– Я не пытаюсь сделать это с тобой, – сказал он с угрюмым видом. – Ты сможешь уйти от меня в любое время.

– В таком случае я уйду утром, – сказала она мягко.

Эммет выругался, а затем стиснул зубы:

– В таком случае мне придется использовать другие методы убеждения.

– Не надо! – Она уперлась руками ему в грудь.

Эммет замер:

– Лили, я не стану делать тебе больно. – Он нахмурил брови.

– Но мне кажется, что ты можешь сделать это сам того не желая. – Ее губы задрожали. – Ты меня пугаешь, Эммет. Пожалуйста, никогда не используй мои слабости против меня.

Эммет выслушал Лили молча. Коротко кивнув, он дал ей понять, что готов выполнить просьбу.

– Другими словами, ты хочешь, чтобы я помог противостоять нашей обоюдной страсти? Тебе самой будет только хуже от этого.

Эммет вновь приник к ее губам. Почувствовав его возбуждение, она позволила ему ласкать себя.

– Я не стану отказываться от тебя, – предупредил он, откидывая ее распущенные волосы с лица. – Я дам тебе все, о чем ты попросишь. А теперь мы будем заниматься любовью так долго, пока у тебя не закончатся силы.

Эммет выругался, вырвав Лили из полудремы.

– Что случилось? – спросила она сонным голосом.

– Разве ты не слышишь? Ты что, находишься у него в рабстве?

Подняв голову от его груди, Лили услышала настойчивое гудение телефона в другой комнате.

– Наверное, он волнуется, что я пропущу рейс, – взглянув на часы, предположила Лили.

Рука Эммета поглаживала спину Лили. Она постепенно начинала привыкать к его близости. Уткнувшись носом ему в грудь, она спрятала влажные глаза:

– Мне скоро придется уйти.

– Я слышу, – проворчал он, массируя ей голову сквозь густой водопад волос. – Но все же я хочу, чтобы ты осталась.

– Что ж, это приятно слышать, – сказала Лили с горькой улыбкой, вспоминая, как он выгнал ее в первый раз. Теперь это воспоминание больше не было таким болезненным. – Но я думаю, что наша история не продлится долго. Я действительно хочу семью и детей, Эммет. Ты был прав.

Эммет медленно убрал руку со спины Лили. Он даже не пробовал убедить ее, что он был другим человеком, что у них есть будущее. Затянувшееся молчание доказало, что она поступала правильно.

– Но я могла бы принять душ здесь, – предложила она, приподняв голову и зазывно улыбаясь. – Это было бы приятнее, чем возвращаться в свою комнату.

– По рукам!

Эммет ревновал. Он был раздражен, что босс Лили оставлял за собой право звонить ей в любое время.

Долгое время Эммет запрещал себе чувствовать положительные эмоции. Все они были предвестниками грядущего разочарования. Он сам убедился в этом еще в детстве. Эммет сосредоточился на чувственных удовольствиях и внешних целях, которых действительно можно было добиться и испытать какое-то подобие внутреннего удовлетворения.

Лили была права, сказав, что рано или поздно жизнь разведет их по разные стороны. Он прекрасно понимал, что она заслужила счастья. В конце концов, он будет делать ей больно, продолжая притворяться, будто сам сделан из камня.

Эммет чувствовал себя уставшим от недостатка сна, мышцы болели после их ночного любовного марафона, но у него не было никакого желания возвращаться в остывшую постель. Он обнаружил на прикроватном столике вчерашний скотч, пригубил его. Еще никогда он не чувствовал себя таким подавленным, когда от него уходила женщина.

«Забудь о ней», – сказал он самому себе, просматривая почту и сообщения на телефоне.

Когда после душа Лили закрывала перед его носом дверь в свой номер, чистая, в гостиничном халате и с бальным платьем, перекинутым через руку, Эммет снова испытал желание. Выражение ее лица было мягким, улыбка милой и немного грустной.

Господи, да откуда ему было знать, как выглядит грустная улыбка?

Лили хотела того, чего пока не могла обрести. Эммет понимал ее, как никто другой. Его детство было каруселью несбыточных желаний. Возмужав, Эммет научился добиваться четких целей.

«Я действительно хочу семью и детей».

Эммет задумался над тем, как решительно он бросился разыскивать ее в Вирджинии, чтобы позаботиться о ребенке, которого они могли зачать. Он действовал не раздумывая, но, как бы разворачивались события, если бы она оказалась беременна? Поженились бы они?

Эммет предполагал, что в какой-то момент захочет остепениться, найти единственную женщину, но… вряд ли им будет управлять любовь.

Черт возьми! Почему Лили снова не оставила жемчуг, чтобы у него появился повод позвонить ей?

Эммет беспокойно бродил по номеру в поисках чего-то, оставленного Лили. В ванной осталась ее одноразовая зубная щетка в стеклянном стакане. Привалившись к двери, ведущей в ванную, Эммет рассматривал собственное отражение – небритый мужчина с темными кругами под глазами, в расстегнутой рубашке. Нет, ему просто пришлось признать свое поражение – он никогда не сможет забыть эту женщину. Никогда.

Эммет набрал номер Лили.

– Сэдлер? – попытался угадать Эммет.

– Это его помощник. Кто вы?

– Я ищу Лили. Это Эммет Гиллиан.

Приглушенный разговор, а затем голос, который он узнал.

– Гиллиан, Лили больше не работает на меня.

– Вы ее уволили, потому что она провела ночь со мной?

– Мои сотрудники должны быть доступны в любое время дня и ночи, – сухо сообщил Сэдлер.

– Но ты сам велел ей пообщаться со мной, – сказал Эммет.

– Иногда шлюхи бывают слишком навязчивыми. Вы, наверное, в курсе?

Эммет призвал на помощь все свое спокойствие. В нем пробудилась почти первородная ярость. Сейчас он был готов убить его.

– А мне кажется, что ты уволил ее за то, что она не была достаточно уступчива. И совсем скоро, очень скоро ты пожалеешь о том, что не был вежлив с ней.

Эммет завершил вызов и поехал прямо за Лили.

Она не ответила на стук в дверь. Справившись у сотрудника на ресепшен, он узнал, что она съехала из отеля.

Эммет пришел в ярость. Наверняка сейчас она была в такси, которое везло ее в аэропорт, чтобы вернуться в Вирджинию…

Стоп. В ресторане, находившемся в лобби, спиной к нему сидела женщина в деловом темно-синем костюме. Ее золотистые волосы были собраны в низкий пучок. Рядом дымилась чашка кофе.

Наверняка она плеснет ее содержимое ему в лицо, подумал Эммет, но все же бесстрашно направился прямо к ее столику.

Эммет рухнул в кресло напротив Лили. Они приняли душ вместе, от него все еще пахло гостиничным мылом, а волосы были сексуально взъерошены. Рубашка расстегнута на груди, рукава закатаны до локтей. И несмотря на недостатки он был чертовски сексуален.