— Это про Англию, начало прошлого века.

— Почему мы говорим об этом?

— Потерпи, я только так смогу, если вообще смогу. В «Саге» муж и жена, и жена не любит его. Она запирает свою комнату — тогда спали отдельно — не пускает его в свою постель.

— И что дальше? — Лёха старался вникнуть в её слова.

— Один раз она забывает закрыть дверь, и муж… Он подтверждает свои права на жену…

Лёшек остолбенело смотрел на неё.

— Я так тебя понял? Твой муж?

— Вчера ночью… Я не хотела, правда, я пыталась, я…

— Да я его, сволочь, убью!

Эля оказалась проворнее и заслонила собою дверь.

— Лёшек! Стой!

— Да как он посмел! Что он о себе вообразил!

— Лёшек! Прекрати! Сядь на место! Послушайся меня, хоть раз в жизни!

— Я много поганого в жизни сделал, но чтоб насиловать! Эля, я не могу это так оставить!

— Пойми, это не о тебе, и даже не обо мне — это об Оле!

— При чём тут твоя дочь?

— Выслушай меня, я Гену знаю — он никогда ничего просто так не делает — в своей практике, в бизнесе, в жизни — всё продумано на десять ходов вперёд.

— Вот подлец, так он это даже не от ревности?

— Он знал о нас откуда-то, знал давно, надеялся, что я сама одумаюсь. Он решил, что я развлекаюсь, и всё само собой закончится. Но ошибся и когда понял, что предстоит развод, то решил расставить ловушку.

— Кому?

— Нам — мне, тебе. Он как раз недавно «Сагу о Форсайтах» перечитывал. А там сюжет какой?

— Ты забыла, я эту скукотищу не читал.

— Сомс насилует Ирэн, и она, раздавленная, разрушенная этим, — Эля всхлипнула, и Лёха вскинулся, подавляя желание всё-таки найти и убить её мужа. — Бежит к своему любимому, Босини, и всё ему открывает.

— Ты-то ко мне не побежала, ничего мне не сказала! Что дальше? Босини вызвал мужа на дуэль и убил его?

— Я — не Ирэн. Но там нет хэппи-энда. Босини, не замечая ничего вокруг от боли, бредёт в тумане по Лондону и попадает под омнибус.

— Я не понял: твой муж думал, я под автобус попаду, что ли?

— Не тупи, Гена рассчитывал, что я тебе скажу и ты примчишься его убивать, ну или по обстоятельствам. У него наверняка уже у дома менты дежурят. Видео тоже включено, так что варианты такие: ты приезжаешь его бить и либо полиция тебя убивает — защита граждан; либо тебя сажают за нападение — всё на видео; либо, на крайний случай, ты — агрессивный и нестабильный, и маленькой девочке с таким, как ты, жить точно нельзя. Результат: мы не можем быть вместе, Оля остаётся с ним.

— А ты молодец, почище этого козла всё продумала! Спасибо, что остановила!

— Пойми, Лёшек, ты сейчас — на его территории, у него везде друзья. Он же юрист, так что его и в суде, и в полиции знают. Всё схвачено, поэтому я так боюсь развода — даже если закон на моей стороне, всё равно могу Оленьку потерять.

— Я тоже ему не младенец, у нас на этот случай свои ребята имеются, с Лиговки, — ухмыльнулся Лёха. — Только свистнуть, приедут!

— Лёха, он — отец моих детей. Я его ненавижу, но ты не можешь его трогать!

— Если ты не хочешь, не буду. Но я ему всё припомню. Кстати, у тебя стоящий адвокат есть?

— Пока ещё нет, я торопилась подать в суд, чтобы Оленьку со мной оставили.

— У меня есть тётка, хорошая. Она обычно на стороне мужиков — составляет контракты, торгуется о разделе имущества, и так далее — но если я её попрошу, она прилетит и тебе поможет. Её Ксюша зовут.

— Спасибо, только платить ей буду я. Ты останешься в стороне пока всё не решится.

— Это будет очень сложно, так и хочется вмешаться и всё устроить, но я постараюсь. Ты успокоилась немножко? Иди ко мне!

— Лёшек, ты не представляешь, насколько мне легче, я так боялась потерять тебя.

— Теперь, когда я тебя опять нашёл — никогда! Кстати, твой муж не один такой шутник. Мы тоже посмеяться можем.

В его глазах заплясали чёртики, и Эля, несмотря ни на что, улыбнулась.

— Что ты придумал?

— Позвони ему, пусть послушает, как с женой, с женщиной, обращаться нужно.

— Лёшек, ты с ума сошёл, ты хочешь, чтобы мы… Чтобы он был на телефоне?

— Только звук, видео мы ему позже можем сделать, пусть завидует!

— Да он не станет, он отключится!

— Нет, он слушать будет, до самого конца, поверь мне. Ты же хочешь ему отомстить?

«Что же я делаю! — но папа был прав, Лёшек всегда мог уговорить её на всё, что угодно. — Да пошёл Гена, так ему и надо!».

— Эля? Это ты? — Геннадий ожидал её привычный голос, был готов и к проклятиям и к просьбам о примирении. Но к тому, что он услышал, он не подготовился. Его жена издавала звуки неги и блаженства, какими она никогда не отвечала ему, даже в самом начале их отношений.

Прав был Лёшек — Гена не повесил трубку. Он сидел стиснув зубы, пока не замерли сладостные, удовлетворённые стоны женщины и её любовника. К счастью, ни Эля, ни Лёха, не видели его лица.

Глава 11

Молитва

“Господи, дай же ты каждому, чего у него нет”.

Максу было наплевать на то, что творилось в фильме. Его рука обнимала Лизу, а она доверчиво положила голову ему на плечо, и он дурел от этой близости. Прядь её волос щекотала ему шею и отчаянно хотелось почесать, но Макс боялся пошевелиться, чтобы не разрушить установившуюся между ними связь. Он выдержит — если надо будет, он просидит так рядом с ней всю жизнь. Фигуры, сменяющиеся на киноэкране, не имеют никакого значения.

Будильник выдернул его из сна и вернул в реальность: на плече лежала голова женщины, и её волосы щекотали шею, но волосы были жёсткие и чёрные, и принадлежали Зине, его клиентке, ещё очень симпатичной яркой южанке лет под сорок. В последние несколько недель их встречи стали почти регулярными — её муж часто уезжал по делам, и она вызывала Макса к себе домой. Он пришёлся ей по вкусу, что выражалось дорогими подарками, которые Макс продавал Герману за полцены — нужны были деньги, а не часы или кожаный пояс.

Парень уже поднялся, когда Зина капризно позвала его обратно в постель:

— Юрик, ещё же