Он многозначительно погрозил мне вилкой.

– Но-но, я, между прочим, нормальный мужик. Хочешь, докажу?

– Э-э-э… нет, спасибо, – пробормотала я, напугавшись доказательства, которое мог придумать Макс. – Значит, просто пойдем туда и расспросим Алибека?

– Ну да. А давай скажем, что мы частные детективы и нас наняли расследовать исчезновение Джереми? Тем более что это почти правда.

– А он поверит? – с сомнением спросила я.

– У него интеллект, как у хлебушка. Конечно, поверит. Все, пошли.

– А со стола убирать?

– Само! – уже из коридора отозвался Макс.

– А Вячеслав?

– Сам! – не менее лаконично ответил некромант и скрылся на лестнице.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Бардак какой-то!

* * *

В мире людей я бывала не так часто. Пожалуй, за последние дни я посетила смертный мир суммарно больше, чем за всю жизнь. И думала, что столкнулась со всем: дракой, такси, общепитом, алкоголиком. Но куда там.

Шел дождь. Не просто дождь, а Дождь с большой буквы. Вода лилась с неба стеной. Зонтика, естественно, не было. И я могла бы создать вокруг нас защитный купол, но, к счастью, ума хватало не показывать магию на людях. Стоять под козырьком подъезда вечно мы не могли, так что на свой страх и риск рванули к ближайшей подземке.

Я никогда еще не ездила на скоростном метро. И чувствовала себя не особо хорошо… вот все же хоть я и смерть, а под землей мне неуютно. В царство Аида я ни разу не спускалась и сейчас вцепилась в поручни эскалатора, чувствуя, что ой, попадет от отца! Только когда вместо призрачных врат и вездесущего Харона показались поезд и щит с рекламой презервативов, я выдохнула. Макс, похоже, изрядно забавлялся моей реакцией.

– У тебя, – он протянул руку и вытер кончик моего носа, – грязь.

Я почему-то смутилась. А при виде поезда напугалась и прижалась к некроманту в толпе.

– Кхм. – Он как-то странно на меня покосился, – Джульетта, ты что, первый раз в метро?

– Да! И мне не нравится, когда надо мной тонны земли, глины и камня. Лучше такси, честное слово.

– Кто бы мог подумать, – фыркнул некромант. – Смерть боится подземелий. А еще чего боишься?

– Шаурму покупать на вокзале, – огрызнулась я и отодвинулась из вредности.

Посмотрела бы я на Макса после наших лекций.

– Знаешь, ваш мир – далеко не безопасная голубая планета. Ты знаешь, что такое сопромат?

Некроманта передернуло, видно, воспоминания были не из приятных.

– Вот, – довольная произведенным эффектом, протянула я. – Теория смерти еще хуже. Я ее сдала и забыла, как вы забываете сопромат и прочие страшные предметы. Так что скажу главную мысль. Безопасных мест нет.

– Даже для тебя?

– Даже для меня.

Уже на выходе из метро Макс замешкался, и мне пришлось ждать у выхода.

– Шаурмы? – спросил он, протягивая аппетитно выглядящий ролл.

– Очень смешно, – скривилась я.

Дождь лить не перестал, но интенсивность поумерил. Здание больницы, белое в ясные и сухие дни, потускнело и теперь напоминало декорации к ужастику. Еще бы в окна смотрели истощенные пациенты – и получилась бы полная картина надвигающегося апокалипсиса.

– Покайтесь, ибо грядет! – услышала я откуда-то сбоку.

Макс был так занят поглощением шаурмы, что ничего не замечал.

А я вот увидела у лавочки парня в мешковатых одеждах, с виду напоминающих балахон. Он ли орал, я сначала не поняла, но, когда мимо прошла какая-то парочка студентов, вдруг встрепенулся и заголосил:

– Покайтесь, грешники! Апокалипсис близко! Смерть, мор, война и голод наступают!

Я повернулась к Максу.

– Сфотографируй меня с ним! Папе покажу!

И понеслась к парню, счастливая, словно выиграла в лотерею внеочередной отпуск.

– Можно с вами сфотографироваться? Пожалуйста!

Растерянный парень, наверняка привыкший, что прохожие с неприязнью отмахиваются, так и застыл с открытым ртом. В руках у него была табличка «Всадники ближе, чем вы думаете». Макс охотно сделал несколько снимков на телефон.

– Ух, круто!

– И что крутого?

– Ну как, у вас постоянно всякие апокалипсисы происходят. И каждый раз выходят чудики, которые об этом объявляют. А всем по фиг. И папе с всадниками по фиг, они не для того академию организовывали, чтобы массово всех укокошить. Раз в десятилетие стабильно к вам ходят и то календарь майя продлевают, то ледниковый период останавливают. Дык и все не слава вечности – остановили ледники, начали орать про потепление. Продлили календарь майя – у вас еще какой-то закончился.

На нас странно посмотрел охранник больницы, услышавший часть разговора, и я решила помолчать. А то здесь и психиатрическое отделение есть. И будем мы не детективы, а… ну смерть и некромант – чем не пациенты?

– Здравствуйте! – Макс так улыбнулся молоденькой девочке в регистратуре, что я застыла пораженная – он что, так умеет? – Нам нужен доктор, мы не знаем его фамилии, но зовут его Алибек.

– Он лечит вашего родственника?

– В какой-то степени да… Лечил.

– Ой, – покраснела девушка. – А вы… вы не жаловаться пришли?

– Нет-нет, мы просто поговорить. О последних днях нашего любимого дядюшки. Моя невеста так переживает. Не спит, не ест.

– Шаурму с лица вытри, – мрачно посоветовала я вконец обнаглевшему некроманту.

– Сейчас посмотрю. К сожалению, доктор сегодня не работает. Приходите в понедельник. У него суточное дежурство.

– Ох, боюсь, до понедельника моя Джули совсем изведется. А вы не знаете, может, доктор еще где-то принимает? В частной клинике? Или, может, на дому? Нам бы очень хотелось с ним поговорить, буквально пять минут.

– Ну… – Девушка замялась, но природное обаяние Макса (которое я совсем не замечала раньше) было, видимо, слишком велико. – Он сегодня должен быть волонтером в доме престарелых. Это в нескольких километрах от въезда в город. Может, вам его и позовут.

* * *

– Я не хочу туда, – ныла я над ухом некроманта, изучающего карту метро в смартфоне. – Ваш общественный транспорт – это просто способ убить нервные клетки, время и хорошее настроение.

– А я не хочу бегать за людьми со стоном «Мозги»! И если для этого мне придется силком тащить тебя в метро, я это сделаю.

– А может, пешком? Полезно.

– Молча меня слушать еще полезнее.

Меня подтолкнули ко входу.

– Давай, шагом марш.

Но, на мое счастье, станция была закрыта на ремонт, и Макс, ругаясь, потащил меня к остановке наземного транспорта.