сил. Меня неконтролируемо трясет, а в голове нет ни одной идеи, как избавиться от Аркадия Андреевича, который, несмотря на возраст, значительно сильнее меня.

— Отсоси мне, Тея, и я тебя не обижу…

— Нет! — поток слез все же вырывается из глаз, и я извиваюсь в руках босса, стараясь вырваться и отодвинуться от бугра в штанах, который босс второй рукой пытается выпустить наружу. — Не надо! Я не хочу! Мне больно! Пустите!

Аркадий Андреевич вцепляется в мою руку еще сильнее, стискивая ее почти до онемения, оставляя синяки на нежной коже. Я продолжаю трепыхаться, царапая руки, ноги Власова, пытаюсь даже его укусить, но он не обращает на мои попытки вырваться никакого внимания. Понимаю, что силы не равны, и босс возьмет меня против моей воли…

Я уже почти смирилась с происходящим и пытаюсь отключить сознание как когда-то, чтобы скорее пережить насилие…

Дальше все происходит в считанные секунды. Мой почти отключившийся мозг воспринимает последующие события вспышками.

Дверь кабинета резко распахивается, и на пороге оказывается…Давид Хакимов. И даже в таком состоянии я отмечаю, что мой бывший в ярости. И это плохо. Очень и очень плохо. Для Власова.

В прошлом Давид не единожды дрался за меня, разбивая носы и ломая руки и за гораздо меньшее. Парню было достаточно посмотреть криво в мою сторону или сказать что-то не то, как Давид пускал в ход кулаки.

Я никому не позволю сделать тебе больно, Тея. Убью за тебя любого, не задумываясь.

И сейчас, кажется, Давид намерен выполнить свое обещание.

Он в один прыжок оказывается рядом с Власовым и за шкирку сгребает его со стула, швыряя со всей дури в противоположную стену. Темный и дикий взгляд Давида натыкается на меня: зареванную, трясущуюся, не в состоянии встать на ноги.

— Выйди! — рычит, сжимая кулаки и дыша тяжело. Он сдерживает себя из последних сил. Я знаю это его состояние: если Хакимов подойдет ко мне и обнаружит какие-то повреждения, то Власов — труп, и ничто не удержит бывшего от самосуда.

Так было всегда.

В прошлом.

Но, кажется, с тех пор ничего не изменилось.

— Давид, не надо, пойдем…

— Выйди, я сказал! — орет, как дурной, переводя бешеный взгляд на Аркадия Андреевича. — Я знаю, что делаю!

С третьей попытки я все же поднимаюсь на ноги и пошатывающейся походкой покидаю кабинет бывшего босса. На этом силы покидают меня, и я, вывалившись наружу, просто сползаю по стене, прикрывая глаза и гоня